Перекрестки сумерек - Джордан Роберт - Страница 18

• Предыдущая
• 18/199
• Следующая

Лагерная стоянка для отряда немногим больше восьми тысяч легких кавалеристов – столько у Башира осталось после Иллиана и сражений с Шончан – занимала большую площадь, чем бивак на Тар-валонском тракте, но ее нельзя было назвать бесформенной. Коновязи вытянуты единообразными рядами, с кузницами на обоих концах, между ними столь же ровными рядами выстроились большие серые или белые палатки, хотя к этому времени многие из них были уже изрядно залатаны. На счет «пятьдесят» после сигнала трубы каждый воин мог уже сидеть в седле, готовый к бою, а чтобы шай-нарцев никто не сумел захватить врасплох, вокруг лагеря расставили часовых. Даже у маркитантов, разбивших стоянку в сотне шагов южнее лагеря Башира, в расположении фургонов и палаток наблюдалось больше порядка, чем у солдат, осаждавших город, как будто те следовали примеру салдэйцев. По крайней мере хоть в чем-то.

Когда Башир в сопровождении своего эскорта въехал в лагерь, вдоль коновязей, как будто только что прозвучал сигнал «По коням!», почему-то торопливо и с мрачным видом сновали люди. Некоторые – с обнаженными мечами в руках. Башира начали окликать, но при виде скопления людей в центре лагеря, причем женщин там было заметно больше, чем мужчин, внутри у него вдруг все похолодело. Он ударил Быстреца каблуками, и тот галопом рванул вперед. Башир не знал, последовал ли кто-нибудь за ним или нет. Он не слышал ничего, в ушах гулко пульсировала кровь; он не видел ничего, кроме толпы, сгрудившейся перед его островерхим шатром. Шатром, который с ним делила Дейра.

Доскакав до толпы, Башир не стал осаживать коня, а просто спрыгнул с седла на землю и побежал дальше. Он слышал, как ему что-то говорили, но не понимал ни слова. Перед ним поспешно расступались, пропуская к шатру, иначе он смел бы всех с дороги.

Откинув полог и войдя внутрь, Башир остановился. Просторная палатка, в которой на ночлег можно было разместить два десятка солдат, была заполнена женщинами, но среди жен дворян и офицеров он быстро отыскал взглядом свою супругу. Дейра сидела на складном стуле, стоявшем в центре ковров, что служили полом, и противный холодок внутри исчез. Башир знал, что однажды она умрет – когда-то оба они умрут, – но боялся только одного: жить без нее. И тут до него дошло, что несколько женщин помогают Дей-ре спустить лиф платья с плеч. Еще одна прижимает к ее левому предплечью сложенный кусок ткани, и тряпка быстро краснеет от крови, что струится по руке Дейры и стекает по пальцам в тазик на ковре. И туда натекло уже немало темной крови.

В то же самое мгновение Дейра увидела его, и ее глаза на чересчур бледном лице засверкали.

– Вот что получается, муженек, когда нанимаешь чужеземцев, – с яростью произнесла она, глядя на него и потрясая зажатым в правой руке длинным кинжалом. Красивая и статная, Дейра не уступала в росте мужчинам и была на несколько дюймов выше самого Башира; ее лицо обрамляли волосы цвета воронова крыла, в которых уже виднелись седые пряди. Вид у нее был властный, а когда Дейра сердилась, то становилась чуть ли не надменной. Даже теперь, когда она с трудом сидела прямо. Большинство женщин наверняка почувствовали бы себя не в своей тарелке, если бы им пришлось обнажаться до пояса на людях, да еще в присутствии мужа. Но не Дейра. – Если бы ты вечно не требовал передвигаться с быстротой ветра, то из своих поместий мы могли бы захватить надежных слуг. Они бы и делали все, что требуется.

– Дейра, неужели ты поссорилась со слугами? – сказал Башир, вздернув бровь. – Никогда бы не подумал, что ты будешь кидаться на них с ножом.

Несколько женщин окинули его холодными, косыми взглядами. Не все мужья и жены вели себя друг с другом так, как Башир с Дейрой. Кое-кто считал их странной парой, поскольку друг на друга они кричали редко.

Дейра сердито посмотрела на мужа, потом у нее невольно вырвался короткий смешок.

– Начну сначала, Даврам. И расскажу помедленнее, чтобы ты понял, – прибавила она с мимолетной улыбкой. Поблагодарив женщин, накинувших на обнаженный торс белую льняную простыню, Дейра продолжила: – Я вернулась с прогулки верхом и обнаружила двух странных мужчин, обшаривающих нашу палатку. Они вытащили кинжалы, поэтому я, разумеется, одного ударила стулом, а второго ранила. – Сморщившись, она показала на порезанную руку: – Не очень серьезно, раз он сумел достать меня. Потом появились За-вион и остальные, и та парочка удрала через дыру, которую они проделали в задней стенке шатра.

Несколько женщин закивали с мрачным видом и схватились за рукояти висевших у них на поясе кинжалов. Потом Дейра сказала:

– Я послала их в погоню, но они настояли, что необходимо заняться моей царапиной. – Женщины, покраснев, поспешили убрать руки с кинжалов, но, судя по их виду, ни одна из них даже не чувствовала за собой вины за неподчинение. Они оказались в весьма щекотливом положении. Они обязаны повиноваться Дейре, поскольку Башир их сеньор, но, сколько бы Дейра ни называла свою рану царапиной, она могла умереть от потери крови, если бы они оставили ее и отправились в погоню за ворами. – Так или иначе, – продолжила Дейра, – я распорядилась о розыске. Найти их будет нетрудно. У одного шишка на голове, у другого кровь течет из раны. – Она коротко, удовлетворенно кивнула.

Завион, мускулистая, рыжеволосая леди Гахор, держала иглу со вдетой в нее ниткой.

– Если у вас, милорд, конечно, не проснулся интерес к вышивке, – холодно сказала она, – не могу ли я попросить вас удалиться?

Башир, молча соглашаясь, слегка склонил голову. Дейре не нравилось, когда он смотрел, как ей зашивают раны. Ему и самому это никогда не нравилось.

Выйдя из шатра, Башир громким голосом объявил, что с его женой все в порядке, что о ней есть кому позаботиться и что всем нужно вернуться к своим делам. Стоявшие у шатра мужчины стали расходиться с пожеланиями доброго здоровья Дейре, но ни одна из женщин даже с места не двинулась. Башир не настаивал. Что бы он ни говорил, они будут стоять, пока к ним не выйдет сама Дейра, а разумный мужчина старается избегать сражений, в которых не просто потерпит поражение, но вдобавок еще и попадет в глупое положение.

Тумад, ждавший чуть в стороне от толпы, двинулся вслед за Ба-широм. Тот шагал, сцепив руки за спиной. Он ожидал чего-то подобного уже давно и даже начал подумывать, что подобного вообще не случится. И никак не предполагал, что Дейра окажется на волосок от гибели.

– Обнаружили двух мужчин, милорд, – сказал Тумад. – Они точно подходят под описание, данное леди Дейрой. – Башир резко повернул голову, лицо его не предвещало ничего хорошего, и молодой человек поспешил добавить: – Они были мертвы, милорд. Их нашли сразу за лагерем. Каждый получил смертельный удар узким клинком. – Тумад ткнул себе пальцем в основание черепа, за ухом. – В одиночку человеку этого не сделать, если только он не быстрее горной гадюки.

Башир кивнул. За неудачу часто расплачиваются жизнью. Двоих послали – для обыска, а сколько еще там приготовлено для того, чтобы заставить их замолчать? Сколько их осталось, и долго ли теперь ждать, пока они не предпримут новую попытку? Хуже всего, что непонятно, кто стоит за этим? Белая Башня? Отрекшиеся? Решение как будто само пришло к Баширу.

Кроме Тумада рядом с ним никого не было, но Башир все равно заговорил очень тихо и слова подбирал с оглядкой. Иногда жизнью приходится расплачиваться и за беспечность.

– Ты не знаешь, где найти того человека, который приходил ко мне вчера? Отыщи его и передай, что я согласен, но что людей будет больше, чем мы говорили.

Легкие, похожие на перышки, хлопья снега, сыпавшиеся на город Кайриэн, лишь чуть-чуть ослабили лучи утреннего солнца, слегка приглушив их яркое сияние. Сквозь стекло высокого узкого окна, плотно пригнанные добротные створки которого хорошо защищали от холода, Самитзу отчетливо видела деревянные подмостки, возведенные вокруг разрушенной части Солнечного Дворца. Там на месте разбитых блоков темного камня все еще громоздились груды булыжника, а ступенчатые башни резко обрывались, уступая в высоте остальным дворцовым башням. Одной из них, носившей название Башни Взошедшего Солнца, уже больше не существовало. В белой пелене снега смутно вырисовывалось несколько знаменитых городских башен, которые, как гласят легенды, «упираются в поднебесье»: гигантские четырехугольные шпили с громадными контрфорсами, намного выше любой дворцовой башни, несмотря на то что дворец располагался на самом высоком из всех холмов города. Поднебесные Башни тоже скрывались за строительными лесами и до сих пор, а прошло уже двадцать лет как их сожгли Айил, не были восстановлены полностью. Возможно, для окончания работ понадобится еще лет двадцать. Разумеется, рабочих на лесах не было – в такую погоду никто не станет лазать по мосткам. Самитзу поймала себя на том, что ей хочется, чтобы снегопад и ей дал перед ышку.

• Предыдущая
• 18/199
• Следующая