Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 63

— Что у вас случилось?

— Было спилено четыре столба, разбиты изоляторы и перерублены провода. — Перечислил нанесенные повреждения. — мы тут на живую нитку срастили линию, но на вызов ответили только вы. Скажите что это за линия?

— Я не могу этого сказать, вдруг Вы шпион?

— Девушка! Милая, был бы я шпион, разве восстанавливал бы я линию?

Предсказуемо наступила пауза.

— Это линия Луцк-Владимир-Волынский.

— Девушка! Я попробую сделать еще один вызов в сторону Волынского, не сразу берите трубку, только через три минуты!

— Хорошо.

Покрутив несколько раз индуктор телефона, я пытался вызвать междугородку Владимира-Волынского, но к сожалению мне ни кто не отвечал. Пришлось снова связываться с Луцком.

— Связи с Владимиром-Волынским нет. Попробую продвинуться вдоль линии, найти и устранить обрыв.

— Принято.

— Девушка, скажите Вам знаком такой Кожемяко Василий Никанорович?

— Да, это мой муж. Почему вы спрашиваете, что с ним?

— Мне очень жаль, он мертв. Его убили.

В трубке отчетливо послышался протяжный вопль: «Васеньку моего уби-л-л-и!». И практически сразу услышал твердый мужской голос: — Начальник смены Подгоруйко, что у вас происходит?

Пришлось второй раз повторить уже сказанное мной луцкой телефонистке. И уже в конце разговора мужчина сообщил что убитый был ее мужем.

Спустившись со столба, дал команду собрать все имущество и погрузить в машину. Один из солдат спросил что делать с трупом?

— В кузов! — Кратко приказал я. Подойдя к машине, спросил бойца: — Ну как? Освоил?

— Да! Товарищ лейтенант, освоил. Только в начале немного растерялся, здесь нет стартера и аккумулятора, пришлось ручкой заводить.

— Ну вот и хорошо, будем ехать не быстро, смотри не врежься в нас! Понял!?

— Так точно! Товарищ лейтенант!

Ехали мы не спеша, внимательно осматривая линию. Пару раз останавливались, и я на "кошках" поднимался на столб и проверял линию. Пока удавалось связываться только с Луцком, обрыв был где-то дальше, в сторону Владимира-Волынского. Проехав еще километров пять, в лесу мы нашли еще один обрыв, правда столбы были целые, срастили, и наконец-то смогли связаться не только с Луцком, но и с Владимиром-Волынским.

— Луцк! Луцк! Ответьте!

— Кто это?

— Монтер на линии из Владимир-Волынского!

— Что у вас случилось?

— Немцы форсировали Буг. С ними бьются пограничники.

Я уже хотел слазить со столба, как неожиданно зазвонил мой телефон. Взяв трубку я хотел уже представиться, но услышал, как луцкая телефонистка, уже другая, в это время как раз устанавливала связь:

— Владимир-Волынский? ... Танечка, ты? Не спи, миленькая, дай мне линию для военного начальства, соедини, золотце, с "Березой"... Что?! На повреждении?.. А Устилуг?.. Ясненько.

Тут из БТРа высунулся радист и закричал:

— Товарищ лейтенант! Слазьте скорей, "Гвоздика" вызывает!

Спустившись вниз, и взяв у радиста шлемофон, сказал ему: — Запомни боец! Слазят с ..., а со столба всегда либо спускаются, либо падают!

После вставленного пистона, я связался с Нечволодовым и доложил полученную информацию. Поблагодарив, он приказал следовать дальше на север и выяснять обстановку.

Глава 13

Лейтенант Негурица

22 июня 6-40 МСК

год пока непонятен

р-н местечка ЛОКАЧИ

Направление поиска — юг

Как нам ни казалось, что такое невозможно, мы все-таки оказались в прошлом, на сорок лет назад. Здесь была настоящая война, где в любой момент можно погибнуть, получить ранение, попасть в плен. Скорее всего, мы больше не увидим своих родных и близких. От осознания этого факта многим нашим становилось сильно не по себе. Но сделать ничего было нельзя, раз уж попала собака в колесо, пищи, а беги. Остается только показать, на что мы способны и успеть залить побольше горячего сала немцам за шиворот. Именно эта мысль позволяла сохранять хоть какое-то самообладание.

Если говорить абсолютно честно говоря, именно из-за этих своих размышлений я чуть не прозевал время сбора. Пришлось очень быстро и дружно грузиться на опоздавшую броню и в хорошем темпе лететь к КШМке подполковника Нечволодова. Хотя нам и удалось каким-то чудом не опоздать к назначенному сроку, но прибыли мы самыми последними. БТРы остальных групп уже были на месте, и их командиры со своими людьми стояли перед командно-штабной машиной нашего подполковника.

На юг, как раз в нужном нам направлении уходила неширокая, то ли просека, то ли старая, заросшая невысоким кустарником, дорога. На моей карте семьдесят второго года ее и в помине не было, и куда в конце она нас приведет, я не знал. На текущий момент главное, что шла она в нужную нам сторону. Вся моя группа, по хозяйски расселась сверху на броне, и каждый из бойцов глядел в своем секторе наблюдения, которые были распределены заранее, ну а я в основном поглядывал за ними. Достав самодельную, сделанную фактически на коленке за полчаса гарнитуру на длинном кабеле, я подключился к внутреннему переговорному устройству. Самоделка имела то преимущество, что у нее был только один наушник, и второе ухо оставалось свободным. Имея связь с водителем и пулеметчиком, я в то же время слышал, что творится вокруг. Основным неудобством для всех нас были ветки деревьев, которые так и норовили нас хлестнуть.

Дорога эта, иногда делая небольшие изгибы, шла пока в нужном направлении, и часа полтора мы проехали без особых приключений, и только звуки канонады на западе постепенно становились все тише и глуше. Наша полудорога, полуколея, полупросека постепенно стала заворачивать влево, и скоро впереди показался просвет между деревьев. Остановившись, мы спешились и растянувшись в цепочку по фронту стали осторожно приближаться к этому просвету. Это оказалась довольно большая поляна, на краю которой был небольшой холмик, под которым сходилось несколько грунтовок.

Колеи на них были в основном мало наезженные, кроме одной. Подходившая к поляне с запада, она уходила на северо-восток. Невооруженным глазом видно было, что по ней в последнее время было самое интенсивное движение, и скорее всего грузовых автомобилей, так как присутствовали многочисленные следы от протектора шин немаленького такого размера.

Вызвав на связь «Гвоздику», я попросил разрешение проверить эту дорогу, высказав предположение, что конечным ее пунктом может быть какой либо объект. В то время в народном хозяйстве, тем более в западных областях, присоединенных к СССР в тридцать девятом году, автомобилей было очень мало, а чтобы так накатать дорогу, по ней должны проехать не один раз, не один десяток машин, которые были, в основном, у военных или у госучреждений.

Получив на это разрешение от командира, мы направились по накатанной не нами дороге, вглубь густого леса. Скорость держали совсем небольшую, чтобы иметь возможность спрыгнуть с брони БТРа прямо на ходу. Так проехав меньше чем за полчаса километров семь, мы увидели за очередным поворотом ворота.

Точнее это были рамки, сколоченные из тонких, даже толком не ошкуренных стволов деревьев, с натянутой на них колючей проволокой. Створки-рамки этих ворот были прикручены проволокой, выполнявшей роль петель, прямо к деревьям, растущим тут же на обочине. И от этих же деревьев, в обе стороны, вглубь леса, уходил забор из колючей проволоки. Слева от ворот, внутри изгороди, стоял как и положено согласно устава караульной службы грибок для часового, однако как часто бывало в Советской Армии по воскресеньям никого под ним не было. Приказав бойцам залечь за стволами деревьев, я остался сидеть на броне за башней. Громко, чтобы было хорошо слышно, я сказал пулеметчику: — Кравченко, покрути башней, чтобы все увидели на ней звезду.

Башня плавно повернулась влево, затем вправо. Но это не дало никого результата.