Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 42

— Николай Семенович! Поехали в штаб скорее! Я в машине тебе расскажу! Новая техника, специально для разведчиков, сам мало знаю! Генерал ювелирно уводил неудобный и не ко времени разговор в сторону.

Наконец летчики уселись в свою машину и тронулись. Мы пропустив их легковушку, в несколько приемов развернулись и медленно покатили назад. Наша задача по сопровождению и доставке в Луцк генерала Лакеева и его ведомого выполнена, о чем уже доложено в дивизион. Какие договоренности у Нечволодова с генералом — то нам не ведомо. Так что назад в родную гавань.

Проезжая мимо старого, заброшенного сада мы неожиданно услышали перезвон курантов и такие знакомые позывные Москвы. Приказав водителю остановится, я с одним из бойцов прошел через сад и выйдя к забору, через густые кусты сирени увидел небольшую площадь, в центре которой стоял столб с тарелкой громкоговорителя. Перед репродуктором толпились люди, они с нетерпением смотрели на его черную тарелку. Началась передача последних известий, собравшиеся люди ловили каждое слово. Слушали о трудовых успехах страны, о зреющем урожае, о досрочном выполнении планов, о торжествах в Марийской АССР, и ждали вот сейчас, сейчас...

— Германское информационное агентство сообщает... — начал диктор. Нигде, никогда позже я не слышал такой тишины, как сейчас на этой площади. Но диктор говорил о потоплении английских судов. О бомбардировке немецкой авиацией шотландских городов, о войне в Сирии — еще о чем-то, но только не о начале войны.

От всей этой обстановки — от ясного неба над головой, от голоса диктора рассказывающего о мирных делах, от запаха зеленых еще яблок, которые еще только начали наливаться, я подумал, что может все мне приснилось? И тут, как специально, подбежал солдат и шепотом доложил:

— Товарищ лейтенант, "Овод" сообщил, что к городу с северо-запада приближаются три девятки самолетов, скорее всего бомбардировщики! Может людей как-то предупредить?

— Действительно как предупредить людей? Как там генерал спрашивал? ВНОС? — Точно! ВНОС!

Сделав рожу кирпичом, я вышел из за кустов сирени и громко сказал:

— Товарищи! Приказываю всем разойтись по домам! На границе сложилась чрезвычайно серьезная обстановка, возможны крупные провокации в виде воздушных налетов, поэтому всем немедленно разойтись и желательно переждать какое то время в подвалах и погребах. И словно в подтверждение моих слов где то в стороне грохнули взрывы.

— У вокзала! Охнула, какая то женщина, прижав к груди руки.

Толпа заволновалась, все разом загомонили, еще немного и поднялась бы паника. Подняв руку верх, крикнул:

— Внимание! Ещё раз повторяю! Всем разойтись и переждать воздушный налет в подвалах, погребах и других укрытиях! О дальнейших действиях вас оповестят!

Потихоньку, громко переговариваясь между собой, люди начали расходиться, постоянно оборачиваясь в сторону вокзала, где продолжали рваться бомбы. Взглянув на небо, я увидел как одинокий тупоносый самолетик атаковал немецкие бомбардировщики. Неожиданно из кустов неподалеку хлопнул выстрел, и в небо с шипением взметнулась красная ракета, затем еще выстрел ракетницы — и небо громко шипя прочертил второй клубок красного огня. Оставляя за собой дымные следы, ракеты описали дугу и сгорели прямо над штабом.

— Огонь по кустам на том берегу! Огонь по сигнальщику! Сорвавшись на фальцет, крикнул я.

Мои бойцы, растерялись и поэтому припозднились с открытием огня, что позволило неизвестным немного оторваться, но выручил наводчик-оператор, который развернув башню, начал длинными очередями из ПКТ прочесывать кусты из которых подавали сигналы вражеские авианаводчики.

Где-то недалеко, один за другим бабахнули два взрывпакета, практически сразу из-за угла выскочила собака, сорвавшаяся с привязи. Роняя пену из раскрытой пасти, и выпучив от ужаса глаза она мчалась к кустам кустам сирени.

А тем временем, не обращая на наш истребитель ни какого внимания девятка бомбардировщиков идеальным пеленгом заходила прямо на штаб, куда мы доставили генерала Лакеева. С нашего места было хорошо видно как из здания штаба выскакивают военные, и через дорогу по которой мы ехали минут пятнадцать назад, через кювет, бегут в какой-то сад. Мы бросились на землю, и вовремя. Как в немом кино, я увидел, как окутывалось дымом и пылью здание штаба авиадивизии. А бомбардировщики все прибывали. Взрывы рвали и рвали землю, повеяло гарью, в небо поднимался столбом черный дым... Оставив на шляху несколько чадящих костров и усеяв трупами обочины, они с облегченным гулом потянулись на запад. Враг бомбил беззащитный город около часа. Когда бомбежка закончилась, я послал бойцов прочесать место, откуда неизвестные подавали сигналы. На месте обстрела они нашли четыре трупа в нашей форме, рядом с ними валялось наше оружие и за оврагом, в лесочке пару бесхозных мотоциклов с колясками. В одной коляске была радиостанция с каким то имуществом, а другая была набита взрывчаткой по самый верх, и самое ценное на мой взгляд, это карты. Бегло посмотрев на них, я понял, что смогу с ними работать, самое главное, что они должны быть более точными чем наши. По следам около мотоциклов, мы все вместе определили, что неизвестных было четверо, стало быть, из под пулеметного огня никто из них не ушел.

Выбрав двух ребят, которые ещё до армии научились ездить на мотоцикле, мы начали потихоньку выбираться из пригорода. Вид нашей небольшой колонны спокойно едущей на запад, ни у кого не вызывал вопросов. Заехав в небольшую рощу, и выбрав подходящее дерево, приказал развернуть "наклонный луч" в сторону расположения дивизиона, т. к. на штатный "штырь" рация уже не брала, хотя сигнал более мощной радиостанции дивизиона мы уверенно принимали, и внимательно слушали их.

Подполковник Нечволодов

22 июня 7-10 МСК

год пока непонятен

р-н местечка ЛОКАЧИ

Расположение дивизиона

Особенно сильное впечатление на меня оказал разговор с генералом Лакеевым. Именно из него я узнал о реальном положении в ВВС РККА этого времени, и меня это положение вещей и дел совершенно не радовало. Командуя по меркам сорок первого года, элитным подразделением, обладающим огромной разрушительной силой, я трезво отдавал себе отчет, что при совершении даже одной, хоть и не большой ошибки, мы все можем сгореть как маленькая соломинка во время огромного лесного пожара — мгновенно!

Подойдя к штабу, обратил внимание, что майор Едрихин, о чем то крепко задумался, он даже не услышал, как я приблизился.

— О чем думаешь, Александр свет Сергеевич?

— Честно? Не о войне! Своих вот вспомнил, аж сердце защемило, увижу ли еще? — Совсем как то, не по военному ответил он.

— Если будем живы — обязательно! А будем живы, если немца побьем, одолеем!

— Ты думаешь, сможем назад вернуться? Что-то не вериться мне!

— Ты веришь, что мы сюда попали? Вот и верь, что назад вернемся! Ладно, давай о делах наших насущных.

И пересказал ему то, что услышал от Лакеева: Участие в двух войнах: в Испании и в Монголии твердо убедили его в том, что авиация, причем именно истребительная должна играть первостепенную роль и иметь огромное значение в сражениях и войнах. Боевые действия еще в Монголии однозначно и убедительно показали, что активной фазе наземных боевых действий предшествует фаза завоевания господства в воздухе. Обе противоборствующие стороны смогли достигнуть успехов в наземном сражении, только тогда, когда имели полное господство в воздухе своих ВВС. Сначала это продемонстрировали японцы, а затем наши войска.

— Ты представляешь, дальше он обоснованно предположил, что первым, кто попадет под удар при внезапном нападении противника, будут аэродромы ВВС, которые попадут в зону действия самолетов противника, и в первую очередь это будут аэродромы истребительной авиации. Неплохо зная историю Великой Отечественной Войны, я с ним полностью согласен, ты наверное тоже?