Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 18

— Ну у Вас и аппетиты!

— Так это не у меня, я бензин и солярку не пью. А без топлива станем где нибудь, да еще по закону подлости в самый не подходящий момент, в самом неподходящем месте! И это нам долго будут вспоминать. Я считаю, что надо поддержать честь полка!

— Ну вот что… Насчет солярки пожалуй соглашусь, а по бензину только частично. На нем у тебя — комполка начал загибать пальцы — твой УАЗик, медицина и кухня. А посему возьмешь к КРАЗу одноосный прицеп под бензин!

Вообщем топливозаправщик с толковым солдатом, а может быть даже с прапорщиком он твердо пообещал.

Довольные офицеры, что вопрос с дополнительным ГСМ решен положительно, направились в дивизион, где в это время проходили интенсивные занятия.

После перехода мотострелковых батальонов полка с бэтэров на бэмпэ, и остальные полковые подразделения постепенно, но целенаправленно переводили на другую технику.

Дивизион которым командовал подполковник, только полгода назад получил самоходные гаубицы 2С1 «Гвоздика». До этого на вооружении стояли буксируемые гаубицы Д—30, с машинами управления, положенного по штату комплекса 1В17 на ЗиЛах. Сейчас же все управление огнем дивизиона размещалось, на базе МТЛБу и комплекс назывался 1В12. Начальник артиллерии дивизии, полковник Василевский, при проверке готовности им сказал, что в комплектации машин приборами, нет никакой разницы, так что скидок по их освоению не будет! Единственным полезным результатом общения стало то, что в конце февраля этого года дивизион первым в дивизии получил передвижной разведывательный пункт ПРП—3 "Вал", на шасси БМП-1. Это была, конечно, конфетка. Кроме привычных приборов разведки и наблюдения, стоявших в КШМках командира дивизиона и командиров батарей, ПРП—3 имел небольшую разведывательную РЛС, позволяющую обнаруживать цели на расстоянии до шести километров и специальную установку для стрельбы осветительными ракетами.

Нечволодов был прекрасным, кадровым офицером-артиллеристом. Ростом немного ниже среднего, сухощавый, с внимательными глазами. Удивительной его особенностью были как раз глаза. Они были разные: левый — круглый, серый, с ясными детскими искорками у зрачка, правый — продолговатый, как косточка от абрикоса, темный и беспокойный. И в какой компании или обществе он не находился, он был всегда в центре внимания. Особенно это привлекало девушек и женщин. Какой же из них, не хотелось иметь мужчину, не такого как у остальных? Обиженные его невниманием дамы в отместку цинично распространяли самые грязные сплетни о его кобелиной сущности. Апогей этого устного народного творчества пришелся на время, когда съездив в очередной отпуск, недавно произведенный в капитаны офицер, привез в гарнизон молодую, стройную и красивую жену. Такого оскорбления многие кумушки не смогли стерпеть, ведь многие из них не теряли надежды окрутить бравого офицера. После этого события женсовет еще больше сплотил свои немногочисленные ряды, мгновенно образовав устойчивую коалицию против капитанской жены. Прилагались изощренные усилия по развалу семейного счастья молодоженов. И несмотря на приложенные, прямо скажем титанические усилия так называемой коалиции, она была мгновенно и красиво положена женой капитана на лопатки. Однажды Жанна, возвращаясь со службы домой, невольно незаметно вышла к самой активной группе гарнизонного женсовета, которые будучи подшофе и потеряв бдительность, предавались личным воспоминаниям еще лейтенантской поры будущего гвардейского подполковника. Ее заметили, когда вспомнено было более чем достаточно. Естественно, как часто бывает при таких, типа «неловких» моментах наступила тишина, во время которой много женских глаз, с любопытством наблюдали как жена Нечволодова выкрутится из этой, как большинство думало «пикантной» ситуации. Ее ответ поразил сначала всех присутствующих, а затем остальных проживающих в немалом военном гарнизоне:

— Главное чтобы моему любимому мужу было ХО-РО-ШО! — последнее слово она произнесла четко, с акцентированным ударением на каждом слоге.

— А если он сюрприз на интересном месте принесет домой?

— Praemonitus — praemunitus — что на латыне значит: «предупрежден — вооружен». Ну, а у кого в гарнизоне, какой сюрприз имеется, мне как врачу — отлично известно. И еще бабоньки... Меня мама учила: если мой муж кого-то на стороне пользует, то это значит что это МЫ пользуем, а если наоборот, то это НАС пользуют... Вот так!

Со следующего дня, все офицеры-мужчины первыми начали отдавать честь лейтенанту медицинской службы Жанне Михайловне Погребной. Даже если они были старше званием, даже если Жанна была в гражданском… Абсолютный и непререкаемый авторитет за ней был закреплен, когда на одном семейном мероприятии, а именно на новоселье, по случаю вселения в самостоятельную квартиру. Выйдя из-за стола и собравшись в кабинете новосела, кто-то из офицеров обратил внимание на небольшой лист бумаги вставленный в рамочку. Когда он из любопытства прочитал текст — онемел, и смог только активно тыкая пальцем, при этом нечленораздельно мыча, привлечь внимание остальных.

— Это же натуральная вольная командир!

— Первый раз такое вижу, что бы супруга, добровольно, находясь в здравом уме и твердой памяти, письменно дала свое согласие мужу на кобелирование! Это надо отметить, однозначно!!!

Нечволодов, имея такой семейный тыл, мог уделять службе все положенное ей внимание. Фанатично преданный своей профессии, он любил службу, при всей дури существовавшей в армии. Требовательный и даже жесткий командир, он был легким в общении человеком и не отмахивался от проблем своих офицеров и солдат.

Полностью придерживаясь принципа Александра Васильевича Суворова — «Тяжело в учении, легко в бою», он не любил другой распространенный армейский принцип «Мне не нужно чтоб ты служил, нужно чтоб ты мучился».

То, что необходимо, он утром сам доводил своим офицерам. В дивизионе за глаза его звали «наш Суворыч».

Офицерский состав дивизиона сообщение о выезде на крупные учения принял по разному. Командиры батарей — кадровые офицеры, все как один, капитаны, отреагировали спокойно, а молодые лейтенанты, в основном — "пиджаки", были даже довольны. Они были молоды, еще мало служили, а поиграть в "войнушку", да еще на боевой технике, кто же откажется от такого. Они еще не знали, что придется немало попыхтеть и попотеть.

Поставив задачи, всем до единого офицерам, по подготовке техники и личного состава к погрузке, Нечволодов с начальником штаба, майором Едрихиным, занялся подготовкой кучи документов. Необходимо было выписать и получить со складов снаряды для орудий, патроны к стрелковому оружию, сухой паек, найти бревна и проволоку для крепления техники на платформах, а еще сделать много других дел, больших и маленьких. Три дня, не только артдивизион, но пожалуй весь полк гудел как пчелиный улей.

г. Коломыя

18 июня 1981 года.

Четверг.

Погрузка в эшелон проходила в нормальном армейском режиме, то есть как обычно, было много крика, мата и эмоциональных жестов различной степени насыщенности и экспрессии. Кому положено, во всю махали флажками для сигнализации. В постоянных попытках перекричать рев двигателей, не обходилось без придания ускорения особо медлительным и нерадивым, путем использования уставной армейской обуви. Сильно выручали штатные электроматюгальники, но ими имели право пользоваться только несколько офицеров, так как их количество было строго регламентировано важными нормативными документами.

В этот же состав грузилась и зенитная батарея "Шилок", со своим обеспечением из соседнего двести пятого полка, каким-то образом очутившаяся в нашем славном городке, вместо почти столичного Ивано-Франковска, который местные горожане с нежностью и любовью называют Франек, и тоже отправляющаяся на эти учения. Ее командир капитан Судаков, уже доложился Нечволодову, как начальнику эшелона. В этой ипостаси мне пришлось быть впервые.