Хейанке (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич - Страница 60

— Ну что, мразь? Давай посмотрим, хорошо ли он тебя помнит?

Воин атаковать не пытался. После уничтожения дара богини меня переполнял Свет и заклинания ему не помогут. Только обычный бой! Ублюдок способен сотворить себе другое оружие, но Такэми этого делать не стал. Когда я бросился на братоубийцу, тот исчез. Мёртвый Райто разрубил пустоту…

— Трусливая тварь… — с досадой прошептал я и медленно обвёл взглядом полуобвалившуюся площадку.

Все… они все ушли… Остались только я и этот червь-переросток.

Сэт все ещё лежал на камнях, но он уже полностью залечил полученные ожоги.

Через десять-двадцать ударов сердца, змей восстановит зрение и можно будет продолжить. Нет, наверное, стоило атаковать пока он лежит, но я не стану этого делать. Сэт — Истинный Враг, и он заслуживает поединка. Мы проиграли, я в любом случае уйду, и не стоит ронять честь перед смертью. В память о Крылатом и моих погибших бойцах!

Призывный утробный рёв разорвал повисшую над площадкой тишину. Я повернул голову и… улыбнулся. Ну что же… Хоть одна хорошая новость… Моя красавица-верна выжила! В тот момент, когда я уничтожил дар Салисэ, Берюта не закончила превращение и весь Свет обошёл ее стороной.

Верна стояла на том же месте, широко расставив передние лапы, и в медовых глазах моей боевой подруги плескались боль и отчаяние. Берюта прекрасно знала, что Стая мертва, и видела, в каком я нахожусь состоянии. Ну да, так всегда и бывает… Кто-то уходит, а кто-то должен остаться. Жить и помнить тех, кто ушел…

— Возвращайся в Синий Лес! — мысленно приказал я, глядя верне в глаза. — Расскажи Ате и Сару о предательстве Такэми!

— А… ты?

Драконы говорить не умеют, они посылают мыслеобразы, но я свою подругу понимаю прекрасно.

— Я когда-нибудь вернусь, — мгновение поколебавшись, ответил ей я. — Сохрани себя и дождись. Все! Уходи! Быстро!

Сам я в этом не был уверен, но Берюта меня не ослушается. Она должна жить, а в Синем Лесу должны узнать правду.

Видя, что разговор окончен, верна издала тоскливый прощальный рёв и с разбега ринулась в пропасть.

— Дож-дусь…

Перед глазами мелькнула та наша ночная поляна. И обрыв, и луна, и лежащая на траве верна. Мы любили там с ней бывать…

Я мысленно улыбнулся, положил на плечо проклятый меч и, обернувшись, встретился взглядами с Сэтом …

Вы же сами просили еще главу? =) Автор слаб и повелся. Теперь вот ждите понедельника =) Ну и как всегда жду комментарии.

[1] Автор напоминает, что кэн это японская мера длины равная 1,81 м.

— Т-таро, я не мо-гу лечить. Ни-чего не могу. Даже вы-браться.

Плачущий голос кошки донёсся откуда-то из темноты. Сознание прояснилось и я, не сдержавшись, застонал от невыносимой боли в запястьях.

Впрочем, мой стон тут же оборвался. Находясь в сознании, я не доставлю радости этому ублюдку. Пусть хоть режет на части.

По ощущениям, руки стянуты тонким шнурком, тело болтается в воздухе, носки едва касаются пола. Ну да, Воин не забыл той пощёчины и хочет насладиться моими страданиями. Да вот только хрен ему в зубы и во все остальные места.

Открыв глаза, я огляделся, понял, что нахожусь в большом каменном зале, размером примерно с теннисный корт. Грубые неровные стены, пол и потолок покрывает странный орнамент, похожий на паутину паука-наркомана. Никаких проходов в другие помещения не видно. Возможно, они у меня за спиной, но, да и плевать...

Самое удивительное в том, что доспех по-прежнему на мне. Симэнава на поясе, мечи в ножнах, вторая часть филактерии Нактиса — на предплечье. Этот ублюдок не забрал ничего. Не успел ещё? Не захотел? Ну конечно…

Ладно, хрен с ним… Что ещё? Потолок в зале высокий. У дальней стены — грубая статуя Воина. Сам он стоит напротив — метрах в трёх. Высокий, широкоплечий, но все-таки не такой, каким он был четыре тысячи лет назад. Очевидно, находясь в аватаре, бог не может полностью превратиться в себя самого? Понять бы ещё, на хрена ему эта чехарда с воплощениями? Ведь Салисэ, Каннон и той же Тоётаме подобные костыли не нужны.

— Так никто не сможет ничего обо мне узнать, — оскалился Такэми, правильно истолковав вопрос в моих глазах. — А то слишком много вокруг любопытных…

Я ничего не ответил. Тогда он шагнул вперёд и, не переставая скалиться, презрительно выплюнул:

— Ну, здравствуй, Враг!

Скуластую морду ублюдка наискось пересекал глубокий прямой шрам. Раны, нанесённые мечом, который выковали призраки, не зарастают даже на богах, и это не может не радовать! Четыре тысячи лет братоубийца смотрел на свое отражение, вспоминая и предательство, и позор. Да, прыгая по телам аватар, он смог скрыть истину от богов, но от себя-то уйти не получится.

— Ты ошибаешься, — посмотрев в глаза Такэми, я отрицательно покачал головой. — У меня нет врагов среди крыс…

— Ах ты ж мразь!

Глаза бога полыхнули ненавистью. Он выбросил вперед правую руку и вокруг моей шеи обвился белый жгут заклинания. Кожу обожгло, горло сдавило удавкой, но уже в следующий миг яркая вспышка отбросила Такэми назад. Так, что он едва устоял на ногах.

Защитивший меня оберег протянул по телу холодной волной, запястья занемели, но боль все равно не ушла. Впрочем, плевать на нее, но теперь хотя бы понятно, почему вся экипировка на мне. Ублюдок просто ничего не может забрать. До запястий моих он все-таки дотянулся, и убить, наверное, тоже может легко, но почему-то до сих пор не убил.

Хочет о чем-то поговорить? Или тут дело в том, что мою смерть скрыть не получится, и аватар ему уже не поможет? Скорее второе, но живым он меня все равно не отпустит. Наверное, что-то придумает. Или уже…

— Как же ты жалок, — усмехнулся я, глядя в разъярённую морду аватара. — Трусливый, бессильный ублюдок. Много ты получил за своё предательство? Сэт тебя наградил? Он взял тебя к себе в жены?

Слова давались мне с трудом. Горло пересохло, безумно хотелось пить. Суставы ломило, запястья рвала нечеловеческая боль, но ёкай умеют терпеть. Жаль, обернуться не могу, на путы наложено блокирующее заклинание. Остаётся только говорить…

Если я его разозлю, он убьёт и правда всплывет на поверхность. Моя Берюта, очевидно, так и не долетела до леса. Хотя, возможно, Сару и Ата просто не успели никому ничего рассказать. Жаль, конечно, но ничего не поделать…

Расчёт не оправдался. Такэми мгновенно успокоился и, усмехнувшись, покачал головой.

— Нет, мразь! Ты больше моих планов не нарушишь.

— Ну так попробуй меня убить? — я вымученно улыбнулся. — Ну же…

— Нет, как можно? — Такэми глумливо оскалился. — Мунайто — телохранитель моего погибшего брата. Я встретил старого друга, передал ему часть филактерии, которую отобрал у Сэта в бою, но потом случилось непоправимое. Как оказалось, моя защита не мешает проникать в город чудовищам из Нижнего мира. Одно из них убило самурая Луны и успело сбежать, захватив с собой обе части филактерии Нактиса… — он снова посмотрел мне в глаза, взгляд стал холодным. — Ты скоро умрешь, самурай, и перед смертью пойми… Сущее не просто так лишило тебя памяти. Ему не нужно возвращение моего брата. После твоей смерти Сэт заберет обе части филактерии, и Нактис никогда уже не сможет вернуться.Мару я остановлю при помощи артефакта, который ты так любезно забрал из алтаря Салисэ, и Порядок останется прежним.

Со стороны это напоминало какой-то гребаный балаган. Фильм для детей, где в конце главный злодей рассказывает хорошему парню о своих планах. Хотя…

Высшие ками тут в той или иной мере похожи на людей. Такэми последние четыре тысячи лет так вообще только и делал, что скакал по телам своих аватар и, наверное, перенял от них много человеческих качеств. Это богам плевать на стыд и на совесть, но у людей немного не так. Любому уроду нужно подвести моральную базу под свои поганые поступки. Он ведь все это время жил со своим предательством, не в состоянии ни с кем поделиться, и вот сейчас появилась возможность выговориться, ну да. А ещё этот ублюдок прекрасно знает, что я лишь слабая копия того самурая из прошлого. Знает, что я ему не соперник, что не смогу сбежать, но все равно мучает…