Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Хантер Эван (Ивэн) - Страница 78

Пуэрториканцы, с которыми разговаривал Карелла, не испытывали особого желания общаться с детективами. В их глазах полиция ассоциировалась с незаконными арестами, вымогательствами и прочими издевательствами. Карелла подумал, что Алекс Дельгадо, единственный детектив-пуэрториканец в участке, наверняка справился бы с этим заданием куда лучше. Но эту работу навесили на него, и ему пришлось шататься по району и показывать фотографию, задавать вопросы и получать в ответ один и тот же набор слов: «Нет, я его не знаю».

Рокера звали Янк, об этом гласила тщательно выведенная белой краской надпись на куртке. У него были засаленные черные волосы и густая черная борода. Глаза были голубые, но один почти не открывался из-за широкого шрама, который протянулся от виска через глаз и щеку до самого подбородка. Кроме кожаной куртки, на нем была обычная форма рокера: кожаная фуражка с высокой тульей (шлем был пристегнут к мотоциклу, стоявшему рядом у обочины), черная футболка с приставшими к ней белыми нитками (очевидно, она стиралась вместе с белым бельем), черные джинсы, широкий кожаный ремень с металлическими заклепками и черные сапоги. На шее болтался разнообразный набор металлических цепочек, на одной из которых висел немецкий железный крест. Он сидел на высоком деревянном стуле у витрины магазинчика, торговавшего плакатами и наклейками для мотоциклов и, куря сигару, наслаждался видом собственного мотоцикла. Он даже не удосужился посмотреть на Кареллу, когда тот подошел к нему. Наверное, интуитивно он почувствовал, что подошедший к нему человек— полицейский, но не знал за собой никакой вины и потому был спокоен. Рокерам вообще было свойственно считать самих себя чем-то вроде полицейских, а всех остальных — отбросами.

Карелла не стал терять попусту время. Он показал значок и удостоверение и представился: .

— Детектив Карелла, восемьдесят седьмой полицейский участок.

Янк абсолютно равнодушно оглядел его с ног до головы и, выпустив облако $ыма, произнес:

— Ну?

— Мы пытаемся идентифицировать личность одного молодого человека, который, скорее всего, жил в этом районе.

— Ну и что?

— Я подумал, что ты, наверное, сможешь нам помочь.

— Из чего же это следует? .

— Ты ведь здесь живешь?

— В общем, да.

— А как долго ты здесь живешь?

— Нас трое. Мы приехали с побережья пару недель назад.

— Бродяги?

— Странники, так будет правильнее.

— Где же ты живешь?

— Здесь и там.

— Где это — здесь и там?

— Мы останавливаемся i разных местах. У нас много друзей, и они всегда рады нас принять.

— А где ты сейчас остановился?

— За углом.

— А точнее?

— На Ротленд. Послушайте, вы сказали, что хотите выяснить личность какого-то человека. Теперь выясняете мою. К чему все эти вопросы? Вы что, хотите повесить на меня какое-нибудь нерасквытое преступление?

— А что, ты его совершил?

Парень пожал плечами.

— Мотоцикл припаркован по правилам. Я сижу, курю сигару и размышляю. Это что — преступление?

— Никто и не говорил, что ты сейчас совершаешь что-то незаконное.

— Тогда х чему все эти дурацкие вопросы?

Карелла достал из кармана записную книжку, в которой лежала фотография убитого.

— Знаешь его? — спросил он, протягивая фотографию Янку, который в очередной раз выпустил огромное облако дыма.

Тот выпрямился, поудобнее устроился на стуле, и, держа фото между коленей, стал внимательно его рассматривать.

— Я не видел его ни разу в жизни, — сказал Янк, возвращая фото Карелле, затем подался назад вместе со стулом, прислонился спиной к стене и, глубоко затянувшись, выпустил дым изо рта.

— Я бы не возражал, если бы ты представился, — сказал Карелла.

— Зачем?

— На случай, если мне нужно будет сно-а тебя увидеть.

— А зачем вам снова меня видеть? Я же сказал, что никогда не видел этого парня.

— Да, но иногда люди вспоминают что-то, а так как ты и твои друзья очень любите путешествовать, вы всегда можете услышать что-нибудь ценное и рассказать…

— Рассказать? — перебил Янк и ухмыльнулся. — дайте свои координаты. Если я что-нибудь узнаю, то обязательно позвоню.

После небольшой паузы, во время которой Янк выпустил еще два кольца сизого дыма, он добавил:

— Ну так как насчет моего предложения?

— Я ведь уже назвался, — заметил Карелла.

— Да, у меня неважно с памятью, — снова ухмыльнулся Янк.

— Я думаю, мы еще увидимся, — сказал на прощание Карелла.

— И не надейся, — тихо сказал ему вслед Янк.

ГЛАВА VI

В среду, около часа дня в участок позвонила Августа Блейер и попросила позвать к телефону детектива Клинга, у которого как раз был обеденный перерыв, и он прилег вздремнуть в одной из пустовавших камер. Мейер предложил девушке оставить номер телефона, чтобы Клинг перезвонил ей, когда вернется с перерыва, но Августа сказала, что у нее лишь несколько свободных минут, и она была бы весьма признательна, если бы Клинга все-таки отыскали и пригласили к телефону, и добавила, что это связано с ограблением. Мейер, ругаясь про себя, пошел и разбудил Клинга. Тот, узнав о причине такого срочного пробуждения, к удивлению напарника абсолютно не расстроился. Даже наоборот, поспешил к телефону и, взяв трубку, радостно произнес:

— Здравствуйте, мисс Блейер. Как ваши дела?

— Прекрасно, — ответила она. — Я целый день пытаюсь дозвониться до вас, мистер Клинг, и, наконец, мне это удалось. У меня сегодня работа началась в девять часов, но я не знала, приходите ли вы на работу в такую рань.

— Да, в такое время я всегда уже на месте, — ответил Клинг.

— Жалко, что я вам не позвонила в девять. Ну уж ладно. Я должна возвращаться на рабочее место через минуту. Вы можете приехать ко мне?

— Где вы находитесь, мисс Блейер?

— В фотостудии Шеффера, на Холл-авеню, 580. Пятый этаж.

— А что, собственно, случилось?

— Когда я разбирала завалы в моей спальне, я обнаружила кое-что, не принадлежавшее мне. Вот я и подумала, может, вор обронил.

— Я сейчас приеду, — сказал Клинг. — А что он обронил?

— Ну, мне лучше показать это, когда вы приедете сюда, — сказала мисс Блейер. — Извините, мне нужно бежать — работа, мистер Клинг.

— Ладно. Я…

Но в трубке уже звучали короткие гудки.

Фотостудия Шеффера занимала весь пятый этаж по Холл-авеню, 580. Портье, бойкий блондин с сильным нелепым акцентом, сообщил Клинту, что мисс Блейер предупредила его о приезде гостя. Блондин направил Клинга в студию, которая располагалась в конце длинного коридора, сплошь увешанного работами Шеффера. Судя по направленности фотографий, Шеффер в основном снимал фотомодели. Клинг просматривал «Вог», но, тем не менее, без труда узнал половину моделей, чьи фотопортреты висели на стенах. Однако портрета Августы среди них не было. Она сказала правду при первой встрече: наверняка она работала фотомоделью не так давно.

Дверь студии была закрыта. Клинг открыл ее и вошел в огромное помещение, ярко освещенное юпитерами. В конце комнаты находилась небольшая платформа, стена за ней была заклеена красными обоями. Пол весь был усеян электрическими кабелями, тянущимися от осветительных приборов различной конфигурации, рефлекторы которых были направлены на платформу. На платформе стояла Августа Блейер, одетая в красную блузку, короткий красный джемпер, красные носки и красные лодочки ручной работы. Все это снималось на фоне красной стены. Справа от платформы, скрестив руки на груди, стояла молоденькая девушка в джинсах и свободной футболке навыпуск. Возле установленного на треноге «Поляроида» возился фотограф и его ассистенты. Они сняли несколько кадров в свете мигающего стробоскопа, а затем, видимо удовлетворенные удачно схваченным моментом, быстро поменяли «Поляроид» на «Никон». Августа заметила Клинга, стоявшего возле двери, улыбнулась ему и помахала рукой. Фотограф обернулся.

— Что вам угодно? — спросил он Клинга.