Моя мачеха – иномирянка (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 11

– Значит, ты действительно его не любишь, – задумчиво проговорила она.

Я виновато пожала плечами.

– Скажем так… – Стараясь не ранить гордость девочки за отца, я всё же не стала лукавить. – Он не вызывает у меня большой симпатии.

– Ясно, – спокойно отозвалась она и с любопытством поинтересовалась: – А как ты собираешься меня исцелить?

– А вот это… – Я принялась закатывать рукава халата. – Мы сейчас посмотрим.

Тучи, сгустившиеся над замком соэра Драко, разошлись, оставив после себя лишь редкие пушистые облачка. Солнце роняло золотистые лучи на вычурный паркет детской комнаты. То, что она принадлежит ребёнку, было понятно лишь по трём фарфоровым куклам, которые украшали старинный комод.

Кровать была огромной, не меньше, чем в нашей с Кенданом спальне. И это оказалось удобно.

Амелота лежала на спине и смотрела в потолок, а я медленно и очень осторожно поглаживала кожу её ног, только прощупывая возможные застои в мышцах и связках.

– У меня была бабушка, – тихо рассказывала, чтобы девочка не боялась и расслабилась, позволяя мне провести диагностику. – Очень активная старушка! Комсомолка по жизни, она совала свой любопытный нос во все щели! Была старшей по дому и даже организовала партию бабулек! В администрацию города ходила как на работу… Её знали все. И уважали. Потому что, несмотря на неуёмный энтузиазм, она была полна жизни и действительно желала лучшей судьбы. Не себе, а всем.

Я круговым движением обвела колено и нахмурилась, но девочке ничего о проблеме не сказала, продолжая делиться своей историей.

– Но однажды она заболела. Сильно. И после получила осложнения, потому что не могла позволить себе отлежаться и подрывалась с постели каждый раз, когда кто-то звонил или приходил. Всё зашло очень далеко – бабулю парализовало.

Мягкие мерные движения моих рук расслабляли каменные мышцы девочки. Я понять не могла, почему её ноги в таком состоянии. Никогда прежде мне не встречались подобные симптомы.

– Как ты знаешь, я бедна, – улыбнулась Амелоте. – Поэтому не могла себе позволить дорогие услуги массажистов… Я хотела сказать, лекарей. И решила учиться сама. Днём я посещала лекции по истории искусства, а вечерами пропадала на курсах. В квартиру бабули возвращалась едва живая. Но всё равно пыталась ей помочь. Сама проводила ей предписанный курс массажа.

Я закончила с правой ногой девочки и перешла на другую сторону кровати.

– Однажды ночью ей стало хуже. И… Всё…

К горлу подкатил ком.

Внезапно прошлое нахлынуло на меня, на глазах выступили слёзы. Ощутив пожатие руки, я удивлённо посмотрела на девочку. Губы её дрожали, и я поддалась порыву – обняла Амелоту. Потом отстранилась и с усилием улыбнулась. Нежно массируя щиколотку ребёнка, продолжила:

– Курсы я всё-таки закончила, хоть и не понимала зачем. А квартиру переделала в мастерскую.

«Которую позже пришлось продать», – вздохнула я.

– Ты тоже потеряла близкого человека, – нарушила девочка молчание. И спросила с любопытством: – А что такое квартира?

Я застыла, соображая, как выпутаться из щекотливой ситуации.

– Это… Две комнаты в общем доме.

– Так ты внучка служанки? – искренне изумилась Амелота. – Почему тогда тебя называют сейрой?

– Я внучка комсомолки, – с коротким смешком возразила я. – Это особый аристократический род. Они добровольно отказывались от накопленных богатств, считая, что все люди должны быть равны.

Глаза девочки ещё больше расширились.

– Удивительно!

– Угу. – Я завершила массаж и помогла ей одеться. – Но закончили они плачевно… Как видишь. Потомкам приходится заключать договорные браки и приезжать в замки мужей в одном платье.

– Это ничего, – заулыбалась девочка и взяла меня за руку. – Я боялась, что ты не полюбишь меня… Ведь я так мечтала, чтобы у меня снова была мама!

Слова Амелоты стали для меня откровением. Так вот что её беспокоит?

А меня тревожило состояние девочки. Я осторожно пожала её ладонь и спросила:

– Как себя чувствуешь? Ничего не болит после массажа?

– Я не чувствую ног, – призналась она и дотронулась до колена. – Досюда.

– Хм, – задумалась я. – Можно завтра я проверю твой позвоночник?

– Что?

Она хлопнула ресницами, и я с улыбкой пояснила:

– Твою спину. Иногда проблемы в ногах или руках начинаются оттуда.

– Хорошо, – доверчиво отозвалась Амелота.

– Сейчас тебе нужно поспать. – Я накрыла девочку одеялом. – Хоть немного. Это помогает исцелению.

Она кивнула и послушно закрыла глаза. Поддавшись импульсу, я наклонилась и прикоснулась губами к её лбу. Шепнула:

– Сладких снов.

Выпрямившись, повернулась к выходу, но услышала звонкий голосок:

– Я никому не скажу, сейра Стенси.

Обернувшись, я приподняла брови.

– Что не скажешь?

– Твою тайну, – уточнила она. – Я сохраню её.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

Кажется, нам с дочерью соэра, невзирая на интриги Молари, всё же удалось подружиться.

Из комнаты Амелоты я вышла в приподнятом настроении и, насвистывая последний хит моего мира, направилась на поиски своей новой служанки. Но, когда заметила, как столбенеют в изумлении встречные, смущённо цыкнула.

Я выделялась в этом мире, и никуда от этого не деться. Многое, что было обычным для меня и делалось по привычке, со стороны выглядело по меньшей мере чудачеством. И это стоило учитывать. А лучше – объяснить.

Задумавшись об этом, я остановилась у большого витражного окна. Рассматривая затейливый разноцветный рисунок, перебирала варианты того, как можно отвести от себя подозрения, и тут услышала восторженный голосок моей новой подопечной:

– Сейра Стенси! Сейра Стенси!

Конни подлетела ко мне и, отчаянно жестикулируя, показывала в сторону окна.

– Привезли ваше приданое! Там столько вещей, мне одной не справиться… Прикажите другим служанкам мне помочь.

У меня от неожиданности едва глаза на лоб не полезли.

– Что привезли?

Я обернулась к окну и, прильнув к нему, постаралась разглядеть через цветное стекло, что происходит снаружи. Там творилось настоящее безумие! Десятки экипажей, снующие слуги, нервничающие лошади. Судя по огромным сундукам, вещей действительно было немало. Но в этом мире я не имела ничего…

Впрочем, как и в своём.

Может, это приданое сейры Лонси?

В холле, куда мы с Конни спустились, было не протолкнуться от сундуков, коробок и шкатулок. Но мужчины в простой одежде вносили ещё и ещё через распахнутые настежь двери.

Элеви, строго наблюдающая за тем, куда носильщики ставили поклажу, заметила меня и всплеснула руками.

– Сейра Стенси, вы простудитесь! Разве можно стоять на сквозняке в одном халате?

Я холодно отозвалась:

– Если ты так печёшься о моём здоровье, почему вчера не принесла ни еды, ни воды?

На миг служанка стушевалась, но, опустив глаза, открыла один из сундуков и вытащила нечто белое и пушистое. Стремительно приблизившись, накинула мне на плечи роскошную шубку.

– Так теплее.

– Это не моё. – Я сбросила мех.

– А чьё же? – совсем растерялась Элеви.

– Может, сейра Лонси не успела отменить приказ о перевозе своих пожитков. Кто всё это привёз? Позови главного!

– И всё же накиньте шубку…

Она снова попыталась играть заботливую мамочку, но я передёрнула плечами и наградила предательницу колким взглядом. Ещё неизвестно, Кендан ли отдал приказ запереть меня в спальне. Если Книсска в страхе слушалась Молари, то и Элеви могла быть на стороне любовницы соэра.

Будто прочитав мои мысли, служанка сдалась.

– Сию минуту, сейра Стенси.