Злая любовь (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 4

Я моргнула и резко села на кровати.

А ведь так оно и есть!

Озарившая меня мысль была настолько острой, что я невольно ахнула, уже удивляясь тому, насколько была глупа.

Он нарочно вел себя со мной так холодно и сдержанно, словно пытался оттолкнуть от себя. Не знаю, что за причина вынуждает Марка ехать на север, но теперь его поведение и поступок показались мне с иной стороны.

Что, если Вознесенский просто поступил благородно по отношению ко мне? Пожалел, пощадил, решил не рушить мою жизнь!

Что, если сильные чувства продиктовали ему такое решение?

Не в силах усидеть на месте, встала. Прошлась по комнате от двери до окна и обратно, и так несколько раз. Ходьба порой помогала мыслям очиститься. Еще лучше было бы проехаться верхом. Ничто не очищает разум так надежно, как хорошая и быстрая верховая езда. Но увы, сейчас ночь и это просто невозможно. А значит, остается только вот так ходить и думать.

В итоге, после почти часа такой вот ходьбы я поняла, почему Марк поступил именно так и сердце снова ожило.

Он меня любит! И я непременно должна увидеть его завтра, до того, как Марк уедет, чтобы сказать, что буду ждать всегда, что люблю его.

Наверное, стоило сразу открыться, пока была такая возможность, но тогда я была настолько лишена способности мыслить здраво, что сейчас даже неловко.

Решено, сказала себе. Этим же утром, сразу на заре, отправлюсь к Вознесенским, чтобы поговорить с Марком. Не сомневаюсь, что родители отпустят меня, ведь это так важно!

Почти успокоенная догадкой, отправилась в ванную комнату и умывшись, разделась, не вызывая служанку, и легла спать, окрыленная призрачной надеждой.

- Ты с ума сошел! О чем ты вообще думал, Марк? – княгиня Вознесенская в ужасе и отчаянии взглянула в лицо своему старшему сыну.

- Лучше спроси у него, чем он думал, - рявкнул князь и громыхнул кулаком об стол да так яростно и громко, что Мария Федосеевна невольно вздрогнула и произнесла примирительным тоном:

- Андрей!

Но князь Вознесенский смотрел только на своего сына, который, встав напротив отца, не отводил упрямого взгляда, необычно собранный и уверенный в своей правоте.

- Боги великие, что же теперь будет? – проговорила княгиня и опустилась на диван, закрыв руками лицо.

- Ты вообще иногда думаешь, сын? – Андрей Иванович сдвинул сурово брови. – Кто она и кто такая Александра!

- Я прекрасно осознаю свой выбор, - ответил тихо молодой княжич. – И я не желаю, чтобы за мой счет вы самоутверждались в обществе и восстанавливали казну. Я не хочу жениться на глупой аристократке, которая только и умеет, что смотреть на меня своими коровьими влюбленными глазами и глупо моргать, хлопая ресницами. Я едва терпел ее в академии. Надо же, она за мной и туда забралась! Думал хоть там отдохну от навязанной невесты, но нет!

- Марк! – ахнула княгиня.

- Да. Я сказал то, что думаю. Она мне не нравится и я не собираюсь жениться на дочери Туманова!

Князь Вознесенский глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, затем уже более спокойно проговорил:

- То есть, ты полагаешь, что мы примем в свою семью девчонку из трущоб? Безродную нищенку? Чтобы над нами смеялся весь свет?

- Наталья прекрасная девушка. Она умна и образованна. Она закончила академию с высшей наградой и без помощи влиятельной родни, - парировал Марк гордо.

- Нет, - протянул Андрей Иванович. – Вы только послушайте, как он восхищенно отзывается об этой безродной! Да пусть она хоть трижды образована, ее происхождение никто не отменял. Мы ее не примем и точка. А если ты не образумишься и продолжишь позорить наше имя и наш титул, я лишу тебя право на наследство и вычеркну из родовой книги, - пригрозил князь. – А ты меня знаешь. Свое слово я держу!

- Андрей! Не надо! – снова ахнула Мария Федосеевна, но супруг лишь зло поглядел на нее и снова обратил свой взор на сына.

- Итак, решай. Или ты завтра же идешь в дом к Тумановым, приносишь извинения княжне Александре и ее родителям, а затем едешь в академию и отзываешь прошение о переводе на север, или…

Марк устало вздохнул и покачал головой.

- Я уже принял решение и от своего слова не отступлюсь, - сказал он холодно.

- Мальчишка! – рявкнул было князь, но Марк, поклонившись, уже направился к выходу из кабинета.

- Если выйдешь завтра за порог этого дома и не в направлении особняка Тумановых, то можешь больше не возвращаться! – крикнул в спину сыну князь.

Марк всего на долю секунды задержался на пороге, затем обернувшись, скупо улыбнулся матери и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Княгиня несколько мгновений смотрела в пустоту, туда, где стоял ее сын. Затем спрятала лицо в ладони и заплакала.

Князь снова глухо ударил кулаком по столу, словно пытаясь в этой ярости выплеснуть всю злость на ни в чем не повинный предмет мебели.

- Боги, Андрей, - прошептала княгиня. – Мальчик не передумает!

- Он давно уже не мальчик, а я дал ему право выбора, - отозвался супруг.

Княгиня тяжело поднялась на ноги.

- А ведь прошедший вечер у Тумановых не предвещал беды, - сказала она, глядя на красное от гнева лицо супруга. – Молодые уединились, поговорили и когда спустились вниз, мне показалось, что все наладилось, что они договорились меж собой. – Она вздохнула. – Бедная девочка! Александра так любит нашего глупого сына, а он и не видит. Не хочет видеть, какая добрая и красивая девочка досталась ему в невесты.

- Эта чертова девчонка, как ее там, - князь устало закрыл глаза. – Наталья Тихая, - он почти с ненавистью произнес это имя. – И дали же ей боги такую фамилию. Тихая, - князь хмыкнул. – Мальчишка глуп. Вся его любовь и мысли сейчас не в голове, а где-то там, ниже пояса.

- Андрей! – попеняла мужу княгиня.

- Боги милостивые, Мария, ты словно узнала для себя нечто новое? – он открыл глаза и взглянул на покрасневшую супругу. – Женщина, которая родила мне троих сыновей, не может краснеть при упоминании того, что уже видела не раз.

- Но это неприлично, - попыталась было возмутиться женщина, но князь Андрей лишь покачал головой.

- Я называю вещи своими именами, и ты прекрасно знаешь, что я всегда был прямолинеен во всем.

Она лишь вздохнула.

- Мальчик испортит себе жизнь, - добавил Вознесенский.

- Но ты же всерьез не станешь лишать его титула? – спросила Мария Федосеевна.

- Почему нет? Лишу, иначе грош цена моему слову, - он решительно поднялся на ноги.

- Но разве так можно? – княгиня бросилась к мужу. – Он твой сын! Наш наследник! Наш первенец! Ты не посмеешь…

- Посмею. Марку стоило помнить о том, что мы его семья, что мы его родители, которых надо почитать. Если бы я в свое время отвечал также дерзко своему отцу, он не то что лишил бы меня наследства, еще и отдал бы приласкать кнутом за своенравие.

- Ты не твой отец, Андрей, - княгиня подошла ближе к мужу и, обняв его, положила голову на широкое, крепкое плечо Вознесенского.

- Нет. Но Марку дерзости не спущу, - отрезал князь. – Я и так слишком потакал ему во всем. Надо было женить его сразу, до того, как изъявил желание поступить в академию. Сейчас не было бы таких проблем. Он был бы при жене и не творил бы подобные глупости.

Они затихли. Князь обнял жену, прижав к груди, а она снова заплакала.

- Ну… Маша, пустое все это, - спустя минуту произнес князь. – Если Марк образумится и вернувшись покается, я прощу.

- Ты его знаешь, Андрей, - сквозь слезы ответила она. – Он точно такой же, как и ты. Своенравный и упрямый. Вы оба не умеете признавать своих ошибок.

- Возможно. Но я стал старше. Я опытнее и мудрее, чем Марк и уж точно вижу людей лучше.

Княгиня отстранилась и достав платок вытерла лицо, мокрое от слез.

- Пойду к нему. Возможно, мне удастся убедить его поступить разумно.

Князь криво усмехнулся.