Розмари (СИ) - Драч Маша - Страница 24

Резко захотелось покурить, но у меня не было ни сигарет, ни возможности их где-нибудь раздобыть. Может, это и к лучшему? Надо же хоть когда-то избавиться от этой дурацкой привычки. Чтобы отогнать от себя навязчивое чувство вдохнуть порцию отравляющего никотина, я решила спуститься на кухню и что-нибудь съесть.

Только я ступила на лестницу как ощутила чье-то присутствие. Это был Лерой, вне всякого сомнения. На цыпочках я всё же спустилась в гостиную и увидела его. Он лежал на диване и кажется, спал. Это было так странно видеть Дьявола спящим. И почему это он не в своей комнате? У дивана стояли тяжелые ботинки, а в соседнем кресле лежали тонкая кожаная куртка и перчатки.

Сейчас Грейсон казался мне как никогда прежде уязвимым. Его широкая грудь мерно вздымалась и опускалась. Неяркое пламя от камина, ложилось мягким, оранжевым светом на лицо хозяина этого дома. Лерой, как и раньше, был красивым. Но эта красота никак не могла скрыть уродство его темной души. Я готова была вынести любые трудности рядом с этим человеком, была готова любить его вопреки всему, что, собственно, я и делала. Но если бы он только не был так жесток ко мне, если бы позволил войти в его сердце. А так… Смерть нашего ребенка в корне изменила мое отношение к этому человеку. Пожалуй, теперь я понимаю Еву и понимаю то, почему она после своей трагедии больше не смогла находиться рядом с Грейсоном.

Я подошла ближе к нему и встала напротив. Сейчас ничто мне не мешало взять из кухни нож и прирезать человека, который нес с собой исключительно боль. Но эта мимолетная мысль лишь скользнула у меня в голове и тут же рассеялась. Я не та, кто вправе решать, кому жить, а кому умереть. Просто непонятно, почему всё сложилось именно так. Почему он? Почему я?

Неожиданно Лерой проснулся и глянул на меня своим еще немного затуманенным сонной поволокой взглядом. Я хотела отойти назад, но Грейсон крепко схватил меня за руку и притянул к себе.

Еще чуть-чуть и я бы точно упала на него сверху, но мне всё же удалось устоять на ногах. Лерой резко сел и сжал своим ногами мои бедра, теперь мне казалось, что я попала в ловушку. Но вот почему-то никакой угрозы не ощущала, что само по себе выглядело странно.

Грейсон окинул мою фигуру изучающим взглядом, словно давая какую-то мысленную оценку ей. Его рука по-прежнему крепко сжимала мою руку. И всё же у него с братом это дело семейное, запечатленное где-то в недрах ДНК. Я ничего не говорила и даже не двигалась, позволяя себе лишь беззвучно дышать. Мое тело остро реагировало на прикосновения этого человека, но разумом я старалась игнорировать зов плоти.

Как-то на одном из сеансов доктор Соммер мне говорил о том, почему я так зациклена на Лерое и почему «настроена» именно на его эмоции. Всё оказалось до нелепости просто. Грейсон — мой первый мужчина во многих отношениях этого слова. Никого другого в плане сексуальной связи я не знала ни раньше, ни позже. Из этого и вытекали все последствия. Я элементарно не знала аналога нормальных здоровых отношений, до конца не понимала, как правильно должны быть распределены роли между мужчиной и женщиной. И реакция моего тела, моих чувств были тому ярким подтверждением.

Лерой описал своим большим пальцем круг на моем запястье, затем переместил руку к моему бедру. Я абсолютно ничего не понимала, такое поведение не было похоже на привычные повадки Дьявола. Если он хотел взять меня, то делал это без лишних прелюдий, а если не хотел, то вообще не подходил ко мне.

Огладив мое бедро своей большой рукой с мелкими затверделыми мозолями на внутренней стороне ладони, что немного царапали обнаженную кожу, Грейсон заглянул мне в глаза. Его вид был сосредоточенным, и казалось, что через тактильные ощущения он изучал меня, мое тело. Внутри всё дрожало и разрывалось от захлестнувшего чувства, что напоминало трепет крыльев бабочки — такое неустойчивое и завораживающее.

Энергетика Лероя сгущалась вокруг нас, но она не была заряжена привычным и таким уже близким негативом. Между нами происходило что-то другое, что-то такое, чего прежде никогда не было.

Огладив мое второе бедро, едва прикрытое тканью футболки, Грейсон коснулся моих коленей, затем внутренней их части. Ноги неожиданно задрожали, этот человек так же безошибочно знал мои слабые места, как я его эмоции. Затем уже двумя руками Лерой коснулся моей футболки, я начала опасаться, что он ее порвет, также как и прошлую, но нет. Дьявол приподнял край импровизированной пижамы, оголив мой живот.

Я поджала пальцы на ногах, мне вдруг почему-то стало дико холодно, хотя всё внутри горело огнем. Грейсон склонил голову набок и положил одну ладонь на мой плоский живот. Это обычное прикосновение не несущее под собой никакой угрозы или интима отдалось во мне некой яркой вспышкой, заряженной электрическими потоками. Я внимательно смотрела на Лероя и заметила, что его взгляд стал каким-то тяжелым и мрачным. На языке вдруг возник вкус горечи от тех эмоций, что плескались на дне темных глаз.

Грейсон огладил мой живот с неожиданной осторожностью. Это было противоестественно для существа, которое убивало и отнимало чужие жизни. Там, где сейчас покоилась рука Лероя, могла быть жизнь, наша жизнь, но мы оба безбожно ее уничтожили. Для меня это было слишком больно. Я готова была сдержать в себе всё и даже не проронить ни слезинки, но это… Это было моей ахиллесовой пятой и, кажется, Дьявол прекрасно знал об ее существовании.

— Почему ты так поступил с нами? — тихо спросила я, имея в виду под «нами» себя и ребенка.

Грейсон осторожно отпустил край футболки и убрал свои руки. Молчание сейчас казалось по-особенному тяжелым и жестоким. Я так хотела узнать эту чертову правду, хотя о некоторых причинах уже и сама начала догадываться.

— Вас там не должны были тронуть, — таким же тихим тоном ответил Лерой.

Его ответ удивил меня в той же степени, как и сам факт внезапной отзывчивости Грейсона. Несколько долгих мгновений я прокручивала у себя в голове одну услышанную фразу, словно силясь вникнуть в ее глубинный смысл. Но постепенно я начала осознавать, что должна ухватиться за призрачную ниточку и хоть раз в жизни вывести Дьявола на откровения.

— Это ведь чертов бордель! — с неожиданным возмущением проговорила я, сжав руки в кулаки от внутреннего напряжения. — Думаю, ты прекрасно знаешь, какие там условия.

Лерой поднялся с дивана и подошел к окну, спрятав ладони в карманах своих джинсовых штанов. Я же наоборот — села и впилась в мощную фигуру Грейсона сосредоточенным взглядом. Тишина между нами неприятно звенела, и это заставляло непроизвольно ёрзать на месте.

— Знаю, — отозвался бесстрастным тоном Лерой. — А также я знаю, что ваш бордель — единственное заведение в городе, которое неподконтрольно ни местное власти, ни местной мафии.

Об этом я и сама знала, но никогда не придавала особого значения. Сейчас же этот статус в моих глазах обрел совершенно иной смысл, словно на меня снизошло озарение. Никто из врагов Грейсона не мог меня там достать, к нам ведь даже полиция боялась сунуться.

— Но это тебя никак не оправдывает! — выпалила я, вспоминая тот день, когда меня увезли из борделя, когда я истекала кровью, когда потеряла ребенка.

— Я и не собирался этого делать, — Лерой повернулся ко мне и привалился поясницей к подоконнику. — Блэйку было поручено, не трогать тебя, он своего слова не сдержал, желая получить быструю и легкую наживу, поэтому, — Грейсон как-то странно, несколько кровожадно улыбнулся. От этой улыбки у меня холодок по коже прошелся. Сейчас передо мной действительно стоял Дьявол, но никак не человек.

— Что? Что ты сделал с ним? — запинаясь, спросила я.

— Убил, — легко ответил Лерой. — Выпотрошил как свинью. Перехватил по пути в ресторан. Он действительно визжал как свинья, — рассказывая это, Грейсон продолжал улыбаться. — Теперь в вашем борделе произойдёт небольшая рокировка.

Я не могла поверить собственным ушам. Конечно, временами я и сама хотела убить Блэйка. Он часто был жесток со мной и со многими другими девочками, но появись у меня возможность избавиться от него, я бы не смогла. Для такого поступка я слишком малодушная. Что теперь будет с Амис? Тео? Да и вообще всеми теми людьми, с которыми я еще совсем недавно делила крышу над головой?