Эскортник (СИ) - Алтер Лил - Страница 66

— Мам, я же сказал, что за всё простил, прекрати плакать. А с деньгами — может у отца попросить?

— Он ни за что не даст, только поиздевается над моей дуростью. Да и не могу я у неё, у Эльки, просить! Лучше с сумой по миру пойду!

— Какая, блин, сума! Не беспокойся, я достану деньги. Когда нужно платить и сколько?

— Через две недели, Максик, спасибо, я в тебя верю, — Нинка вздохнула с облегчением: сын не подведёт. Раз он сказал, что поможет, значит, так и сделает.

Уже уходя от матери, Макс судорожно соображал, где взять за короткий срок такую сумму. Денег у него не было, и продать, после часов, было нечего. Даже если Герман найдёт ему клиенток на каждую ночь, и то может не хватить. Как он скажет Лизе, что опять работает в эскорте? Тогда она точно его бросит, и будет права. А без этого, возможно, не обойтись. Вариантов достать деньги у него было не много: позвонить Герману; попросить у Марата аванс на контракт, ещё его не получив; или унизиться перед Далией, которая потребует многого взамен за свою щедрость. Ни один вариант не был Максу по душе, и он продолжал думать, но мысли крутились по замкнутому кругу.

***

— Я не могла сегодня до тебя дозвониться, — привычно убирая остатки ужина и загружая грязную посуду в машину, Эля задала этот вопрос как могла небрежно.

— На совещаниях весь день просидел, устал, — Лёшек устроился на диване со спящим Мишкой на руках, и закрыл глаза.

— Виталик не брал трубку? Это на него не похоже.

— Виталик заболел, вместо него какую-то недоумку прислали, даже кофе толком заварить не может.

— Молоденькая ещё?

— Да нет, толстая противная баба. Всю жизнь прожила, но видно ничему не научилась.

Эля не продолжала тему, хотя и знала, что это неправда. Она пробилась по офисному телефону, и ответивший ей голос принадлежал очень молодой девушке, а никак не взрослой тётке. Почему он ей врёт? Не хочет, чтобы беспокоилась или, наоборот, что-то от неё скрывает? С Лёшека станется и то, и другое. Всплыли слова отца: «Кобель, он всегда кобель! На время может и притворится, но суть не изменишь!». Особенно сейчас, когда у них так давно… Эля поборола подступавшую к горлу тошноту и прилегла рядом с мужем и сыном.

— Лёшек, ты устаёшь, я без ног. Давай в субботу детей к моим родителям отвезём и устроим себе свободный вечер, только на двоих. Что ты об этом думаешь?

Но ответа не последовало — он уже спал, и Эля смахнула слезу разочарования.

«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих»

Раздумья ни к чему не привели — с Германом и Далией всё было ясно, так почему бы сначала не попробовать Марата? Может что-нибудь и выгорит.

— А, Максим, — обрадовался агент. — Контракт почти на мази. Пробные снимки понравились. Ещё неделю-другую, и ты в деле.

— Здорово, слушай, мне нужны деньги сейчас, срочно, — Макс назвал сумму. — Не одолжишь? Я по-всякому отдам.

— Тебе подзаработать нужно? Есть у меня работёнка, за одну ночь столько получишь.

— Я же сказал, порнухой не занимаюсь, — мрачно ответил Макс. — Я вообще-то женюсь, так что трахаться за бабки тоже не буду.

— Тут ни то, ни другое, не понадобится.

— Тогда за что такие деньги? — не поверил Макс.

— Один очень богатый мужик суаре организует, вечеринку, короче. Общество — самый высший класс, VIP. Он любит подперчить обстановку своего особняка красивыми парнями.

— В смысле? Прислуга, что ли? Из меня официант никакой.

— Слушай, я сам толком не знаю. Он несколько раз для своих тусовок моделей у меня брал, но ребята подписывали бумажку «о неразглашении», и в любом случае, болтать не очень хотели. Я только понял, что он их как статуи использует — типа живой Аполлон, Давид или Адонис.

— Трахаться с гостями точно не придётся?

— Парни говорили, что захочешь — сможешь, это дополнительные деньги, а так — за красивые глаза получишь, ну и ещё кое-что.

Деваться было некуда, и Макс принял предложение Марата.

— Тебе позвонят в субботу и заберут. В воскресенье утром доставят обратно. Вот и всё, что тебе нужно знать.

Макс не сказал Лизе ни о матери, ни о нужде в деньгах, ни о своих планах. Ему было стыдно: опять с его семьёй происходило что-то ненормальное. Она подумает, что они все чокнутые, и он такой же. Но в их с Лизой семье всё будет не так, а идеально, как у её родителей. Он в который раз пообещал самому себе, что не повторит ошибок отца и матери: не будет кричать, ссориться, манипулировать и ненавидеть. Он постарается сделать Лизу счастливой, всё будет так, как она захочет. Он докажет, что она не ошиблась в выборе, и он достоин её любви.

За ним заехали, как было условлено, в восемь вечера. Мужик в тёмном костюме и водолазке, с короткой седой шевелюрой, слегка презрительно окинул взглядом его полупустую квартиру.

— Как нужно одеться? — спросил парень.

— Об этом не беспокойся, попроще и поудобнее. На, подпиши, — он сунул Максу официально выглядевшую бумажку, которую тот подмахнул, не читая. Чтобы это ни было, с такими людьми нельзя играть в глупые игры.

— Ну что, мешок на голову надевать будете, чтобы дорогу не запомнил? — невесело пошутил Макс.

— Нет, — мужик даже не улыбнулся. — Всё равно никому слова ни скажешь, поверь мне.

Перед домом ждал мини автобус. Мужик уселся за руль, а Макс вошёл в салон, где сидело ещё парней пятнадцать. Они даже не подняли глаза на вновь прибывшего, и он молча уселся на свободное место. Ехали долго, куда-то за город, хотя местность не показались Максу знакомой. Пошёл сильный дождь, вокруг ничего не было видно, и он начал выпадать из реальности, как будто оказался в каком-то сюрреалистическом или хоррор сне.

Автобус подъехал к железным воротам в высокой глухой стене, водитель что-то сказал в переговорное устройство, и они отворились. Узкая аллея, обрамлённая непроницаемым колючим кустарником, вела к огромному особняку, больше похожему на замок. По сравнению с ним, дом Ленкиного отца казался хибарой. Провели их внутрь с входа для прислуги, и они быстро оказались в навевавшей тоску серой комнате со скамейками и шкафчиками, похожей на раздевалку в спортзале. Все ждали, по-прежнему молча, что Макса вполне устраивало. Наконец пришёл мужчина в смокинге и белой накрахмаленной рубашке. Он держался уверенно и снисходительно.

— Значит так, некоторые из вас уже здесь были, если что непонятно — объясните новичкам. Но и так всё предельно просто: раздевайтесь догола и положите одежду в шкафы, намажьте себя маслом из тюбиков, — он показал рукой на ящик посередине комнаты, которого Макс до этого не заметил. — Потом я за вами приду и отведу по местам.

— Ты тут уже работал? — спросил Макс стоявшего рядом парня. — Что, и правда только статую из себя строить придётся?

— Ты думаешь те деньги, что тебе обещали, это главное? Да это ерунда по сравнению с тем, что можешь получить, если понравишься гостям и не будешь слишком кочевряжиться. Втрое больше сорвёшь.

— Понял, — и Макс помог парню размазать приятно пахнувшее масло по спине. От него кожа начинала лосниться и блестеть. Макс пробовал так натираться, когда ещё тренировался в группе бодибилдинга, но там всё было совсем по-другому.

Вернулся мужик в смокинге, окинул парней оценивающим презрительным взглядом и приказал следовать за ним. Макс шёл по полуосвещённым комнатам, убранству которых позавидовал бы царский дворец — позолоченная резная мебель, мягкие ковры, хрустальные люстры. Он видел, как его отражение появлялось в зеркальных стенах и раскалывалось на мелкие кусочки. Всё это напомнило ему фильм «С широко закрытыми глазами», только местного разлива.

Стоять Максу пришлось на специальной тумбе в позе «Давида» Микеланджело, и эта ночь тянулась для него целую вечность. Сначала подали ужин — официанты сновали туда-сюда, потом слышна была музыка, как ни странно, какая-то струнная классика. Затем гости начали растекаться по всему дому, и остальные живые статуи быстренько договорились с ними о цене и занялись делом где попало. Какой-то мужик — все они были в полумасках и смокингах — протянул Максу три сотни долларов. Когда парень мотнул головой, удивлённый гость начал набавлять. К торгу присоединились другие, образуя вокруг «Давида» своего рода аукцион. Макс чувствовал себя, как раб, которого продают с торгов, липкие похотливые взгляды будто оставляли на теле противную плёнку. Цена ползла вверх, и в какой-то момент он понял, что если примет предложение, то не только отдаст деньги матери, но и заработает на ремонт однушки и мебель. Несмотря на это, он продолжал упрямо отказываться, и в конце концов от него отстали.