Эскортник (СИ) - Алтер Лил - Страница 17

— Когда ты это так говоришь, звучит неправдоподобно, — лицо Эли пошло красными пятнами. — Но это то, что произошло.

— Я знаю Алексея и поэтому верю, что именно так и было, — в голосе Ксюши Эля уловила презрительные нотки. — Вопрос не во мне. Наша задача — чтобы судья посмотрел на твоё поведение с благоприятной стороны. Ты мне всё сказала? Ничего не утаила?

— Нет, — Эля поднялась уходить. — Ты знаешь обо мне всё. Если будут ещё вопросы, позвони мне, а сейчас я тороплюсь забрать Оленьку из школы.

Ксюша слишком давно занималась разводами, чтобы поверить клиентке на слово. Она позвонила сыщику, которого использовала в таких случаях.

— Я хочу, чтобы ты выведал об этой Липкиной всю подноготную — пьёт кофе с молоком или без, когда у неё месячные, делала ли аборты и от кого, кто последний раз подстригала ей волосы, и прибегала ли она к пластической хирургии. Особенно про её внебрачные связи и другие приключения. Женщина, захватившая воображение Юрьева, не прожила двадцать лет монахиней. Ясно?

— Без проблем. Я позвоню, как только, так сразу.

Её указания будут выполнены. Если в прошлом или настоящем Эвелины Владимировны есть что-то, чего она не хочет, чтобы знали другие, ищейка докопается, в этом Ксюша не сомневалась.

***

Как же давно всё началось.

— Юрьев, Алексей Николаевич. Его бывшую жену зовут Нина Сергеевна, у них четырёхлетний сын — Максим. Ненавидят друг друга с силой термоядерного взрыва, — Семён Михайлович слабо улыбнулся. — Ксения Евгеньевна, вы работаете у нас всего год, но я ценю вас и всецело вам доверяю. Только будьте с этим Юрьевым поосторожнее.

— Что, пристаёт?

— Увидите, — как-то неопределённо пожал плечами «босс».

Ксюше, несмотря на её молодость и хрупкую внешность, было не впервой отшивать клиентов, которые не соблюдали границ, где заканчивались юридические услуги, и начинались другие. На их фоне, Алексей вёл себя совершенно прилично и профессионально — без дурацких прозвищ и приглашений в баню.

Тем более удивляла девушку реакция на него других женщин, начиная с молоденьких секретарш и заканчивая серьёзными замужними сотрудницами. В день, когда Юрьев должен был приехать в офис, юбки заметно укорачивались, количество макияжа увеличивалось, и совсем не «рабочее» шушуканье удваивалось. «Что в нём такого? — думала про себя Ксюша. — Симпатичный, по-своему, мужчина, но далеко не красавец, и уж точно не в моём вкусе». Она хотела найти обеспеченного и надёжного спутника жизни, похожего на её отца и старшего брата.

Документы, представленные Ксюше адвокатом Нины Сергеевны, конечно, шокировали девушку. Она не считала себя моралисткой, но гордилась определёнными принципами. Судя по тому, что ей пришлось просмотреть, Алексей никакими устоями не обладал, всецело погружаясь в сиюминутное удовольствие — хочу и делаю. Возможно, её мораль и принципы — только уловка, страх полностью отдаться наслаждению?

Она читала про его связи, детальное описание за описанием, и невольно возбудилась, пытаясь всё это себе представить. Ночью ей приснилось, что она занимается с Алексеем, с Алёшей, развратным распущенным сексом, просто трахается, без ограничений и условностей. Проснувшись со смешенным чувством стыда и удовлетворения, Ксюша смущённо подумала, что не сможет больше смотреть на него по-прежнему.

— Ксюша, я не хочу отказываться от Макса, как вы мне такое даже предлагаете? — Алексей ждал от неё помощи, которую она не могла ему оказать.

Не могла или не хотела? Можно было увеличить содержание, выплачиваемое его бывшей жене, поторговаться, купить свидания с сыном несколько раз в месяц. Тогда ей придётся делить Алексея. Лучше уж сразу отрезать, по-живому. Его серо-зелёные глаза теперь завораживали её, случайное прикосновение руки вызывало дрожь. Она влюбилась — в клиента и мужчину — совершенно ей не подходящего. Осознание этого ничего не меняло.

— Алексей Николаевич, я советую вам согласиться, — твёрдо произнесла Ксюша, предавая свою профессиональную совесть ради шанса на счастье.

Сначала всё складывалось, как ей хотелось: подписав бумаги, Алексей приехал к ней домой, едва держась на ногах. Он сидел рядом с Ксюшей на широком удобном диване, пил предложенный кофе, и жаловался на Нинку, которая испоганила его жизнь.

— Всё из-за неё, эта б*дь специально меня подставила, я таким дураком был! Но Максик не виноват, он славный, он один меня по-настоящему любит. И ты, Ксюша, мы же на ты, да? Ты меня понимаешь, так ведь? Ты не считаешь, что я — дерьмо?

Ксюша не слушала пьяную болтовню, дожидаясь удобного момента поцеловать его, претворить сны в реальность, а там — будь, что будет. Но в самый неподходящий момент что-то давнее всплыло у Алёши в голове:

— Ещё эта стерва, она посмела пожелать мне счастья!

— Кто — она?

— Элька! Стояла у стола на котором… Такая равнодушная и спокойная, и наплевать ей на всё: на меня, на нас, на то, как нам классно вместе было! Мне тогда хотелось опять её трахнуть! Ведь я любил её, может и сейчас ещё люблю! — он плакал у Ксюши на груди, рассказывая про какую-то дурочку, которая ему отказала, да и заснул там же, на диване.

До поцелуя у них так и не дошло. Утром Алексей долго извинялся за своё ночное поведение и причинённое беспокойство и, в качестве компенсации, прислал ей в офис огромный букет роз.

Представлялись ещё удобные случаи, но каждый раз что-то мешало. Годами Ксюша сдерживала свои чувства, которые со временем не исчезли. Она наблюдала, как Алёша пускается во все тяжкие, потом женится с налёту, разводится, повторяет по новой. Бесконечная череда Любок, Катек, Танек, Машек. Ксюша оформляла его брачные договоры и разводы, выслушивала его рассказы и жалобы, что его никто не любит, терпеливо объясняла, оберегала, защищала.

Сама Ксюша два раза «сходила» замуж и развелась. На каждой её свадьбе Алексей был с новой женой, дарил подарки, шутил, танцевал с её племянницами, очаровывая девчушек взрослым вниманием. Потом напивался, трахался с кем попало: с сестрой жениха — в первом случае, со свидетельницей — во втором. На следующий день — умоляющие извинения «если что не так» и букет роз. Она устала ждать, пока Алёша образумится, и всё-таки на что-то тайно надеялась. На ещё один случай, когда уж точно, она всё ему скажет, он поймёт, и они будут вместе.

Вдруг спустя столько лет, неизвестно откуда, сваливается ей на голову эта Эля, о которой Алёша плакался столько лет назад, и у него с ней опять «любовь»? Приглядевшись к сопернице, Ксюша поняла, что эта женщина не будет «одной из многих» — слишком уж не похожа она на других Алёшиных подруг. Если у него наконец-то получится, если они будут счастливы, то прощай навсегда её, Ксюшино, будущее.

***

— Ксения Евгеньевна, я тут кое-что обнаружил, вы не поверите! Вот вам и женщина-паинька! Всегда говорю: никого беленького, чистенького и пушистого не бывает!

— Хватит мне тут мудрости, что в туалетах на стенах пишут, рассказывать, что ты нашёл?

Ксюша слушала, и по её лицу разлилась довольная злобная ухмылка.

— Может Алексею Николаевичу тоже рассказать? Ведь его это напрямую касается?

— Значит так: ты никому не повторишь то, что мне сейчас сказал. Особенно Юрьеву, понял? Если я узнаю, что к нему что-то просочилось, ты никогда нигде работать не будешь. Больше того, ты пожалеешь, что на белый свет родился!

— Всё, буду молчать, как рыба. Так Эля эта на любые условия теперь согласится?

— Пришли мне бумаги. Дальнейшее тебя уже не касается. Молчи в тряпочку.

В глубине души, Ксюша всё уже решила. Она не отдаст его, Алёша останется с ней.

"Как ты любил? Ты пригубил

погибели. Не в этом дело.

Как ты любил? Ты погубил,

но погубил так неумело."

«Где же она, все её одноклассницы уже вышли!» — Эля ждала дочь около получаса и начала волноваться.

Конечно, никто бы не дал забрать девочку чужому человеку и, если бы что-то случилось, ей бы позвонили. Может папа приехал пораньше? Эля припарковалась и поднялась по лестнице к кабинету директрисы. Они хорошо знали друг друга, поэтому постучав в дверь, Эля отворила и вошла. Инесса Игоревна поднялась ей навстречу.