Код лихорадки (ЛП) - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 30

«Ты видишь люк Гриверов?» Спросила Тереза.

Он закрыл глаза, чтобы не дать животу закружиться, но снова открыл их. Где-то в середине этого сумасшедшего калейдоскопа иллюзий и реального мира, смешивающихся вместе, он увидел шахту, возвышающуюся над полом внизу, с открытым кругом наверху. Это была дыра, через которую Гриверы должны были войти и выйти из лабиринта.

«Я вижу его,» ответил он Терезе, «но он то появляется, то исчезает из-за иллюзии. Меня сейчас стошнит.»

Она не ответила даже намеком на сочувствие. «Дайте мне знать, когда он полностью исчезнет.»

Он смотрел, прищурившись, надеясь, что это поможет его желудку. Изображение перед ним замерцало, потеряло фокус, подпрыгнуло, затем снова замерцало. Но вскоре шахта входа Гриверов исчезла из его поля зрения, и пока он не смотрел вниз, перед ним открывалась иллюзия бесконечного синего неба. Теперь, вместо головокружения, он ощутил непреодолимое головокружение, почти как при падении. Он сделал шаг назад.

«Это сработало!» крикнул он. «Выглядит отлично!»

Она издала громкий вопль, который он почувствовал до самых костей. Они работали над этой секцией в течение месяца, и теперь они были так близки.

«Хорошая работа,» сказал он. «Серьезно. Что бы эти люди делали без нас?»

«Им понадобилось бы еще по меньшей мере несколько лет.»

Томас уставился на открывшуюся перед ним панораму, не веря тому, насколько реалистичной она выглядела. Как будто коридор лабиринта заканчивался утесом на краю света, на краю существования.

«Интересно, кто первый увидит Гривера,» сказал он. «Будут ли они гадить в штаны? Стоит ли на это ставить?»

Он был удивлен мрачным тоном, который вернулся к нему. И тем более словам.

«И кто умрет первым?»

«Они не позволят этому зайти так далеко,» ответил Томас. «Такого не может быть»

Тереза прервала их связь, не ответив.

Томас не мог поверить людям, сидевшим вокруг стола. Каждый важная персона, о которой он знал или слышал, и еще кое-кто. Мозгачи, врачи, техники. Рэндалл, Рамирес и Ливитт. Доктор Пейдж сидела рядом с Томасом и Терезой. Канцлер Кевин Андерсон во главе стола, рядом с ним Кэти Маквой. В комнате было только два других подростка— Эрис и Рейчел. Хотя они никогда не встречались, Томас точно знал, кто они такие.

«Они когда-нибудь позволят нам общаться с ними?» Мысленно спросила Тереза.

Томас послал образ самого себя, пожимающего плечами. «Я просто подумал, что, может быть, это конкурс или что-то в этом роде. Может быть, они надеются, что две группы будут работать лучше, что если они попытаются… стать первыми. А что, если там приз!»

«Пожизненный запас футболок ПОРОКа!»

Томас хихикнул себе под нос.

Канцлер Андерсон откашлялся, чтобы начать совещание.

«Я хотел бы приветствовать наших ведущих кандидатов на их самом первом заседании комитета канцлера, что является важным шагом в их дальнейшем прогрессе. Томас, Тереза, Эрис, Рейчел… мы очень гордимся вами. Работа, которую вы проделали над проектами лабиринтов, была феноменальной. Просто феноменальной. В самом начале этого процесса мы считали вас четверых выдающимися личностями, и мы не ошиблись. Поздравляем.» Он просиял улыбкой, которая казалась на три порядка более сильной, чтобы быть искренней, но Томасу показалось, что этот человек испытывает сильный стресс.

Томас посмотрел на Эриса—оливковая кожа, каштановые волосы, проницательные глаза, затем на Рейчел—смуглая кожа, туго завитые волосы, улыбка. В них не было ничего особенного, но они сразу же стали симпатичными. Их лица были добрыми, и в них не было ни высокомерия, ни надменности, как ожидал Томас.

«Итак,» продолжал канцлер Андерсон, «прошло уже десять лет с тех пор, как Джон Майкл впервые задумал ПОРОК, и мы проделали большой путь в наших исследованиях с тех пор, как начали собирать тех, кто невосприимчив к Вспышке. Прогресс в те первые годы был, конечно, медленным. Пытаясь понять саму болезнь, испытывая наших испытуемых, чтобы убедиться, что они действительно иммунные, изучая вирус и то, как он взаимодействует с телом и мозгом. Медленно, но верно. Не проходило и года, чтобы у нас не было каких-то значительных достижений, и я бы сказал, что это лучше, чем кто-либо мог надеяться.»

Десять лет, подумал Томас. Это казалось ему таким долгим-долгим временем. И они явно не были близки к разгадке, иначе не стали бы возиться с этим лабиринтом.

«Томас?» сказал канцлер. «У тебя на лице самое большое сомнение, которое я когда-либо видел.» Он снова одарил меня своей дурацкой улыбкой.

«О… хм…» Томас заерзал в своем кресле. «Нет, я просто… кажется, вы так долго работали над этим. Я не знаю. Наверное, до меня только что дошло, что все идет не так хорошо.»

Андерсон кивнул, сжав губы, как будто это было разумное замечание. «Доктор Ливитт, вы хотите поговорить об этом?»

Лысый мужчина, казалось, очень хотел это сделать. «Почитай свою историю, сынок. Я призываю тебя найти любой вид вируса за последние несколько сотен лет, который был вылечен в течение нескольких десятилетий, не говоря уже об одном. Все, что угодно, от обычной простуды до лихорадки, Эболы и ВИЧ до ранних стадий некоторых видов рака. Это долгий, долгий, долгий процесс. И у этих людей не было наполовину разрушенного мира, в котором бегали бы психически больные шизы. Тот факт, что у нас хватило терпения и выдержки работать над этим с долгосрочной стратегией, является в значительной степени чудом. Но даже если к тому времени, когда мы найдем лекарство, останется всего десять процентов населения, мы, по крайней мере, спасем человечество от вымирания.»

«А как насчет иммунных?» Спросил Эрис. «Может ли человеческая раса продолжиться, если только они выживут?»

Доктор Ливитт усмехнулся, но тут же смутился, что так поступил. «Сколько из них выживут в мире, полном шизов?»

«Он мне действительно не нравится,» сказала Тереза Томасу.

«Да, мне тоже.»

«Доктор Ливитт верно подметил,» сказал Андерсон. «Мы сделали все возможное, чтобы собрать самых умных людей, самые передовые ресурсы и лучших субъектов, а затем обеспечить нам защиту от внешнего мира. Мы планировали долгий путь с самого начала, и мы не планируем останавливаться, пока ответ на эту болезнь не будет в наших руках, который можно представить миру. И это не должно быть сюрпризом для кандидатов, которые находятся здесь сегодня, то что мы тестируем и проводим испытания так часто, как это возможно, с самого первого дня. Разве я не прав?»

Томас кивнул, хотя ему показалось странным задавать этот вопрос тем самым людям, которых они проверяли. На самом деле, все это – в первую очередь их присутствие – просто казалось странным. Кто знает, может быть, это само по себе было своего рода испытанием. Одна из переменных, о которых они всегда говорили.

«Испытания в Лабиринте очень близки к началу,» продолжал Андерсон. «И мы готовились к этому в течение некоторого времени. Но прогресс, достигнутый нами за последние несколько лет на пути к нашей окончательной концепции зоны поражения…» он с трудом подбирал нужные слова. «Я думаю, что мы заложили прочную основу с помощью небольших тестов и испытаний, которые мы провели с нашими субъектами до сих пор. Шансы невелики, но, возможно, после испытаний в Лабиринте у нас будет чертеж. Кто знает? Может быть, нам удастся избежать второй или третьей фазы. Сегодня я настроен оптимистично.»

Он замолчал, его взгляд был рассеянным, как будто его мысли были на несколько лет в будущем, представляя себе идеальный конец того, чему он посвятил всю свою жизнь. Рядом с Томасом захлопала в ладоши доктор Пейдж. Сначала медленно, пока не присоединились другие. Вскоре вся комната захлопала в ладоши, и от этого звука Томас даже немного взбодрился. Он чувствовал себя нелепо.