Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли - Страница 30

Мои размышления прервали шаги в коридоре, тут же дверь приоткрылась. Наташа.

— С чего начнем? — она уже сама начала с порога, захватывая инициативу.

— С выбора вина. И я, как галантный кавалер, предоставлю выбор даме, — беря ее руку, подвел к шкафу и открыл дверку.

— Чертов братик, как же это не похоже на тебя, — она рассмеялась, разглядывая бутылки. — Я хочу самое дорогое и самое вкусное. Говори, какое выбрать.

Наверное, настала моя очередь рассмеяться: девочка в шестнадцать лет не может быть знатоком вин. Я и сам, купил их лишь по рекомендации торговца.

— Тогда это, моя прелесть, — в теплом свете магических светильников, которые я намеренно приглушил, бутылка «Волшебной ночи» казалась прекрасным выбором.

— Пьем по бокалу, и ты рассказываешь мне все про свою магию. Понял? — она направилась к креслу у окна. — Даже, не думай, будто сможешь споить меня и… — она резко повернулась ко мне, — …и раскрутить на что-то большее. Только то, что я захочу сама.

— А что ты захочешь сама? — я наклонился и моя ладонь, коснулась ее колена, тихонько задирая юбку.

— Руки! — она решительно шлепнула меня по ладони.

— Тогда скажи что? — настоял я.

— Сама пока не знаю. Зависит, как будешь себя вести, Лаврик, — она усмехнулась.

Совершенно точно ее отношение очень изменилось, по сравнению с тем, что я испытал в первый день. Прежней раздражительности не осталось ни капли. В ее глазах сиял интерес и кокетство. Я откупорил бутылку и налил по половинке бокала, которые теперь хранились в моем шкафу.

— Сестренка, открой секрет, — решился я на провокационный вопрос. — Ты же еще девственная, правда? И целовалась впервые только со мной?

— Вот это не твое дело! Я с принцем целовалась! — мой вопрос ее явно зацепил.

— Но он же тебе не нравится. А я нравлюсь, правда? — протянул ей бокал, любуясь возмущение в ее небесных глазах.

— О, Ситри! Что ты о себе возомнил?! — она жадно отпила несколько крупных глотков, словно туша огонь, вспыхнувший внутри.

— Кто такой Ситри? — я тоже сделал пару глотков: приятное вино с терпким послевкусием айвы и сладостью черной сливы.

— Не знаю. Просто приходит на ум, — она была чуть сердита. — Все, давай, рассказывай, что ты умеешь еще делать и где научился магии?

— Если скажу правду, ты же, как всегда, не поверишь, — я достал шоколадку и разорвал упаковку.

— А ты не ври. Докажи, что ты еще что-то умеешь, кроме как показывать ненастоящих собак. Можешь, например, пустить огонь? Зажечь здесь, что-нибудь? — она пригубила вино.

— Огонь пока нет, но электрическим ударом я владею, — играя в галантность, протянул ей шоколад.

— Давай, покажи. Не поверю, пока не покажешь, — она прищурилась.

— В комнате это опасно, дорогая сестрица. Понимаешь ли, то не баловство, а молния, — я допил остаток вина в бокале.

— Разве маги бывают трусами? Показывай. Давай, ударь посильнее в этот стул, — она направила палец в сторону стула рядом с кроватью. — Делай, чтобы в щепки его!

— Смотри не описайся, девочка, — я повелся: эта сучка ведь умеет раздразнить.

Быстро активировал «Привет от Теслы», вытянул руку и медленно соединил большой палец и мизинец, стараясь контролировать энергетический выброс. Однако полноценный контроль не вышел: яркие электрические нити сорвались с пальцев, ударяя в стул. Спинка его вспыхнула и огонь тут же лизнул занавес.

— Черт! — вскрикнул я, совершенно не рассчитывая на такой эффект.

— Черт! — будто дуплетом стрельнула соловом ведьмочка. — Я за водой! Во что набрать? Да, что у тебя здесь даже вазы нет!

Она не придумала ничего умнее, как побежать в ванную со своим бокалом из-под вина. Стул погас почти сразу, но занавес пламя полюбило больше, и два маленьких, жадных языка лизали его все выше и выше. В коридоре послышался голос Ирины, наверное, увидевшей дочку, бегущую в ванную с бокалом.

Я схватил со стола бутылку вина и принялся хлюпать на занавес с нее. Можете считать меня героем-пожарным: я реально смог загасить огонь. Тлел еще стул и края прожженной дыры в занавесе, но их я затушил, придавив покрывалом.

— Саша! — Ирина Львовна вбежала в комнату с хрустальной вазой для цветов, расплескивая воду. Остановилась посреди комнаты, понимая, что огонь потушен.

— Да так вышло… У вина много полезных свойств. Оно неплохо тушит огонь, если он в душе или облизывает занавес, — начал было объяснять я, понимая, что «мама» смотрит на бутылку в моей руке.

— Объясни мне, как это вышло? — Ирина не захотела проникнуться моей шуткой.

Вот что мне оставалось сказать? Говорить о том, то я понтанулся магией перед Наташей? Но я не хотел посвящать в эту сторону моей жизни Ирочку: ее и так переполняла озабоченность происходящим вокруг нашей семьи, да еще и происходящим со мной. И я соврал:

— Неудачно прикурил… Извини, так вышло, — я искоса глянул на Наташу — она отвела взгляд. Видно, уже болтнула лишнего.

— Саш, ты же раньше никогда меня не обманывал. Я хочу знать правду, что ты сделал, — настояла она, сделав еще два шага ко мне.

— Не хотел тебя этим вопросом беспокоить. У тебя и так много проблем. Если честно, то я использовал магию, чтобы показать Наташе, — мне сильно захотелось курить. — Мы немного разговорились о ее способностях, ну и я тоже хотел показать, что кое-что умею. Не сердись, мам. Иногда бывает полезнее соврать.

— Боги, Саш, ты понимаешь, что ты меня пугаешь больше и больше с каждым днем. Я уже не знаю, что о тебе думать! — она покачала головой и явно погрустнела. — Где ты этому научился? Ты никогда не проявлял интерес к магии. Ты даже книжки про волшебников не любил.

— Успокойся, а? Хочешь пару глоточков вина? — шкаф с выбором из нескольких бутылок был открыт, и я видел, как ее глаза уже пару раз стрельнули туда. — Или немного коньячку, налить тебе?

— Нет, я жду людей Павла Иосифовича — они будут охранять наш дом с это ночи, — она ждала мой ответ.

— У меня есть знакомый маг, но он находится на тонком плане. В материальном теле его не бывает. В общем, он научил кое-чему, — я взял со стола мундштук и вставил в него сигарету. — Это началось после отравления грибами. Тогда я почти умер, но при этом обрел знакомство с магом и кое-какие навыки. Прости, пожалуйста, я не хотел врать. Но нагружать тебя мыслями о моих способностях тоже не хотел. Знаю, что тебе тяжело, — я подошел к ней и взял ее руку, глянув на миг на безмолвно стоявшую у двери Наташу — та, будто извиняясь за болтливость, пожала плечами.

— Дай мне что ли покурить, — Ирина протянула руку к мундштуку. — Как все сложно стало. Вы вроде выросли, вам по семнадцать, но иногда как дети. А другой раз будто взрослые, даже слишком взрослые, не по годам.

— Ты не сердишься? — я чиркнул спичками, поджигая для нее сигарету.

— Нет, конечно. Но очень волнуюсь, — Ирина Львовна глубоко затянулась дымом и закашлялась.

Вот что мне с ней делать? Налить ей 30 капель корвалола, но здесь вроде такого нет. Если бы не Наташа, я бы ее обнял, причем совсем по-мужски. А так остаются только слова. И я сказал:

— Подумай сама, сейчас мы все в гораздо лучшем положении, чем были тогда… В общем, до того, как я отравился и во мне произошли серьезные изменения. Ведь правда? Если бы я оставался тем дурачком, озабоченным только поеданием мухоморов, то никому бы от этого не было пользы. Сейчас я могу постоять за себя и кое-как защитить семью. Поэтому, прошу тебя, постарайся меньше волноваться, и подумай о том, что в нашей семье уже есть мужчина, который тоже способен решать вопросы. Не взваливай все на себя. Хотя бы отчасти доверься мне.

— Саш, спасибо, — Ирина неожиданно поцеловала меня в щеку. — Мне пока трудно привыкнуть к этой мысли, но я понимаю, что ты стал другим человеком. Иногда мне кажется, что в тебе проявляется часть мужчины, которого я очень любила — твоего отца. Мне надо идти, наверное, приехали люди от Лапина, — она вернула мне мундштук со скуренной наполовину сигаретой. — А вы больше так не балуйтесь, — последнее она произнесла как-то весело.