Совок 5 (СИ) - Агарев Вадим - Страница 37

Со слов Шевцовой, даже по самым предварительным прикидкам, жулики нагрели королеву дефицита тысяч на шесть, а то и больше. Помимо двух шуб и ювелирных украшений, вор или воры завладели немалыми деньгами. Без малого пять тысяч рублей лежали в хозяйкиной комнате на высоченном под самый потолок шифоньере.

— Замки очень хорошие. Импортные и на мой невооруженный взгляд, снаружи и внутри целые, — вполголоса сообщил мне эксперт, — Точнее и подробнее расскажу позже, когда поковыряюсь в них, — пообещал он.

Значит, отмычки или дубликаты. Хорошо, если бы дубликаты, тогда шансы найти злодея существенно повысятся. Но это будет известно только после того, как криминалист вытащит из двери оба замка и, утащив их в РОВД, вдумчиво исследует их потроха.

Приведенные участковым две пожилые соседки, дождавшись, когда я управлюсь с протоколом осмотра, расписались в нём и легкой рысью поспешили на выход. Скорее всего, им не терпелось поделиться полученным из первых рук инсайдом с себе подобными ветеранами труда и социалистического быта. Ближайшие пару дней они будут самыми востребованными сказительницами в масштабе дома или даже всего двора.

Отправив Храмова в помощь участковому на поквартирный обход и прибрав протокол в папку, я направился в соседнюю комнату, где хозяйка обнесённой квартиры вместе с дочерями уточняла масштабы понесённых убытков. Здесь тоже все было перевёрнуто и разбросано. Так же, по-варварски, был сброшен на пол радиоприёмник "Океан-209". Наверное, с письменного стола, рядом с которым он беспомощно валялся. Аккуратно, чтобы не испачкаться трудами эксперта, поднял радиомечту любого советского обывателя и поставив ее на стол, порадовался за хозяек, что стеклянная шкала не треснула.

— Ну ладно, хоть тебе повезло, — в который уже раз горько вздохнув, сказала номенклатурная мать младшей дочери, — Ты точно всё своё просмотрела?

— Не знаю, куртки нет и босоножек, а так вроде бы все на месте! — неуверенно ответила ей, как я теперь уже знал, Марина. — Еще двух больших чемоданов нет! — добавила она.

— А у меня кроме дубленки и сапог, еще и джинсы унесли! И всё новое бельё, которое в ящиках было, — скосив на меня взгляд и покраснев, расстроенно сообщила старшая, перебирая разбросанное по комнате барахло.

Эксперт забрал дочерей на кухню и затеялся откатывать им пальцы, чтобы исключить потом их опечатки из иных прочих, которые он насобирал по квартире. А я, признав Шевцову в качестве потерпевшей, начал её допрашивать. Заявление потерпит, его она мне напишет позже.

Вытягивая из расстроенной женщины все нужные мне детали и подробности, я, где-то в закоулках своего разума чувствовал несварение мыслей. Прекратив задавать вопросы, я встал со стула, начал обходить комнату, в которой жили сёстры. Все вещи девушки перед тем, как уйти с экспертом пачкать пальцы, подняли с пола и свалили на свои кровати. К этим кроватям я и направился.

— Серёжа, это же нехорошо! Стыдно! — подала голос Светлана Сергеевна, стоило мне только взять в руки нераспечатанную упаковку с женскими трусами в руки. — Это неприлично, копаться в чужом белье, Сергей! Тем более, что это бельё женское! — и голос её в считанные секунды не просто окреп, он вернул себе бОльшую часть начальственной тональности.

Не обращая на потерпевшую мадам внимания, я продолжил перебирать поочередно две кучи бабских тряпок. Я тщательно сортировал вещи, игнорируя неудовольствие сановной терпилы и без какой-либо оглядки на степень интимности белья и одёжек.

Отложив из двух куч понравившиеся мне джинсы, льняной и коттоновый сарафаны, а также целую кучу лифчиков и трусов, я, не стесняясь, прикрикнув на царицу торговли, чтобы она заткнулась и подошла ко мне ближе.

— Будь так добр, никогда больше не ори на меня! — с перекошенным лицом в три шага подлетела ко мне Шевцова, — И оставь в покое нижнее бельё моих дочерей! Вот уж никак не думала, что ты настолько озабоченный! — выдавая мне жесткую отповедь, Светлана Сергеевна смотрела на меня с злобной брезгливостью.

— Вы, голубушка, угомонитесь и возьмите себя в руки! — шагнув вперёд, как можно спокойнее отреагировал я на огульные обвинения в склонности к фетишизму, — Светлана Сергеевна, я же вас не учу, как вам дебет с кредитом и сальдо с бульдо в квартальном отчете сводить! — мадам потерпевшая была вынуждена податься назад и опуститься своим крепким тылом на одну из коек, подмяв своей ядрёной задницей множество разноцветной ветоши с импортными этикетками.

— Я сейчас буду вам передавать вещи, а вы мне будете говорить, кому они принадлежат! Виктории или Марине. Вы меня поняли, гражданка Шевцова?

Я видел, что сбитая с толку гражданка ничего не понимает, но она, тем не менее, мне уверенно кивнула.

Я начал подавать ей блузки, лифчики, трусы и все остальное. Критерий был один, вещь должна быть абсолютно новой, либо почти новой. Передавая тряпку, я задавал один единственный вопрос.

— Маринин, — скомкала она в руках ажурный лифчик, — Маринкины, — более спокойно приняла Шевцова от меня штаны "Левис", Маринкины, — с легкой гримасой она приняла у меня из рук упаковку с "неделькой" и отнесла ее в шкаф.

Оттирая салфетками перепачканные пальцы, вернулись дочки. Теперь играть на "пианино" эксперта на кухню ушла сама мадам Шевцова. Чтобы не терять времени, я под протокол запытал юных барышень, на предмет того, где они были в момент кражи. Никто из них на нехитрую провокацию не поддался. Зато выяснилось, что и та, и другая имели алиби, уверенно пояснив, где и в чьем присутствии они провели этот день. Вплоть до того момента, когда по еще состоявшейся утром договоренности, они явились под конец рабочего дня в ТОРГ к матери. И вместе с ней, на ее персональной машине поехали в магазин "Мебель", что на Гагарина. Там они приобрели пару кресел-качалок для дачного сезона, который уже не за горами. И только после этого, опять же всей семьёй, вернулись к разбитому корыту. То есть, в обворованную квартиру.

Я слушал девушек и никак не мог отделаться от непонятной занозы, зудящей в моём многострадальном, и не единожды контуженном разуме. Что-то в нём не сходилось или не соответствовало нормальности. А вот, что, я так и не мог уловить. Сколько ни пытался наморщить свой недюжинный ум. Это "что-то" было где-то здесь, в квартире и на расстоянии вытянутой руки, но я смотрел вокруг, и ничего ненормального не замечал. Хотя эта ненормальность совсем недавно и пусть вскользь, но таки задела моё сознание.

— Написали? — перебил я гомонящих, как индюшки, девиц.

Они умолкли и протянули мне мне каждая по тетрадному листку, на которых аккуратно по пунктам были изложены списки их небоевых потерь.

Нет, не зря я пошел на репутационные издержки и теперь в глазах мадам Шевцовой выгляжу извращенцем-фетишистом. Оно того стоило. Если под именем Марины было исписана только половина страницы, то список Вики едва уместился па обеих сторонах листа.

И в этот самый момент мой мозг осветился изнутри всплеском озарения. Вскочив с банкетки, я кинулся в гостиную. Самостоятельно поставив на ноги постамент-колонку, я позвал на помощь эксперта. Вместе с ним мы подняли с пола тяжеленный телевизор и водрузили его сверху на его штатное место. Воткнув штепсель в розетку, я надавил на кнопку с красным значком. Ящик заработал! Сначала он несколько секунд нагревался, а потом появились звук и изображение. Бабища с начесом картонным голосом рассказывала про рекордные надои своей животноводческой бригады и про готовность завершить пятилетку досрочно.

— Ну хоть телевизор новый не придется покупать! — с удовлетворённо-облегченной интонацией раздалось у меня за спиной.

Обернувшись, я увидел обокраденную Светлану Сергеевну, также, как пять минут назад её дочери, вытирающую тряпкой измазанные черной мастикой пальцы.

— Пошли на кухню, есть разговор! — я бесцеремонно развернул женщину и подтолкнул туда, откуда она только что появилась.

— Анатолий Евсеевич, ты позволь нам со Светланой Сергеевной с глазу на глаз побеседовать? — вежливо выгнал я эксперта с кухни и плотно прикрыл за ним дверь.