Яд (СИ) - Moon Mila - Страница 47

Микаэлла с пониманием в глазах смотрит на меня. Видимо, ей хочется сказать, но она не может, а я просто гляжу сквозь нее, все еще не веря в происходящую действительность. Все оказалось так легко, что… Что я ищу в этом подвох, скрытый мотив, «подставу».

— Ты ведь помнишь мои слова, Меган? В этом бизнесе все заменимо, и ты тоже.

Почему-то ее слова сейчас не оскорбляют, и я даже согласна. Микаэлла смотрит куда-то в сторону, на стеллаж и улыбается. УЛЫБАЕТСЯ. Первый раз вижу на ее бездушном и всегда холодном лице УЛЫБКУ. Настоящую человеческую улыбку.

— Но ты всегда можешь вернуться.

Отрицательно качаю головой. В этом нет логики. Зачем тогда агентство разрывало контракт, чтобы потом заново его подписать?

— Нет, думаю, я начну все с нуля. В другом городе, с которого все началось.

Больше нет смысла задерживаться в ее кабинете. Все встало на свои места: я встретилась с подругой и рассталась с миром Высокой моды. Больше он не впустит меня в свои «дружеские распростертые» объятия. А я к этому уже не стремилась — разрывать все связи оказалось безболезненно, не было горького послевкусия.

— Что ж, всего хорошего.

Поднимаюсь и направляюсь к дверям, но меня настигает голос Микаэллы.

— Меган.

Поворачиваюсь и встречаюсь с сочувствующим взглядом, в котором плескается неподдельная участь.

— Мне жаль, что такое произошло с тобой. Искренне жаль.

И я… Верю. Первый раз не вижу масок и напускного равнодушия на красивом лице.

Киваю, пораженная ее откровением, открываю дверь и выхожу из офиса, из здания IMG, сажусь в такси и кидаю прощальный взгляд: все связи и нити оборваны, больше ничего не задерживает в этом шумном городе.

Нью-Йорк, США

Расставаться с квартиркой в Сохо почему-то не хотелось, она стала моим вторым домом, уголком, который знал и видел тайны, слезы, чувства, эмоции. Он хранил это в своих стенах. Первая серьезная покупка с денег, которые копила на свое собственное пространство. Прохожу по небольшой кухоньке, провожу ладонью по столу, кофеварке, дверце холодильника. Везде чистота и порядок. И не скажешь, что владелец отсутствовал больше года.

За этот день столько всего произошло, что мне хотелось сесть и спокойно обдумать. Сделала чашку кофе и устроилась по-турецки на бордовом кресле в гостиной. Я должна связаться с агентством по недвижимости и продать квартиру — надо разрывать связи до конца. Беру в руки телефон, газету с объявлениями и набираю номер. Завтра нужно съездить в агентство и решить коммунальные и документальные дела. Пока что этот город не хотел отпускать, не так быстро, а мне, наоборот, хотелось поскорее убежать, улететь за океан и больше не возвращаться.

Вечер провела с китайской лапшой из какой-то кафешки, объявление которой тоже увидела в газете, черничным смузи и ноутбуком на ногах. Я так устала, что даже не заметила, как быстро провалилась в сон. Теперь я спала впока еще своейкровати, а не больничной палате.

Следующий день пролетает в хлопотах и делах со скоростью света: разъезжаю на такси по всему Нью-Йорку, и из-за пробок процесс растягивается практически до вечера. Домой попадаю измученная, голодная и с головной болью в висках: оказалось, что расстаться с городом будет не так просто, как с миром моды. В агентстве удачно выставили на продажу мою квартирку, выручка за нее выходила очень даже приличной, так как это был хороший район и более спокойное место для проживания, рядом находились бутики, рестораны и парк — все, что надо для удобства и нормальной жизни. Агент сказал, есть большая вероятность того, что квартиру продадут быстро и, может даже, в течение недели.

Недели.

Придется потерпеть. Я же целый год терпела больницу и четыре ненавистные стены, семь дней — сущий пустяк, по сравнению с этим.

Заказываю еду из итальянской кафешки, подмечая, что давно не думаю о калориях и прочей фигне, как раньше, и блаженно ем лазанью с соком. Засыпаю так же без задних ног, как и вчера.

Покупатели на квартиру, на удивление, находятся быстро, как и обещал риелтор — это милая молодая парочка. Они ходят по комнатам и все рассматривают, трогают, словно в музее, невольно понимаю — мне неприятно, что по моей (пока еще) квартире расхаживают совершенно незнакомые люди, но терпеливо жду и наблюдаю за ними, сцепив руки на груди.

— Мне нравится, покупаем, — оглашает вердикт парень за двоих, а я испускаю облегченный выдох.

Бумажная волокита затягивается еще на несколько дней, как и сборы вещей. Понимаю, что все не увезу и отношу некоторые в ближайший секонд-хенд. Продавец удивленно смотрит на почти новые вещи, но ничего не говорит, принимая дорогие эксклюзивные наряды (думаю, им найдутся покупатели так же быстро, как и на квартиру).

За окном уже жаркий август, и только тогда, когда чемоданы собраны, а с документами все улажено, я передаю ключи новым владельцам, расставаясь с последней частичкой прошлой жизни.

Из окна самолета смотрю на удаляющийся Нью-Йорк, бесчисленное множество высоток, Центральный парк, раскинувшийся на несколько километров и кварталов, Статую Свободы на острове Свободы, мосты, перекинутые через Ист-Ривер.

Прощай, город несбывшихся надежд. Прощай, прошлое.

***

Лондон, Англия

Через восемь часов и двадцать минут самолет прибывает в аэропорт «Хитроу». Такси — блэк-кэб, одна из фишек Лондона, как и желтое такси в Нью-Йорке — несет меня по городу, в котором родилась. После шумного и неугомонного Нью-Йорка, Лондон кажется тихим и до боли уютным, хотя считается одним из самых крупных и населенных городов в Европе. Я, словно попадаю в эпоху королей и королев, переплетающуюся с современностью двадцать первого века — старые постройки гармонируют с новыми высотками и ничем не уступают в величественности и значимости. Рядом проносятся дорогие машины, красные двухэтажные автобусы, а на тротуарах стоят знаменитые красные телефонные будки. Лондон — удивителен и поразителен по-своему. Проезжаю Тауэрский мост, Букенгемский дворец, в котором обитает королевская чета и правящая королева Елизавета ІІ, и попадаю на Эбби-роуд, знаменитую улицу, где когда-то записывали свои песни знаменитая группа Beatles. В 60-х мир узнал о группах Beatles и Rolling Stones, которые являются легендами в наше время — их не забыли и будут помнить вечно. Это все Лондон… Такой родной и знакомый.

Но сначала я должна навестить одного человека.

Такси останавливается возле небольшого кладбища в районе Килбёрн, я выхожу, иду между ровными рядами серых каменных плит, где-то лежат цветы, на других вовсе ничего нет. Останавливаюсь возле плиты, где чуть больше года назад, похоронила маму. В руках две белые розы, которые кладу на могилу и провожу по холодному безжизненному камню.

— Привет, мамочка, давно не виделись.

Мне так о многом хочется поговорить, но… Это всего лишь кусок бездушного камня, и я чувствую себя полоумной.

— Знаешь, многое произошло… — останавливаюсь и смотрю на деревья, одетые в зеленую листву. — То, что казалось раньше таким важным, сейчас теряет все значение. Мечты разбиваются, как хрустальный бокал, как песочный замок. Я не знаю, что делать, я не знаю… И не знаю, с кем поговорить об этом. Жаль, что…

Слова застревают иглами в горле, давят, и я понимаю, что не хочу здесь находиться. Не хочу видеть серые глыбы, зеленую сочную траву — это место навевает не спокойствие, а депрессию. Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох и выдыхаю:

— Просто мне тебя не хватает.

Слова подхватывает и уносит летний августовский ветер, а я шагаю к кэбу, который несет меня подальше от этого грустного места.

Дом встречает тишиной и запахом одиночества. Ставлю чемоданы и прохожу по гостиной, оглядывая все вокруг и останавливаясь рядом с комодом, где стоят рамки с фотографиями. Провожу по одной из них пальцами. Ни пылинки, значит, миссис Фостер до сих пор присматривает за домом, надо проведать ее и поблагодарить.