Ворон (СИ) - Грин Эмилия - Страница 20

- Я обещал, что расскажу тебе все за чаем. Но не уточнил когда. Думаю, завтра вечером? Угостишь меня ужином? М? – протянув руку, он провел кончиком указательного пальца по выпирающей венке на моем запястье.

Пульс подскочил с такой скоростью, будто собрался вылететь в астрал. Опешив от реакции на это прикосновение, я отпрянула, обескуражено покачав головой.

- Гнусный обманщик и шантажист!

И угораздило же меня…

…С трудом разлепив ресницы, я скользнула подушечками пальцев по влажным от слез щекам, машинально потянувшись к своей кукле. Однако, вспомнив, как ее растерзали подошвой ботинка, не смогла сдержать тихий отчаянный всхлип.

- Ляля, все хорошо…

Повернув голову, напоролась на пронзительный взгляд Кирилла. Он сидел в кресле рядом с моей кроватью. И… – потрясённо осознала… – гладил меня по волосам. Невесомо. Еле ощутимо. Перебирал разметавшиеся по влажной подушке пряди.

- Что… что ты здесь… – с трудом выговорила, не до конца выпутавшись из оков морфея.

А может это всего лишь сон?

- Ш-ш… Спи. Алина.

Я точно хотела сказать что-то еще. Накричать и попросить его уйти. Однако из-за всех этих переживаний не было сил даже пошевелить мизинцем, не говоря уже о том, чтобы затеять скандал.

А когда его пальцы с моих волос плавно сползли по щеке, принимаясь выписывать причудливые линии и зигзаги на коже, вновь провалилась в забвение…

Первые секунды после звонка будильника я отчаянно пыталась прийти в себя. Вчерашний день теперь казался чьей-то неудачной шуткой: травля Терехиной и ее подпевал, а затем ночное рандеву с Вороновым…

Интересно, давно он ушел? И сколько здесь находился? Спал ли вообще? На языке вертелось столько вопросов. А может все это часть какого-то жуткого плана? Иначе как объяснить его ночные вторжения? Моя глупая голова шла кругом. А сердце… С ним творилась что-то неладное.

Вытерев испарину со лба, вспомнила, как сосед сидел у изголовья моей кровати и гладил по голове и щекам.

Господи, как я могла допустить подобное? Как бы отреагировал отец, узнав, что я не только впустила в дом подозрительного парня, но еще и позволила ему находиться в своей спальне ночью… Прикасаться ко мне…

Помассировав пульсирующие виски, я откинулась на подушку, несколько минут бездумно разглядывая потолок. Идти в школу совершенно не хотелось, но и не приходить в моей ситуации означало расписаться в собственной слабости, поэтому, с неспокойным сердцем, я все-таки собралась, и даже успела к первому уроку.

- Аль, садись ко мне! Маринка написала, что разболелась! – кивнула в сторону пустого места за своей партой Ксю.

- Хорошо. – Выдохнула с облегчением я, не переставая озираться по сторонам: мне все время казалось, что вот-вот на меня кто-нибудь нападет со спины.

- Аль, ты случайно не заболела? – понизив голос, потому что в этот момент Злюковна объявила тему урока, одноклассница смерила меня обеспокоенным взглядом. – Такая бледная…

- Нет. Все нормально. Просто… столько всего навалилось.

- Как твой папа себя чувствует? – все также тихо поинтересовалась Ксю.

- Слава Богу, гораздо лучше. С утра уже отписался о пройденных процедурах. После уроков приготовлю ему супчик и побегу в больницу. – На губах расцвела слабая улыбка, радовало, что папка семимильными шагами двигался к выздоровлению.

- Отлично…

Посмотрев по сторонам, обратила внимание, что Терехина с ее шавками отсутствовали. А еще не было Воронова. Я еле сдержала саркастичный смешок. Ну, конечно. Для этого самоуверенного придурка ведь законы не писаны…

На перемене вместо того, чтобы повторить правила по русскому, пришлось тащиться в библиотеку за учебниками. Денег на покупку новых, увы, не было, поэтому пришлось выбирать из того, что осталось.

Отыскав все, что нужно, я развернулась, чтобы покинуть дальнюю секцию, столкнувшись лицом к лицу со своей врагиней.

Губы Терехиной сложились в гаденькую ухмылку. Скрестив руки на груди, она смерила меня своим фирменным взглядом «ты-грязь-под-моими-ботинками».

- Дай пройти! – машинально выставила руку вперед.

- Погоди. Я поговорить хотела…

Поговорить? Похоже, черепушка окончательно прохудилась.

- Что тебе надо?

- Алин, кажется, вчера мы друг друга неправильно поняли… – моя обидчица невинно захлопала глазами.

- Стесняюсь спросить, в какой момент началось это непонимание? Когда ты угрожала мне своим ботинком? Или, когда в очередной раз испортила вещи? Думаешь, я продолжу это терпеть?

Внезапно она протянула мне какой-то пакет.

- Что там? Очередная гадость?!

- Лебедева, не кипятись. Лучше взгляни! – Терехина ловким движением фокусника вытащила оттуда мою куклу, помахав ей перед моим лицом.

Стремительно вырвав у нее игрушку, я ошеломленно уставилась на чистое платье без единого следа грязи.

- Но… как?

- Универсальный пятновыводитель творит чудеса! – староста хмыкнула. – И верни назад эту рухлядь! – длинным красным ноготком она указала на учебники, которые я держала в руках. -Купила тебе новые взамен испорченных. Там и тетради. Говорю же, мы друг друга неправильно поняли. Ты меня слышишь? – пощелкала пальцами в воздухе.

Не уверена. Я до сих пор ожидала какого-то подвоха. Не прошло и суток с того момента, как она грозилась стереть меня в порошок, а теперь отстирала куклу и даже возместила остальные убытки?

- Я ничего не понимаю…

- А что тут понимать? Ты сказала, что между вами с Егором ничего нет. Это, ведь, правда? – при упоминании имени Безрукова глаза одноклассницы сверкнули зловещим огнем.

- Мы общаемся исключительно по школьным вопросам, – ответила честно.

Кивнув, она смерила меня странным взглядом.

- Надеюсь, конфликт исчерпан? И все это останется между нами? – в ожидании ответа Терехина закусила пухлую нижнюю губу.

- Исчерпан. – Подтвердила после непродолжительной паузы. – Но, если что-то подобное повторится еще раз, я сразу пойду к директору! – нахмурившись, я поспешила обратно в класс.

Проходя через заснеженный двор, мое внимание привлек почтовый ящик. Он был открыт. На месте мультифоры с задачками, которую я оставила ночью, лежала шоколадка с приклеенным к ней стикером. На нем был нарисован чертенок, а внизу приписка «Твой злобный сосед» и номер телефона.

Губы расплылись в широкой улыбке, а в груди появилось что-то отдаленно напоминающее эйфорию. Разумеется, Воронов снова угадал, оставив плитку моего любимого горького шоколада.

- Не такой уж ты и злобный, сосед! – обратилась к Кириллу мысленно.

А затем перевела взгляд на его дом. Не поминай черта, как говорится…

С обнаженным торсом, прикрытым лишь полотенцем, небрежно свисающим с плеч, Воронов стоял у окна, сверля меня взглядом. Ну, разумеется, он видел, как я улыбалась шоколадке. Вот стыд!

Чтобы хоть немного сгладить неловкость, я энергично помахала плиткой, однако ни один мускул на лице соседа не дрогнул. Этот придурок снова проигнорировал мое приветствие, сканируя взглядом, с непроницаемым выражением лица.

Я стиснула зубы, припоминая, как он меня успокаивал. Теплые шершавые пальцы Кирилла на моем лбу и щеках. Невесомые, но в то же время уверенные мужские прикосновения. Ощущение безопасности на уровне инстинктов.

Была абсолютно уверена, он не причинит мне вреда. Звучит чудовищно, но я чувствовала – за всей этой непроницаемой броней бьется горячее доброе сердце. Только как объяснить эти перепады настроения? Ночью сам пробрался ко мне в дом, а днем изображал холодное безразличие.

Окончательно запутавшись, пытаясь разгадать ребус по фамилии Воронов, я занялась готовкой. Приготовила папе куриный суп и испекла песочное печенье: из-за характерной формы мы с мамой называли их «улитками». Учитывая папины проблемы с сердцем, я заменила сахар на стевию. Получилось не менее вкусно. Слопав пару штук, я собрала передачку и поспешила в больницу.