Круги на воде (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 62

- Это ж какая силища в нём была, - вновь заметил Котов, глядя на медленно остывающую книгу. Куртка под ней почти расплавилась, и даже на полу темнело пятно сажи.

- Есть такой термин: злой чародей, - откликнулся Алекс. - Вот это он самый и был. Насылал мор, топил корабли... Собирал армию мертвецов.

- А зачем? - влез наивный рэпер.

- Чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою чёрною волей сковать, - вдруг, неожиданно для себя, процитировал я.

Свет погас. Повеяло ледяным хладом, и где-то над головой раздался тонкий вой.

А потом кто-то оглушительно чихнул.

И всё вернулось.

Котов вытирал распухший нос красным клетчатым платком, а Алекс, подняв книгу двумя пальцами за корешок, помахивал ею в воздухе, чтобы остудить.

- Туча накрыла солнце, - пояснил Владимир. - И сквозняк.

- Но ты всё-таки полегче, - шепотом сказал Чумарь и многозначительно подмигнул.

- Да ладно, это же из детской сказки, - непонятно почему, я чувствовал себя очень глупо.

- Сказка - ложь, да в ней намёк, - многозначительно пошевелил бровями шеф.

Возвращались к скиту довольные и весёлые, но очень усталые. Там, под бережком, возле деревянных мостков, ждала моторка Котова, а ещё благоустроенный катер Алекса.

Я уже представлял, как вернусь в терем, схожу в баню и отдамся в ласковые руки Алевтины... Да, Алевтина! Надо ведь ещё Алексу о ней рассказать. И об Антигоне. Я совсем забыл, что девчонка умотала, обидевшись на меня... Надеюсь, она уже дома. Погуляла, проветрила голову, да и вернулась.

К тому же, дурное влияние Лиха сошло на нет. Я это чувствовал, птицы в лесу это чувствовали, даже солнце в небе это чувствовало: предзакатное светило грело на удивление мягко, празднично. От давешней плохой погоды не осталось и следа.

Я мечтал о том, как вернусь в Питер, и сразу пойду по кабакам. Нет, лучше по ресторанам. А ещё лучше - к кавказцам. Шашлыки, кебабы, лаваш с свежей зеленью, пахлава... Как я по всему этому соскучился! Спасибо ведьме Настасье. Ей, и Светлейшему Князю, конечно. За подарок бесценный, жемчуг драконий.

Что-то я совсем размяк. Устал, наверное, вот мысли и путаются. Но другие устали не меньше моего, а может, и больше. Ладно, надо взять себя в руки и ещё немножко потерпеть.

Майор остался в скиту. Отец Онуфрий пока не появлялся, а смерть старца Нестора нужно зарегистрировать, составить протокол, проследить, чтобы о нём позаботились... И ведь оставался ещё убийца! Он же - тот, кто запер нас в скриптории.

Но об этом думать не хотелось.

Завтра. Всё ведь кончено: Лихо обезврежено, древнее зло заперто в книге. Так что убийца, может, и сам очнётся, да и явится с повинной. А если нет - на то у нас майор Котов: преступников ловить.

Пока шли по озеру, спустилась ночь. Тихая, звёздная, как на картине Ван Гога. Тёплый ветерок еле заметно ерошил волосы, с берега пахло свежей малиной и грибами.

В баню пошли все, вчетвером. Она уже стояла под парами: в тереме хозяйничали ведьмы, Алевтина с Настасьей. Услышав, что мы идём, Алевтина поворожила и в миг нагрела и бак с водой, и каменку.

Парились недолго, но с чувством. А вышли чистые, лёгкие, аки ангелы...

В кухне было по-домашнему тепло, уютно. Пахло сытно и забористо, грибными пирогами и квасом. Ведьмы убыли...

С Алевтиной удалось только одним поцелуем перекинуться - ведьма Настасья, забрав у Алекса книжицу и завернув её в чистый белый платочек, обещалась сразу же отправиться в Москву и передать ценный артефакт с рук на руки Светлейшему князю.

Антигона не вернулась. Думаю, она и вправду подалась домой, в Питер. Алекс, к моему удивлению, ругаться не стал. Развёл руками: дело-то житейское, милые бранятся - только тешатся...

Наверное, все просто устали.

- Да и мы завтра в Москву двинем, - Владимир отечески потрепал по лысой макушке Чумаря. - Ну как, Аника-воин, хватило тебе приключений?

- Мне понравилось, - не стал чиниться рэпер. - Так что, дядя Саша, низкий вам поклон и уважуха. Умеете веселиться.

Алекс фыркнул и небрежно махнул рукой. Но было видно, что ему очень приятно.

- Мир этому дому, - дверь парадного негромко стукнула и на пороге возник отец Онуфрий.

Выглядел он не так, чтобы очень. Ряса грязная, борода свалявшаяся. Пахло от батюшки гарью и слезами.

Уступив отцу-сержанту своё место за столом, я налил ему огромную кружку малинового чаю, под руку подсунул огромный кусок пирога, а потом подумал, сходил к заветному шкафчику, спрятанному за шторкой с петухами, и достал последнюю бутылку "Арктики".

- Один пить не буду, - строго возвестил батюшка-сержант, наворачивая грибной пирог.

- А давайте-ка мы все выпьем! - встрепенулся шеф. На правах хозяина разлил по расставленным мною рюмкам прозрачную, как слеза младенца, водку, и встав, коротко произнёс: - Ну... Заслужили.

Давно мы не сидели так хорошо. Немного взгрустнули, вспомнив, и рассказав батюшке про гибель старца Нестора. Помянули, не чокаясь, задумались каждый о своём...

- Зато инок Софроний из петли вышел, - вспомнил я и порадовался вслух.

- Из какой петли? - удивился отец Онуфрий.

- Ну как же... Лихо ведь... Я во временную петлю попадал, Алекс, Чумарь... Ваш инок: на острове два года, а кажется, что все десять. Теперь, может, отпустите парня.

Батюшка-сержант крякнул. Не спрашивая, налил себе полную рюмку и опрокинул в рот. Занюхал рукавом рясы...

- Я что-то не то сказал?

Алекс, да и Владимир тоже смотрели на меня, как на дурака.

- Остров окружен защитными плетениями, - тихо и отчётливо проговорил батюшка. - На Валааме просто не может быть никаких петель. Ни временных, ни каких-либо ещё.

- А с чего ты взял, что инок Софроний в петле? - спросил Алекс.

- Да он сам мне сказал, - я пожал плечами. По спине побежал неприятный холодок. - Приплыл, дескать, на пароходе, с экскурсией. А назад и не выбрался.

- Инок Софроний пришел в скит сам, никто его не заставлял, - с расстановкой поведал отец Онуфрий. - Был трудником девять месяцев, почувствовал, что тянется к Богу - перешел в рясофорные иноки. На колокольню допущен не был. Не дал Бог такого таланта: плетения держать.

- Не был? - чувствовал я себя дураком. - Но зачем он мне всё это наплёл?

- Кто знает? - пожал плечами отец Онуфрий. - Кровь молодая. Может, просто хотел весу себе прибавить.