Аська и Лихо (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 2

– Я с глухими разговариваю? Хватит ржать! Верните меня назад, откуда взяли! – сварливо повторила почему-то совершенно не очарованная дивными звуками взлохмаченная человечка.

После мелодичного смеха Спящего ее голос показался хриплым карканьем мелкой вороны.

– Передумал! Убивать не буду! Она забавная! Я буду звать ее Асе, ежик, – объявил Спящий.

– Ас – это скандинавский бог, а я Ася, нечего коверкать, – сварливо поправила нахальная человечка, снова осмотрелась и обратилась к Эльмиаверу: – Ты, дядя, вроде чуть более адекватен, чем этот неизвестно чем обкурившийся нудист. Верните меня назад! Это ведь из-за вас я тут очутилась, не знаю уж каким образом.

– Прости, человечка, ритуал завершен. Ты связана со Спящим, – эльф повел рукой в сторону указанного создания, – нерасторжимыми узами.

– Чего? – нехорошо прищурилась девушка и даже себя на всякий случай оглядела. Цепи, что ли, искала?

– Не в нашей воле их расторгнуть, и переместить тебя куда-либо я тоже не властен. Ты была призвана ритуалом, обратной силы он не имеет.

– А кто может все взад повернуть? – мрачно вопросила насупившаяся Ася.

– Подобное во власти лишь высших сил, – расплывчато ответил Эльмиавер, и сам не знавший доподлинно четкого ответа на вопрос.

– То есть нельзя вам, а им можно? – продолжила допытываться упрямая человечка.

– Воистину, – подтвердил законник, усвоивший одно: Высшие, если на то есть их воля и желание, могут многое, почти все, но ключевое слово в этой сентенции «если».

– Тогда зови их или веди к ним меня, – потребовала девушка.

– Она забавная, – снова со смешком восхитился Спящий. – С высшими говорить желает.

– Хоть с чертом лысым, ёкарный бабай! – рявкнула Ася, теряя остатки терпения. – Я домой хочу, я свободная девушка, а не пришей кобыле хвост к какому-то нудисту в чаще колючего леса!

Эти слова стали последней каплей в чаше. Спящий рухнул на траву, содрогаясь от смеха.

Пока Спящий веселился, Эльмиавер, напротив, чуя возможные проблемы, постарался объяснить все человеческой девушке максимально доступно и просто:

– Чтобы тебя услышали, ты должна что-то значить для того высшего, к кому обращаешься. Только тогда к твоей мольбе могут снизойти. В наших лесах храмов твоих богов нет, есть лишь святилища Светозарной Гиаль. Чтобы эльфийская богиня обратила свой взор на человека, его заслуги перед Великим Лесом должны быть воистину весомы, а дары щедры.

«Утром деньги, вечером стулья», – мрачно пробормотала себе под нос человечка, а затем, уже более громко, обратилась к Эльмиаверу:

– Но под лежачий камень и вода не течет. Отведи меня, пожалуйста, в храм этой вашей Гали. Я попробую!

На Спящего девушка демонстративно не обращала внимания ровно до тех пор, пока тот не спросил:

– Кто такой нудист?

– Это ты, – рявкнула Ася. – Оделся в волосы и хватит.

– Одежда? – чуть нахмурился Спящий и тут же снова заулыбался: – О, вспомнил!

– Блеск, – мрачно оценила девушка. – Нудист-склеротик!

А Спящий просто встряхнулся или гибко потянулся всем телом, и в следующий миг уже оказался облачен в переливчато-легкую тунику, эльфийские сапожки и несколько дюжин прочих элементов одежды, подобающих знатному эльфу. Скептически оглядел себя в наколдованную гладь стоящего водного зерцала и небрежным щелчком пальцев убрал почти все призванное, оставив лишь лосины, обувь и тунику. Заодно, завистливо покосившись на Асю, укоротил и волосы до бесстыдной длины в полторы ладони, едва достающей до середины шеи, скопировав стрижку человечки.

Пока Спящий занимался собой, Эльмиавер бочком-бочком скользнул к бессознательным детям и, опустившись рядом с ними на корточки, возложил руки на лбы отроков.

Даже нетерпеливая человечка, только сейчас заметившая еще двух пареньков, настороженно уточнила:

– А с этими что? Померли или приболели?

И только чуткое эльфийское ухо уловило продолжение вопроса «надеюсь, это не заразно».

– Они всего лишь отдали в поединке, обернувшемся призывом, больше силы, чем следует для здравия, Ася, – небрежно проронил, отвлекшись от созерцания себя неповторимого, Спящий Предок.

– Дрались, что ли? А зачем? – хмыкнула Ася, дожидаясь, пока ее отведут к незнакомой Гале.

– Они оспаривали в поединке право зваться искуснейшим творцом цветка, ибо творения их оказались воистину равны по изяществу, тонкости изысканного аромата и переливам цвета, – с достоинством пояснил вескую причину ритуальных разборок Эльмиавер.

– Два придурка подрались, выясняя, чей цветочек лучше? – неподдельно изумилась Ася и, покосившись на Спящего, протяжно выдохнула: – Походу, вы тут все что-то забористое курите. А не только рыжий нудист. Так, может, пускай на травке еще покемарят, а ты меня пока, дядя, своди к вашей Гале.

Эльмиавер поднял нечитаемый взгляд на походя оскорбившую достойных, пусть и юных, эльфов человечку, заодно вновь исказившую имя великой богини, покосился на Спящего Предка. И решился на месть. Хочет человечка унижения, пусть!

С неразумными детьми он поговорит после. Пусть восстановят силы. Навесив на пару спящих защитный полог «милость Леса», Эльмиавер укрыл их пледом из трав и поднялся:

– Пойдем.

– Ок, – шагнула ближе к эльфу Ася, пока тот продолжал:

– Если старший родич не против.

– И как мне об этом узнать? – удивилась девушка, взлохматив свои вопиюще короткие волосы странного коричневого оттенка. – Дядька-то там остался, дома. Смартфонов тут точно нет. Или ты телеграмму отправить можешь?

– Я имел в виду твоего нового старшего родича, Ася, с которым вас связал ритуал, – пояснил начавший раздражаться Эльмиавер, снова указывая дланью на Спящего.

Вообще-то он ждал (почти предвкушал) возражений с его стороны. Поговаривали, что у Спящего Предка сложные отношения со Светозарной Гиаль. Впрочем, преданий о нежной дружбе с кем-либо иным до потомков не дошло, а учитывая долгий эльфийский век и феноменальную память, уже само это было знаковым показателем.

Невыносимый Спящий снова вывел из себя мудрого законника своим неожиданным решением:

– Против? Нет! Пошли, мне интересно!

И Эльмиавер смиренно повел парочку к ближайшему святилищу – лесному храму Светозарной. Лес охотно раскатал ковер тропы пред тремя путниками. Десяток-другой шагов и путь уже завершился, окончившись на поляне, окруженной вечноцветущими сивариями. Деревья источали восхитительный аромат и неустанно роняли на изумруды трав лепестки нежно-розового и небесно-голубого цвета. Лишь антрацитово-черные крайты, перемежавшие эту тонкую хрупкость воздушных переливов, вносили в гармонию поляны строгую ноту, напоминавшую явившимся к богине не только о ее милосердии, но и о твердости.

– Мы на месте, – надменно сообщил несведущей в божественных тонкостях человечке Эльмиавер.

– Ну да, миленькая полянка, не собор Василия Блаженного и не Парижская Богоматерь… – бормотнула себе под нос глупая человечка, не преисполнившись и толикой благоговейного восторга от созерцания истинного величия священного места.

Коротко вздохнув, Ася присмотрелась и уточнила:

– Как тут связь организована? Пришел и говори, или?..

– Если милостивый взор Светозарной Гиаль обратится на тебя, то того будет достаточно, – сухо проинформировал Эльмиавер, пока беспардонный Спящий Предок самым возмутительным образом принялся ощипывать с ветки ближайшей сиварии голубые цветки и закидывать их в рот.

– Он еще и травоядный, ск… – оборвав фразу на половине, качнула головой человечка и решительно промаршировала к центру поляны. Широко расставив ноги, она запрокинула голову к небу в переплетении цветущих ветвей и позвала, на сей раз назвав богиню верным именем:

– Гиаль! Уважаемая! Верните меня, пожалуйста, из вашего красивого леса в мой дом.

Ответом чужачке стал лишь шум листвы. Или это можно было трактовать как красноречивое молчание? Ася еще выждала несколько секунд для порядка, вдруг телеграммы отсюда до неизвестного «туда» доходят с опозданием. Но ничего не поменялось. На физиономии нудиста интерес сменился кислой скукой, надменно-вежливое выражение второго остроухого типа с гладким лицом юнца и глазами старика не изменилось. Разве что в этой надменной вежливости прибавилось высокомерное «я иного и не ждал».