Вуаль из виноградных лоз (ЛП) - Коул Тилли - Страница 59

Боль поразила меня с силой удара молнии.

«Он считал тебя бастардом… ты запятнаешь имя Савона».

— Я тоже его ударил, — сказал Зено, и я уставился на него. Он пожал плечами. — Я никогда в своей жизни не дрался, но за эту неделю уже сделал это дважды.

На его лице появилась улыбка, но быстро пропала.

— Мой отец хотел тебя, Ахилл. Роберто признался, что отец так и не простил его за то, что он убедил его в обратном, но, когда ты стал старше, он подумал, что уже слишком поздно. Дядя подтвердил, что отец навещал тебя, когда ты был ребенком, таким образом пытаясь узнать тебя. Он попросил твоего отца не говорить тебе правду, чтобы снизить риск сплетен.

Зено обмяк, сидя на стуле.

— Но видишь ли, дело не в том, что мой отец горевал. Он был взрослым человеком, который должен был сильнее бороться за тебя. Дело в том, что они скрывали от меня то, что у меня был брат. Они утаили, что мой лучший друг делил со мной одну кровь. И когда они захотели меня отослать, чему я воспротивился, они сказали, что ты недостаточно хорош для роли моего друга. Они забрали тебя, моего… брата… чтобы защитить свою репутацию.

Я слушал каждое слово, которое он произносил, все сильнее и сильнее распадаясь на части. И единственное слово, за которое я зацепился, было слово — «брат».

Брат, брат, брат…

Он назвал меня своим братом.

Он хотел, чтобы мы были братьями.

— Я… — мой шепот был едва слышен. — Я был бы… рад признать тебя своим братом.

Я не поднял взгляда, но знал, что Зено смотрит на меня, и я мог чувствовать, как его глаза прожигают меня насквозь. Тем не менее я поднял голову и увидел проблеск счастья на его лице.

Он откашлялся, прочищая горло. Когда я не спешил заговорить, он произнес:

— Я никогда в своей жизни не видел никого таким тоскующим, как Каресу, скучающую по тебе.

При упоминании Каресы вся боль, которую я на мгновение заглушил, вернулась с удвоенной силой.

— Я тоже по ней скучал. Сильнее, чем мог себе представить.

Зено вздохнул.

— Ты тоже ее любишь?

На этот раз в моем ответе не было колебаний:

— Больше, чем ты можешь себе представить, — я расправил плечи. — Я не хочу жить без нее. Я вернулся за ней. Даже если ты отречешься от меня и заберешь мою землю, я не смогу без нее. Никогда.

Я напрягся в ожидании аргументов Зено о том, что их свадьба давно решена, и он ничего не может сделать. Но вместо этого он лишь кивнул.

— Знаю. И не волнуйся, мы с Каресой не будем жениться. Ее отцу было достаточно увидеть то, как она разваливается на части, и стать свидетелем моей личной боли, чтобы понять, что этот брак никогда не сработает. Поэтому я ему все рассказал.

— Ты рассказал ему обо мне?

Я почувствовал страх, настоящий страх, подумав о том, что мог не понравится отцу Каресы. Я знал, как она дорожит их отношениями.

— Кареса тоже все рассказала. Он ничего не знал. Он был одним из самых близких друзей моего отца, но даже он не знал о тебе. Он был так зол.

Я почувствовал, как мое лицо побледнело.

— Он не хочет, чтобы его дочь была со мной?

— Нет, — яростно ответил Зено. — Он был зол, потому что не знал о тебе. Он был в ярости из-за Роберто. А потом, когда вспомнил те дни, винил себя, что был плохим другом. Он сказал, что догадывался о том, что что-то было не так с моим… — Зено бросил на меня осторожный взгляд, — с нашим отцом. Он не знал, почему уехала моя мать. И он не задавал ему никаких вопросов.

Я не знал, что и думать. Отец Каресы считал, что меня следовало признать сыном Санто. Означало ли это… не будет ли он возражать, если…?

— Общество все еще ожидает свадьбу Савона и Акарди в канун Рождества.

Я замер.

— Это все еще могло бы произойти. Только с другим женихом от Савона.

Мой пульс подскочил, а глаза расширились.

Зено пожал плечами.

— Конечно, мне тогда бы пришлось публично объявить тебя Савона. И совсем скоро я собираюсь это сделать.

Зенон поднял руку и, после некоторого колебания, положил ее мне на плечо.

— Я бы хотел признать тебя принцем Италии. И признать тебя своим братом. Ахилл, я бы объявил тебя частью Дома Савона.

Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрел на Зено. Я не был к этому готов. Я ничего не знал о том, как быть принцем. Все, что я знал, — это вино. Все, что я знал, это…

— Тогда ты также должен объявить меня создателем мерло «Белла Коллина».

Брови Зено нахмурились в замешательстве.

— Я разбираюсь в вине, Зено. Возможно, я еще не знаком с деловой частью, но…

Я был переполнен гордостью, уверенный в том, что то, что я собирался сказать, было правдой:

— Но я могу научиться. Я поработал над своим чтением и письмом. И я делаю успехи. Ты сказал, что покупатели и спонсоры, хотели свадьбы Савона и Акарди, чтобы обезопасить бизнес. Что ж, мы так же можем сказать, что я создатель нашего самого известного мерло. Сказать, что дома все равно объединятся, и что я готов помочь с бизнесом.

— Ты сделаешь это? — спросил Зено, его голос был хриплым от эмоций. — Ты поможешь мне с вином? С бизнесом? Ты станешь моим партнером?

— Да, — я сделал глубокий вдох. — Я очень долго оставался в тени. Но…

На моем лице появилось суровое выражение.

— Я хочу продолжить создавать вино. Я хочу остаться в этом поместье. Чтобы быть с Каресой, я сделаю все, что потребуется, но не смогу отказаться от этого. Вино — моя жизнь. Мне нужно сохранить эту часть.

— Хорошо, — сказал Зено и моргнул, будто отходя от шока.

Его рука соскользнула с моего плеча. Брат поднялся на ноги. Он казался нервным, чего я раньше за ним не замечал. Затем он осторожно протянул руку. Я уставился на его вытянутую ладонь, зная, что, если поднимусь на ноги, моя старая жизнь останется в прошлом. Но, когда я подумал о Каресе, о том, как я возьму ее руку в свою, находясь в церкви перед Богом, это оказалось проще простого. Я протянул свою руку к Зено и позволил ему поднять меня на ноги.

Он секунду колебался, а затем неловко прижал меня к своей груди. Он обнял меня на мгновение, затем медленно отступил назад, убрав руки в карманы.

— Кто бы мог подумать, что однажды мы снова будем вместе? Но уже, как братья. И ты — винодел, ставший принцем.

«Принцем».

Слово крутилось в моей голове, имея слишком большое значение, чтобы даже представить, какого это.

— Только не я.

— Но ты все еще готов принять это, да? — спросил Зено.

Я замер, оглядывая амбар, который когда-то был всей моей жизнью. Я вздохнул с облегчением. После сегодняшней ночи я больше никогда не буду один.

Я больше никогда не буду один… Я должен держаться за это обеими руками.

— Ахилл? — окликнул меня Зено. — Ты готов или нет?

— Готов, — произнес я, вздохнув. — Ради нее, я готов им стать.

Зено широко улыбнулся. Итальянский принц до мозга костей.

— Хорошо. Потому что ты должен пойти со мной. В особняке есть один человек, с которым тебе нужно встретиться. И у которого нужно попросить разрешения жениться на его дочери, — он похлопал по моей спине. — Никакого давления, брат.

«Брат», — произнес я про себя, позволяя значению этого слова наполнить мое сердце. — «Брат, брат, брат».

— Я не чувствую давления, — спокойно сказал я. — Я люблю его дочь всем сердцем.

Затем толкнул его локтем, как мы делали это, когда были детьми.

— И ты будешь рядом со мной, отстаивая мое дело… не так ли? — нерешительно спросил я.

— Так же, как и ты, — мягко ответил Зено, и мы покинули амбар в дружеском молчании.

Когда мы ступили на дорожку, ведущую к особняку, я запрокинул голову и уставился на звезды, зная, что они наконец-то, после всех этих лет, сошлись в мою пользу.

— Спасибо вам, — прошептал я им и тому, кто наблюдал сверху.

Затем, с бьющимся сердцем и не поворачиваясь к Зено, я добавил:

— И тебе спасибо… брат.

Зено задержал дыхание, а затем сделал долгий, освобождающий душу выдох, и мы продолжили путь в нашу новую жизнь, к моменту, когда я рядом со своим братом попрошу у герцога ди Парма руки его дочери.