Единственная для князя. Как долго я тебя искал (СИ) - Боярова Мелина - Страница 62

Имперские маги оттеснили темников к алтарю. Старший Зорин стягивает к себе все ресурсы, чтобы дать отпор. Темная половина тащит Славика прочь, а он намертво вцепился в меня. Черная клешня облепила руку от запястья до локтя и слилась с моей тьмой, откликнувшейся на присутствие идентичной силы. А меня еще удерживала связь с телом и воля могущественных магов, воззвавших к родственной крови.

Да они на части меня разорвут! — испугалась не на шутку, когда нас со Славиком потащило к алтарю. — А-а-а, помогите кто-нибудь!

Я бы зажмурилась, чтобы не видеть раззявленной пасти, клубящейся тьмы и мелькающих там, словно в адском котле, поглощенных душ.

— Не хочу, чтобы это было так. Пусти! Славик, отпусти, ты меня убиваешь!

— Не могу, — просипел тот, чье лицо виделось наполовину нормальным, а на другую половину — оскаленным черепом. — Ты… моя…

— Нет! Не хочу! Отпусти! Не надо! — Сопротивлялась, как только могла, и уже отчаялась справиться, как вдруг меня окутало светлым облаком. — Вы?! Но как? — Нет, это было не облако, а энергетическая сущность великого князя, сумевшего покинуть тело.

— Я же видел, как ты это делаешь, — раздался голос Алима, проникающий в каждую клеточку.

— Снова ты? Убирайся! — Славик исполнился злобной ярости. — Ася останется со мной.

— И не подумаю! — рыкнул князь. — Послушай, Константин или Вячеслав, не знаю, как теперь тебя называть, — обратился он к светлой части Зорина. — Ты ведь хотел спасти Настю. Так, почему убиваешь? Если любишь, отпусти. Она уже пострадала из-за тебя, и сейчас ты лишаешь ее последнего шанса. Ты ведь пожертвовал собой, чтобы указать нам путь. Для чего? Чтобы обречь Асю на вечные страдания? Если не отпустишь, твоя жертва будет напрасной.

— Но я всего лишь хочу быть рядом!

— Оглянись! Посмотри, куда ты ее тянешь, — не отступался Алим. — Ты же на самом деле любишь, теперь я это вижу. Любовь к Насте все эти годы позволяла тебе оставаться человеком. Это ведь ты вынес ее из пожара? Ты однажды уже спас ей жизнь, зачем губишь теперь?

— Я не могу… не хочу оставаться один.

— Можешь! — Алим мягко расцепил пальцы на той руке, что составляла светлую часть Зорина. — Ради нее. Ася будет жить благодаря тебе! — С силой перехватил черную клешню и рванул, высвобождая меня из плена.

Уродливое лицо исказилось ужасом, когда осознало, что нас разделили. Темный источник почувствовал слабину и, как ненасытная утроба, тут же потянул к себе давно порабощенную душу. Барахтаясь из последних сил, Славик цеплялся за темную часть меня, впивался когтями и тянул так сильно, что моя энергетическая оболочка «трещала по швам». В какой-то момент она не выдержала и лопнула в точке натяжения, и Зорина вместе с оторвавшейся частицей моей души тут же затянуло в ненасытную пасть оскверненного источника. Я закричала, забилась в припадке, испытывая непостижимую боль потери.

Меня снова потянуло вниз, к телу, и на этот раз ничего не помешало вернуться. Только очнувшись, я зашлась криком от непрекращающейся боли, в физическом теле усилившейся стократно.

— Что с ней? Не понимаю! — донесся голос матери Славика. — Она вернулась, угрозы жизни больше нет.

Меня пытались удержать, целители волну за волной вливали энергию, от Нины шел мощный поток магии, но ничего не могло заполнить пустоты, откуда вырвали кусочек души.

— Нина, перенеси нас в Венскую купель, — за гранью сознания услышала просьбу князя.

— Алим, ты уверен? Быть может, родовой источник поможет?

— Он не хотел ее отпускать, тащил за собой, — пояснил канцлер. — Мне пришлось разорвать связь, что успела между ними образоваться там. Славик унес ее темную часть с собой. Я никогда прежде не сталкивался с подобным, но, чувствую, если немедленно не помочь, она сойдет с ума от боли.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Алим, — ответила императрица, прежде чем нас окружил серебристый вихрь.

Светлый портал я перенесла легче. Даже биться и хрипеть перестала, потому что это не приносило облегчения. Князь оказался прав, тянущее ощущение в области сердца сводило с ума. Я не могла сосредоточиться на чем-то, кроме этого жуткого чувства потери, по капле высасывающего жизнь. Завихрения портального перехода сменились приглушенным отблеском горящих свечей неизвестного храма. В нос ударил запах жженого воска. Я удивиться этому не успела, как меня с головой погрузили в воду. Сил, чтобы барахтаться или сопротивляться, не осталось. С первым же вздохом внутрь хлынула… нет, не вода, чего я инстинктивно испугалась, а энергия, заполнившая изнутри и соединившая с купелью.

Только и эта мера не принесла облегчения! Вырванный осколок души не заменить и не заполнить магией.

Но вот я снова ощутила присутствие князя. Он и был той энергией, что текла по венам. Он стал силой, рисующей невидимые защитные знаки на теле. Он снова обернулся сияющим облаком, заключая меня в кольцо надежных объятий.

— Что вы делаете? — поразилась, ощутив, как он отрывает часть себя и заполняет недостающий кусочек моей души. — Зачем? Это же так опасно. Вы сейчас должны испытывать невероятную боль!

— Но боли нет, я ведь сам пожелал этого. Меня окрыляет чувство радости, что сумел тебя спасти, — возник ответ Алима у меня в голове.

— Я снова должна вам жизнь? Так нечестно. Мне нечего предложить взамен. — Я исполнилась грусти и сожаления.

— Ошибаешься! У тебя есть то, чего мне так недоставало эти долгие годы. — В интонациях князя я уловила волнение и робкую надежду на что-то, чего он ожидал от меня.

— Что же это? Вы столько раз спасали мою жизнь, что она и так принадлежит вам. Теперь понимаю, отчего вы предложили сестре клятву служения и тем самым уменьшили груз неподъемного долга. А моих жалких способностей не хватит, чтобы отработать и тысячной доли.

— Нет, Настя, я хочу попросить кое-что другое. Что не имеет цены и не отдается по приказу.

— Не понимаю, о чем вы говорите, князь.

— Настя, я прошу тебя стать моей женой и позволить тем росткам любви, что уже посеяны в твоем сердце, прорасти и подарить нам обоим капельку счастья.

— О-о-о! — поразилась, не в силах поверить, что князь действительно сделал мне предложение. — Вы не шутите? Невероятно! Вам известно то, о чем я сама только догадываюсь и не позволяю себе даже думать об этом? А как же сестра и ваша беззаветная любовь к ней? Вы ведь уже пытались полюбить другую и…

— И теперь у меня есть дочь, глядя на которую я понимаю, что попытка не была напрасной. Но с тобой все иначе. С первой минуты, как увидел, я сразу понял, что ты особенная. Загадочная, хрупкая, смелая, отважная, с чистым и благородным сердцем, способным полюбить один раз и на всю жизнь. Если не веришь, смотри!

Алим открылся, обнажая одинокую душу человека, истосковавшегося по ласке и человеческому теплу. Желающего встретить чуткую половинку, который примет его со всеми талантами, достоинствами и недостатками, и полюбит так сильно, чтобы согреваться пламенем взаимной любви и уважения до глубокой старости.

— Так, что же ты ответишь? — спросил князь, выказывая несвойственное ему нетерпение.

— А разве вам не известен ответ? У меня ведь не осталось секретов.

— Известен, но я хочу услышать его от тебя. И еще попрошу об одолжении: не обращайся ко мне на «вы», пожалуйста. Каждый раз чувствую себя стариком, соблазняющим невинную девочку.

— Старик? Как вам, то есть, тебе не стыдно! Да у меня мысли в голове смешались, когда впервые ты оказался рядом. Помнишь, в подземелье, когда я по незнанию коснулась алтаря? Тогда, очнувшись у тебя на руках, я впервые подумала… Кстати, я нашла обладателя тех сапог. — Невольно опечалилась от грустных воспоминаний, а сердце отозвалось фантомной болью невосполнимой потери.

— Ш-ш-ш! — Меня окутало волной согревающей нежности. — Не думай о грустном. Теперь я всегда буду рядом, если ты только позволишь.

— Позволю? Да я мечтать не смела, что ты обратишь на меня внимание. Кто я, такая? Всего лишь безвестная гимназистка и недомаг. А ты — великий канцлер, наводящий ужас могущественный маг разума, талантливый, умный и невероятно заботливый мужчина, любящий отец. Мне нечем заинтересовать такого мужчину, как ты. Моя душа, мысли и тайны доступны тебе, как открытая книга. Даже сейчас, когда вижу и чувствую тебя настоящего, до ужаса боюсь проснуться и осознать, что это был сон.