Брак по расчету - Джордан Николь - Страница 42

• Предыдущая
• 42/67
• Следующая

Утром праздника Четвертого июля она оделась понаряднее: ожидались загородный пикник и ужин с танцами.

Она стояла в одних кружевных панталонах, собираясь надеть корсет, когда в спальню вошел Слоан с Дженной на руках. Хизер сразу стало жарко, и вовсе не потому, что на дворе светило солнце.

— Мы готовы, — объявил он, садясь в кресло у окна. — Посмотри, ну разве она не ангелочек?

— Само совершенство, — с улыбкой подтвердила Хизер.

Голубое ситцевое платьице с белой пеной оборок по вырезу, любовно сшитое Хизер из того же материала, что и ее собственный наряд, действительно очень шло малышке. Но при виде Слоана Хизер потрясение захлопала ресницами. Солнечные лучи, тянувшиеся сквозь окно, зажгли золотом его волосы, напомнив ей о бескрайних пшеничных полях под синим небом. Одетый в темно-серый костюм и белоснежную рубашку с галстуком, в которых был на свадьбе, он казался ей в эту минуту красивее всех мужчин на свете. Хизер невольно вспомнила о прошлой ночи, о его нежных руках, неустанно ласкавших ее, бархатистом голосе, шептавшем слова страсти, о неутомимом теле, возносившем ее к вершинам блаженства…

Но утром он ничем не напоминал вчерашнего восхитительного любовника. Несмотря на револьверы, свисавшие с пояса, он был весел и беззаботен. Посадив Дженну себе на колени, Слоан поправил ее голубой бант и улыбнулся Хизер.

Больше всего она любила его в такие моменты, когда он невольно переносил часть своих чувств к дочери на жену и на несколько мгновений смягчался, забывая о бедах и невзгодах.

Хизер неожиданно замерла, забыв о корсете. Господи, неужели все, что она осознала лишь сейчас, — правда? Любит? Любит Слоана? Что же она наделала! Несмотря на решимость оградить себя и свое сердце от ненужных мук, влюбилась в собственного мужа!

Тот, очевидно, неверно истолковал ее колебания:

— Тебе помочь с этой ужасной шнуровкой? Хизер глубоко вздохнула и молча покачала головой.

— Ну и ладно, я все равно ничего не понимаю в женской сбруе, разве что научился ее снимать. — Синие глаза тоскливо затуманились дымкой воспоминаний. — Да и Лань никогда не умела ею пользоваться. Попробовала однажды, но надела наизнанку, да еще и порвала шнурок. Я хохотал так, что едва не лопнул.

Хизер так и сжалась. Опять эта мучительная тоска в его голосе. Неужели он никогда не освободится от оков привязанности к первой жене? И стоит ли ей самой пытаться завоевать любовь мужа или лучше довольствоваться малыми победами, стараясь стать незаменимой для Слоана: помогать вести хозяйство, растить Дженну и добиваться перевеса над Ловеллом?

Но она хотела стать для него чем-то большим, чем домоправительница и союзник. Большим, чем любовница. Гораздо, гораздо большим.

Погруженная в свои мысли, Хизер оставалась непривычно молчаливой почти всю дорогу. Слоан под конец даже встревожился.

— Ты не заболела? — осведомился он, пристально глядя на жену.

Хизер изобразила веселую улыбку.

— Разумеется, нет. Просто наслаждаюсь прекрасным днем.

День действительно обещал быть чудесным. Горы представляли собой изумительное зрелище. Зелень ярко светилась на солнце, луга пестрели бесконечным многообразием цветов: голубыми аквилегиями, синими колокольчиками, фиолетовыми флоксами, розовыми люпинами и красным клевером.

Хизер уже знала, что Четвертое июля было самым главным праздником в Колорадо, который отмечали со всей возможной пышностью. Пикники, бейсбольные матчи, фейерверки, танцы и поздний ужин — такова была обычная программа дня. В этом году, однако, избирателям предстояло выслушать и речи обоих кандидатов.

Похоже, сегодня здесь собралась вся округа. Огромный луг на окраине города был заполнен людьми. Ранчеро, овцеводы, ковбои и шахтеры со своими семьями намеревались хорошенько повеселиться.

Хизер пристроила пироги на длинном столе, уже ломившемся под тяжестью лакомств, и, взяв на руки Дженну, последовала за Слоаном. Она искренне радовалась теплым, дружеским приветствиям и втайне удивлялась тому, что за это время, оказывается, успела обрести столько друзей и знакомых.

После окончания соревнований, в которые, помимо всего прочего, входили бег в мешках и различные игры с мячом, участники пикника решили перекусить жареными цыплятами и пирогами, которые запивали свежим лимонадом. Хизер и Слоан присоединились к Джейку и Кейтлин. Рядом расстелили одеяло Сара и Харви Бакстер, пригласившие в свою компанию Вернона Уитфилда. За импровизированными столами не утихали смех и веселая перепалка. После обеда дети постарше умчались играть, а малыши и взрослые мирно дремали. Примерно через час Слоан извинился и отошел поговорить с другими ранчеро, а Верной сел рядом с Хизер.

— Несколько недель назад вы спрашивали меня насчет работы, — начал он, — и мне пришла в голову неплохая мысль. Вы, конечно, знаете, что во время каникул я обычно пристраиваюсь репортером в газету и освещаю предвыборную гонку в «Роки ньюс».

— Да, разумеется, я читала ваши статьи, — кивнула Хизер. — Написано очень живо и подробно.

— Видите ли, один я не справляюсь. Может, согласитесь мне помогать? В основном придется редактировать мои опусы, но иногда и компоновать добытый мной материал в статьи или заметки. Гонорары, конечно, не Бог весть какие, но зато вам не придется покидать ранчо, да и работать можно в любое время, когда вам удобнее. Кроме того, согласитесь, интеллектуальный труд все-таки намного интереснее.

— Да, и доставит мне невыразимое удовольствие, — кивнула Хизер. — И если к тому же не помешает мне ухаживать за Дженной, я буду считать, что все складывается просто идеально.

— Что же, в таком случае, если не возражаете, я завтра же навещу вас и объясню подробнее, в чем будут заключаться ваши обязанности.

Хизер благодарно улыбнулась Вернону. Ей и в самом деле очень хотелось попробовать свои силы в непривычном занятии. Дочь известного журналиста, полжизни проведшая в обществе приятелей и коллег отца, Хизер знала многие тонкости литературной правки и основы репортерской работы. Более того, теперь, когда у нее появятся собственные, пусть и небольшие, деньги, она уже не будет так сильно зависеть от Слоана и даже начнет постепенно выплачивать ему долг.

Однако несмотря на праздничную атмосферу, Хизер нервничала все сильнее по мере того, как приближалась минута первого публичного выступления Слоана. Куинн Ловелл на другом конце луга обменивался рукопожатиями с бесчисленными знакомыми. Пользуется каждой возможностью, чтобы втереться в доверие к избирателям!

У нее задрожали руки, когда шахтовладелец приблизился к Слоану. Подхватив спящую Дженну, она подошла поближе к мужчинам, чтобы слышать каждое слово.

— …удивляюсь, откуда вы нашли средства на кампанию, если кругом задолжали! Говорят, даже ваше ранчо заложено!

— Не понимаю, — с леденящей улыбкой парировал Слоан, — по какому праву вы интересуетесь моими финансами? Я всегда держался того — вероятно, ошибочного — мнения, что мои дела никого, кроме меня, не должны касаться.

Ловелл смерил противника злобным взглядом, но, заметив Хизер, почтительно снял шляпу.

— Имел счастье познакомиться с вашей женой, Мак-корд. Вы просто счастливчик!

— Совершенно верно, — сухо подтвердил Слоан, искоса посмотрев на жену.

— Что ж, удачи вам. Пусть победит сильнейший.

С этими словами шахтовладелец отвернулся и направился к возвышению, специально возведенному для ораторов и музыкантов.

— Что ему было нужно? — с любопытством спросила Хизер.

— Решил пригрозить мне.

— Пригрозить?

Слоан досадливо скривил рот, но при виде спящей дочери нежно улыбнулся.

— Тебе лучше еще немного подремать, дорогая, — пробормотал он, намеренно игнорируя вопрос. — Совсем ни к чему утомлять себя длинными скучными речами.

Постепенно перед возвышением собралась толпа. Харви Бакстер представил Ловелла и не забыл перечислить длинный список его владений и приобретений, включая пакеты акций железнодорожных компаний и рудников.

• Предыдущая
• 42/67
• Следующая