Род Корневых будет жить! Том 4 (СИ) - Кун Антон - Страница 44

— Так-то оно так, но…

— Что «но»? Владимир Дмитриевич защищает нас! Вон какой барьер создал!

— Да чего сомневаться-то? Дед Радим, говори, что делать!

Последние слова подхватили, и со всех сторон донеслось: «Мы готовы! Что надо делать?»

Дед Радим словно ждал этих слов, достал из-за пазухи небольшой флакон и поставил его на стол. А потом укусил палец и опустил во флакон каплю своей крови. И сразу же отошёл в сторону.

Вторым к флакону подошёл Егор Казимирович. Он точно также укусил палец и опустил во флакон каплю крови.

Третья была Матрёна. Потом Прасковья. Потом потянулись жители деревни — Савелий, Бажена, Микола, Юрий с Даринкой, другие селяне…

Когда прошли все, к столу подошел Мо Сянь. Соединив руки в кольцо, он поклонился деду Радиму.

— Уважаемый дед Радим, — сказал он. — Будет ли и мне позволено отдать свою каплю крови, чтобы помочь молодому господину.

Дед Радим глянул на китайца из-под бровей и сказал:

— Хоть ты и чужедальних корней, но твоё желание искреннее, поэтому можешь внести свою лепту в общее дело.

Мо Сянь подошёл к флакону и с торжественностью, достойной королей, надкусил палец и тоже капнул во флакон каплю крови.

Кровь во флаконе словно только этого и ждала. Внутри побежали по кругу золотые искры. Они двигались так быстро, что вскоре казалось, что это нити. А потом — что нити сплели золотой кокон, который вспыхнул золотым сиянием.

Когда сияние померкло, на дне флакона оказалась одна золотая пилюля.

Дед Радим закрыл флакон и передал мне.

— Владимир Дмитриевич, когда будет совсем трудно, когда не будет другого пути и совсем не останется сил сражаться, воспользуйтесь этим. Эта пилюля спасёт вам жизнь.

— Спасибо большое! — ответил я, принимая драгоценный подарок.

А потом поклонился в пояс людям, которые поделились со мной своей силой. И решил для себя: всегда буду искать другие способы, а золотую пилюлю силы рода постараюсь сохранить. Как реликвию. Как знак доверия моих людей. Как знамя моей мести тем, кто убил наших родных!

Выехали мы затемно. Весь день накануне перед отъездом в академию магии прошёл в сборах и в решении текущих проблем, в составлении планов на то время, пока меня не будет дома.

Когда ещё до армии я учился в университете, был у нас на факультете декан. Так вот, он смог организовать работу факультета таким образом, что потом, когда уехал на полгода по обмену преподавать в каком-то английском университете, факультет прекрасно работал без декана.

И потом, когда в Англии с деканом продлили договор ещё на год, факультет продолжал работать, как часы. И лишь когда стало ясно, что декан не вернётся в Россию, был назначен новый декан.

Вот такой уровень организаторских способностей был для меня подобен уровню бога. И естественно, образец для подражания. Хотя я прекрасно понимаю, что просто скопировать поведение тут бесполезно, тут нужны определённые знания и умения. Да и талант, чего уж там! И тем не менее…

Готовясь в последние дни к поездке, я очень часто вспоминал этого декана. Мне хотелось наладить работу хоть в четверть так же хорошо, как это сделал тот самый декан из моего родного мира.

Конечно, мне очень повезло с управляющим. Кроме того, что Егор Каземирович был предан мне всей душой, он ещё был талантливым управленцем.

Да и с Тихоном повезло — умный, старательный, интеллигентный.

Кстати, Тихон с Егоркой приехали в имение, чтобы проводить меня. И это было очень приятно.

Ну и заодно, конечно, я расписал им необходимый объём работ по переобустройству завода, перестройки его под новую продукцию.

Естественно, мы договорились, как будем поддерживать связь.

Вот где я пожалел о сотовых телефонах! Так вообще можно было бы оперативно решать многие вопросы. Но нам предстояло организовать частную почту.

Так как Мо Сянь сразу же заявил, что поедет со мной и поселится где-нибудь в городе неподалёку от академии, мы решили, что я буду поддерживать связь с ним. Он будет писать письмо или передавать мои через проводника в поезде — тот наверняка согласится за небольшую плату. А в Барнауле поезд будет встречать Тихон или Егор Казимирович.

В обратную сторону письма с отчётами будут поступать точно так же. Только поезд будет встречать Мо Сянь и передавать письма мне. Так я всё время буду оставаться в курсе перестройки и переоборудования моего завода. Ну и в курсе домашних дел.

Если будет что-то срочное, смогу попросить в деканате небольшой отпуск.

Понятно, что слишком часто этим пользоваться нельзя, но как запасной вариант вполне сойдёт.

Ещё мы договорились об определённом шифре — это чтобы если вдруг письмо попадёт в чужие руки, то чтобы нашему делу не был нанесён вред.

Всё это мы обсудили на десять раз накануне отъезда — на следующий день после сороковицы.

И вроде бы договорились, что мы с Кузьмой выедем утром рано и будить никого не будем.

Однако, когда я спустился в столовую, там все домашние были в сборе.

Матрёна сидела притихшая. Я хотел побыть с ней ночью перед отъездом, но мы с вечера слишком долго проговорили с Егором Казимировичем и Тихоном. Когда я пришёл, Матрёна уже спала. И я не стал будить. Просто лёг рядом и обнял её.

Лежал, вдыхал запах её волос и думал, что не смогу уснуть — от предотъездных хлопот голова шла кругом. Однако, рядом с Матрёной расслабился и сразу же уснул — так с ней было спокойно.

И не успел уснуть, как Матрёна меня уже разбудила — пора было вставать, а то на поезд можем опоздать.

Решили выехать заранее. А то вдруг какая непредвиденная задержка, и опоздаю на поезд. А значит, и в академию. А мне совершенно не хотелось начинать учёбу с опоздания.

Так что в столовую я спустился, когда все уже были там.

Во время завтрака все делали вид, что ничего не происходит, всё идёт как обычно.

А потом Егор Каземирович встал и сказал:

— Пора!

Как черту подвёл.

И сразу же все засуетились.

Естественно, Прасковья дала с собой в дорогу эклеров. Да и так перекус собрала. Причём, столько еды, что на полноценный обед хватит на четыре персоны.

Но я не стал останавливать женщину. Я видел, что она от чистого сердца. Так что, пусть будет. Тем более, что в руках нести не нужно — в ремне-артефакте ещё были свободные ячейки.

Туда же в ремень артефакт я сложил и собранные Матрёной рубашки, камзолы, брюки и другие необходимые мелочи. В общем, поеду налегке!

Изначально мы собирались ехать вдвоём с Мо Сянем. Но потом Егор Казимирович сказал:

— Заодно кое-какие дела в городе сделаю…

И поехал провожать.

Матрёна тоже напросилась.

Я взял её. В конце концов, я обещал свозить её как-нибудь в Барнаул. Жаль погулять с ней не сможем.

Так мы и поехали — Кузьма на козлах, а я, Мо Сянь, Егор Казимирович и Матрёна в санях.

Я проследил, чтобы моя женщина была хорошо укрыта тулупом. Не дай бог ей промёрзнуть и заболеть.

Доехали без проблем. То ли враги не ожидали, что мы так рано выедем, то ли их запал иссяк.

Мне было пофиг. Доехали — и хорошо. Главное теперь, чтобы мои люди домой нормально вернулись.

А чтобы не случилось каких эксцессов, я показал Егору Казимировичу, как его ключ — красный магический кристалл легко можно развернуть в защитный купол. И заставил несколько раз развернуть и свернуть защиту.

Ну и напоследок наказал:

— Назад поедите, обязательно держите купол раскрытым всю дорогу!

— Чтобы все знали, что это мы? — улыбнулся Егор Казимирович.

— Кому надо, и так знают, что это мы, — осадил я управляющего.

Он сразу стал серьёзным и пообещал:

— Хорошо. Сделаем, как вы, Владимир Дмитриевич, скажете.

На вокзал, естественно, мы приехали задолго до отправления поезда. И чтобы скоротать время, мы с Матрёной решили немного прогуляться по привокзальной площади.

Матрёна на всё реагировала с восторгом, как маленький ребёнок. Но я понимал, что она просто хочет порадовать меня — время от времени я ловил её грустный взгляд.