Proxy bellum (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 50

— Вы можете принять беженцев? — после затянувшейся паузы спросил Маннергейм.

— И накормить их?

— Да. Это, полагаю, единственный способ гарантировать, что военные не притронуться к их еде.

Фрунзе задумался.

На участке фронта, которым командовал лично Густав боевых действий по сути не велось. Просто редкие перестрелки больше для формальности и шума. Маннергейм прекрасно понимал расклад и старался не перемалывать своих людей в бесполезных атаках. Позволяя отличиться англичанам. Равно как и не провоцировал на активные действия РККА. Поэтому… чуть помедлив, генсек произнес:

— Мы можем договориться о перемирии на вашем участке фронта и принять беженцев. При условии, что они будут вести себя прилично и согласятся поселиться там, где мы им укажем.

— Разумеется. О ином и речи быть не может.

— Тогда я дам команду по линии наркомата обороны и иностранных дел. Граф Игнатьев знает, как с вами связаться?

— Да. Конечно.

— Тогда он свяжется. Постараемся решить этот вопрос в ближайшие дни. Но только после организации перемирия на вашем участке фронта…

[1] Такие зеркала ставились обычно внутри фонаря, чтобы не оборачиваясь контролировать заднюю полусферу самолета.

1931, август 10. Где-то на Квантунском полуострове

Юми была добропорядочная японка. Три года тому назад она с родителями переехала с островов сюда — на Квантунский полуостров. И поселилась на землях, откуда чуть ранее согнали китайских крестьян.

Построили дом.

Занялись хозяйством.

Тихо. Спокойно. Вдумчиво.

И тут — война.

Брат ее любил бравурные высказывания, ссылаясь на то, что доблестные японские воины уже один раз северных варваров били. Да и потом, в Великую войну тех били все, кому не лень. Ибо ленивые и вечно пьяные. Но отец так не радовался и поспешных выводов не делал. Что пугало. Ее. Ведь их теперь не отделяло от этих странных дикарей море. И в случае, если брат не прав, эти самые варвары могли прийти в их дом…

В этот день она, как обычно, встала с рассветом и занялась делами. Их хватало. В частном доме их всегда в достатке.

И тут гул…

Юми заозиралась, прислушиваясь.

Крикнула брата.

Тот и сам крутил головой, пытаясь понять, что происходит. Пока не замер, указав куда-то вверх рукой.

А спустя пару минут над их аккуратным и ухоженным домиком, построенным из разобранных китайских жилищ, полетели самолеты. Много самолетов. Десятки и десятки. Если не сотни. И на их крыльях были звезды.

И братик почему-то не шутил, смотря на них...

Они находились достаточно далеко от линии фронта, которую, как заявляли местные газеты — спрямляли «для удобства обороны» и в рамках «жестов доброй воли», которые безусловно должны делать цивилизованные народы.

И тут — столько советских самолетов.

И летят они как у себя дома. Куда-то на юг — юго-восток…

В результате наступление советских БТГ, поддержанных конно-горными бригадами[1], авиацией и железнодорожными войсками РККА сумело в самые сжатые сроки оттеснить японцев к основанию Квантунского полуострова. Зажав на нем около 220 тысяч солдат и офицеров, не считая гражданских. Совокупно — до миллиона человек. Без учета китайцев, которых с тех земель согнали сами японцев намного раньше.

При этом советские самолеты, контролировали море вокруг полуострова. Да, не так плотно, как на Балтике. Но из-за больших расстояний и применения разведывательных дирижаблей, болтающихся в небе заметно выше высоты полета истребителей, легче от этого не становилось. Японцам. Потому что удавалось своевременно выявить даже отдельные джонки, наводя на них бомбардировщики.

Здесь, правда, современных аппаратов не применяли. В отличие от Балтики. Их и там не хватало. Так что обходились бипланами типа Р-1М, которых прикрывали истребители И-1. Против японской авиации тех лет — за глаза.

Можно даже сказать — с избытком.

Ибо самолетов не только было мало, но и их тактико-технические характеристики не блистали, мягко говоря. Так что, небо здесь, как и на Балтике, находилось в руках РККА. И даже удерживалось куда более крепкой хваткой.

Чтобы спасти ситуацию, японцы попытались перейти к тактике больших конвоев. То есть, формировали крупную группу транспортов. И снабдив их массой кораблей сопровождения, отправляли к берегам Квантунского полуострова. С инструкциями рассыпаться максимально широким фронтом на случай появления дирижаблей с их чудовищными бомбами.

Первый такой конвой командование РККА прозевало. Не успев и с нанесением бомбового удара по скоплению транспортов в портах. И вот — японцы повели второй. Который разведка сумела своевременно заметить и подготовиться…

Медленная «колбаса» конвоя, тянувшаяся на многие мили, вальяжно двигалась вперед. Нормально разогнаться не удавалось из-за изрядной рассогласованности. Управлять ТАКОЙ толпой кораблей представлялось весьма и весьма непростой задачей. Да и ходовые качества у всех кораблей были свои — их ведь собрали по мобилизации в гражданском сегменте. Самые разные. Так что двигался конвой едва ли не шагом.

И тут на горизонте появились самолеты.

Много.

Корабли сопровождения начали выдвигаться вперед. Чтобы встретить гостей из своих зениток. А на авианосцах, что сопровождали конвой, стали поднимать истребители. Там только они в ангарах и стояли ради такого дела… Но эти палубные машинки сразу не летели в бой. Они взлетали и накапливались над своими кораблями-носителями, кружа над ними. Слишком уж много неприятельских самолетов надвигалось. И соваться туда малым числом выглядело самоубийственно.

Но собраться в единый кулак не успели.

От массы «бомбардировщиков», что казалось летели бомбить конвой, оторвались истребители И-1 и бросились в атаку. Резко ускорившись.

Прямо на эти неорганизованные еще группы палубных истребителей-бипланов. Юрких, но медленных. И достаточно слабо вооруженных. Один-два пулемета винтовочного калибра представляли невеликую угрозу для советских истребителей И-1. Да еще с обычными пулями. Даже не трассирующими или зажигательными.

Планеры И-1, изготовленные из клееной бальзы, обладали довольно неплохим запасом прочности. И просто так не разрушались в первого «плевка». Их же вооружение, состоящее из 13-мм пулеметов облегченной баллистики, представляло напротив — очень серьезную угрозу для японских палубных самолетов тех лет. Стреляя отнюдь не болванками, а зажигательными и бронебойно-трассирующими пулями.

Минута.

И большая волна И-1, стянутых, наверное, со всего фронта для этой атаки, прошла частой гребенкой. Выбивая неприятеля. Избивая. Едва ли не насилуя в самой противоестественной форме. Пользуясь и своим численным преимуществом, и техническим, и тактическим, и операционным… Наваливаясь словно снежная лавина над зазевавшимися лыжниками…

Вялая зенитная артиллерия пыталась что-то сделать, помогая своим бипланам. Но ее результативность была очень скромной.

Не хватало скорострельных систем В калибрах 20-40-мм.

Строго говоря их вообще не было.

На кораблях стояли обычные станковые пулеметы под винтовочный калибр, спаренные и счетверенные. А дальше шел разрыв сразу до 75-мм. Из которых по истребителям, да еще без радиовзрывателей, стрелять было практически бесполезно.

Нет, конечно, стреляли.

Бабахало все.

Грохотало.

Но толку…

Больше для успокоения нервов

А хлопки взрывов, да еще в столь массированном объеме скорее мешали, чем помогали стрелять. Создавая мешанину образов и затрудняя видимость. Отчего те самые достаточно немногочисленные пулеметы основного калибра, когда истребители влетали в зону их поражения, оказывались не так эффективны.

Волна прошла.

Многие палубные аппараты японцев, успевшие взлететь, ее не пережили. Упав в воду.