Proxy bellum (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 23

Да и дальше — тот же выход в ближний космос. Михаил Васильевич начал рассказывать об астероидах, часть из которых представляли собой большие куски металла[1]. И что, если получится их перехватывать, выводить на орбиту и прицепив тормозные двигатели, спускать по правильной траектории на Землю, чтобы не сгорел или не сильно ударил… особенно если там будут какие-то редкие металлы… да и даже простого железа. Выловить и спустить на Землю астероид, состоящий из 40-50 миллионов тонн железа само по себе, скорее всего, окупит все затраты на это мероприятие… А если вольфрама? А если золота?..

Фрунзе фантазировал в духе строгой научной фантастики и своего уровня понимания физики с высоты 21 века. Супруга слушала и никак не реагировала. Для нее это все было слишком далеким и не реальным. Да, регулярного естественнонаучного образования у нее не имелось, но прагматичность и трезвость мысли находилось на очень высоком уровне. Из-за чего с одной стороны она оценила перспективы. А с другой… поняла, что они настолько далекие, что не представляют какой-то значимой ценности. Во всяком случае в ближайшие десятилетия. О чем мужу и сказала.

— Зря ты недооцениваешь человека, — усмехнулся Фрунзе.

— Проворачивать все эти истории с металлическими астероидами, о которых ты говоришь, невозможно без добротного освоения орбиты. То есть, создания большой, постоянно действующей орбитальной станции о которой ты сам упомянул. А это дело далекого будущего. ОЧЕНЬ далекого.

— Не такого уж и далекого.

— Я, может быть, чего-то не понимаю в физике, но сколько может весить такая станция, могу себе представить. Как ее запихнуть на орбиту? Как снабжать? В книгах, которые я читала, равно как и в фантазиях фантастов, говорится о ракетах. А они сейчас… мягко говоря не способны на такие подвиги. И я не представляю насколько сильно они должны развиться, чтобы все это стало возможным.

— А дирижабли?

— А они тут при чем?

— Я планирую создать станцию в тропосфере на базе дирижаблей. Опорную. Откуда и будут производиться запуски грузовых ракет на орбиту. Что принципиально облегчит задачу и позволит использовать не ракеты, а многоразовые шатлы.

— И как эти шатлы станут загружаться на эту станцию?

— Их будут пустыми поднимать другие дирижабли. Вместе с другими грузами. Для удобства тропосферную станция можно будет сделать подвижной, то есть, опускающейся на разумные высоты для приема грузов. И последующим подъемом обратно. При этом основным источником энергии в покое для нее будет солнечный свет — от солнечных батарей. Сейчас в лабораториях уже получили опытные пластины солнечных батарей. Сильно много их не нужно, так что нас устроит даже лабораторное их производство.

— Ну… не знаю… — покачала она головой. — Все это так призрачно.

— Может и так, но первый этап этой программы я уже инициировал. Сейчас разрабатываются сверхбольшие жесткие дирижабли связи, которые с минимальной командой должны будут вести дежурство на большой высоте. Там мы расположим ретрансляторы радиосвязи и средства наблюдения для метеорологических исследований.

— А дыхание? Там же воздуха нет.

— Есть. Концентрация, правда, низкая. Эту задачу сейчас решают наши ученые.

— Ну… и ты думаешь, что это сработает?

— А почему нет? Отработаем технологию. И перейдем к проектированию тропосферной станции-конструктора из отдельных модулей-дирижаблей жесткой конструкции. В будущем, когда получится решить вопрос с атомной энергией, то на нее поставим маленький реактор, закрыв вопрос с энергетическим обеспечением. Ну и тепловым. Там ведь холодно. Да и различные циклы регенерации можно будет наладить. Кислорода там, воды и прочего. Ну а дальше, как и этот вопрос решим, то займемся уже орбитальной станцией. Сразу большой. Это не так много усилий, как ты думаешь, если не распылятся и не мельтешить. Ну и в большие войны не ввязываться. Я, быть может, орбитальную станцию не застану, но тропосферную — вполне.

— Ты оптимист Миша, — произнесла Любовь Петровна, ласково и по-доброму улыбнувшись. — Веришь в такие сказки.

— Самолет сто лет назад был сказкой. А паровоз — двести лет тому назад даже не мыслился возможным. Более того, в начале XIX века, как только эти самые паровозы появились, ученые всерьез обсуждали вопрос о том, выдержит ли человек скорости в тридцать-сорок километров в час…

— Нашел с чем сравнивать.

— Так разве тут что-то иное? Воздушный бой в каком-нибудь 1812 году казался такой же немыслимой дичью, что орбитальные станции тебе сейчас. Научно-технический прогресс неумолим. Не предсказуем, конечно, но неумолим. Именно по этой причине я и хочу, чтобы церкви придумали, как примириться с наукой. Потому что в противном случае нас в будущем ждут не только величайшие успехи, но и величайшие потрясения.

— Еще чая? — со снисходительной улыбкой спросила жена…

[1] В данном случае имеются в виду астероиды класса М.

— Папа, смотри какой дяденька лысый!

— Говори тише сынок, а то он услышит.

— Ты думаешь, он не знает?

Глава 1

1931, июнь, 12. Москва

— Ну что, товарищи. Приступим? — спросил генсек, садясь в кресло во главе стола в «аквариуме» Ставки.

За двойным стеклом шла оживленная работа.

Обыденная, впрочем.

Суета.

Но хорошо упорядоченная. Из-за чего все это копошение чем-то напоминало работу муравейника, в котором, за кажущимся хаосом каждый муравей был на своем месте и делал то, что ему поручено. Из-за чего, несмотря на суету, все шло как надо. Во всяком случае генеральный секретарь на это надеялся.

Он достал папку.

Развязал завязки. Достал первые листы. Посмотрел их. И вопросительно взглянул на Триандафилова, ожидая начала доклада.

— Михаил Васильевич, — произнес нарком обороны. — Военная компания в Ливонии в целом завершилась. Французские войска массово сдаются в плен. Отдельные очаги сопротивления еще есть, но маленькие, разрозненные и они не представляют никакой значимой угрозы. Сейчас мы купируем их. И подтягиваем штурмовиков с тяжелыми штурмовыми САУ для их подавления минимальными потерями.

— А Ревель? — спросил Фрунзе. — Я слышал, что там наметились определенные сложности.

— Временные сложности.

— В чем же они заключаются?

— Англичане, действуя с финляндских аэродромов, оказывают поддержку этому городу и отходящим к нему французским частям. Из-за чего мы не можем полноценно противодействовать эвакуации.

— И что, наши И-2 не справляются?

— Их не так много, а англичане развернули там, наверное, всю свою истребительную авиацию, собранную в Финляндии. У них ограниченное количество вылетов в сутки. Мы и так их используем на пределе возможностей. И-1 тоже в деле. Но… — развел руками Триандафилов. — Какие-то французские части англичане вывезут на другой берег Финского залива.

— Много?

— Пока не ясно. Максимум до дивизии. Сводная. Причем без тяжелых вооружений, так как эвакуация идет на всем подряд. В основном на всяком хламе вроде рыбачьих баркасов.

Фрунзе задумался, уставившись на карту театра боевых действий.

Финляндия была проблемой.

Бравурные утверждения, которыми он пытался убедить Маннергейма склонить финские элиты на компромисс, были не так уж и просты в реализации. Во всяком случае пока корабли нового флота не получат боеприпасы. Без US Navy при доминирующей группировке Королевского флота десант лишен всякого смысла. Они перережут снабжение. Ну — в теории.

Авиация — да — хорошо. В теории — это хороший аргумент против флота. Но ВВС даже в одной серьезной битве за один город надрывается.

Более-менее в наличии только И-1. Однако эти истребители погоды не сделают, так как бомб не несут. Старые бомбардировщики Р-1М тоже — максимум смогут кидать 250-килограммовые подарки. А их явно недостаточно для значимых повреждений больших кораблей. Тем более, что легкое ПВО в виде крупнокалиберных пулеметов и 40-мм «пом-помов» будут наносить невероятный урон этим хлипким конструкциям, этаким «кукурузникам на максималках». А вот именно что современных бомбардировщиков и торпедоносцев было на пересчет. За кадром оставались еще дирижабли. Но туда их старались не совать из-за большого количества зенитных пушек. Англичане выучили урок Риги и теперь караулили небо со всех сторон.