Прикосновение греха - Джонсон Сьюзен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/68
• Следующая

— Это приказ?

Раскрасневшаяся и разгоряченная его откровенной чувственностью, она все же нашла в себе силы ответить:

— Да, приказ.

Он расплылся в широкой улыбке, мальчишеской и вызывающей.

— Меня это устраивает. — Он обвел комнату взглядом. — Предпочитаешь пойти в постель?

Она покачала головой.

— Тогда позволь предложить диванчик у окна. Уже зажглись звезды.

— Как романтично! — Ее голос дрогнул от нетерпения.

— Это действительно так. Вот увидишь. — Заметив ее смущение, он мягко добавил: — Не торопись.

В ее глазах блеснул огонек сомнения. «

— Возможно, мы совершаем ошибку.

Трикси вскочила из-за стола и отошла в сторону.

Он не пошевелился. Она напоминала норовистую кобылу, чувствительную и нервную. Она не сознавала всю силу своей страсти. И это еще больше возбуждало.

— Вообще-то я этим не занимаюсь, — промолвила Трикси, держась поодаль.

— Знаю.

— Я не проститутка.

— Знаю. Ты — Беатрикс Гросвенор из Кента.

— Не понимаю, что на меня нашло. После всего, что мне пришлось сегодня пережить, — сказала она с брезгливостью. Смерть Ланжелье Паша воспринял спокойно и деловито осведомился:

— Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз спала с мужчиной?

— Немало. — В ее голосе прозвучали нотки сарказма.

— Я так и подумал. И все же, как давно это было?

— Два года назад.

Зов плоти заставил его выпрямиться на стуле.

— Да, многовато, — ошеломленно проговорил он, не в силах себе представить, как можно прожить два года с неудовлетворенным желанием.

— Мне тоже так кажется.

— Ничего, это дело поправимое.

— Значит, мне не следует беспокоиться по поводу…

— Чего бы то ни было, — договорил он за нее. — Это всего лишь сладострастие.

— А если я не смогу не тревожиться?

— Не стоит. Это всего лишь физическое удовольствие.

— Как легко ты об этом говоришь!

— Все на самом деле легко, милая. Забудь о приличиях. Побалуй себя.

— Значит, я просто должна поддаться плотскому влечению? — Смущенная, она задумалась над возможностью совершить столь безнравственный поступок с этим совершенно посторонним для нее мужчиной. Безнаказанно ей это не пройдет.

— Почему бы и нет? Я предлагаю тебе удовлетворение, и не нужно ни о чем беспокоиться, — заметил он мягко. — Ничего дурного не случится. Уверяю тебя. — Человек трезвого ума, он знал, что глупо бояться мистического возмездия. Неприятностей можно ждать только от людей. Но даже с этим он мог с легкостью справиться.

— Но где гарантии, что я смогу оставаться спокойной? Не мучиться угрызениями совести?

«Неужели она не поняла, что, задав этот вопрос, сдала свои позиции?» — удивился он. Однако торопить события не собирался.

— Ты беспокоишься о сыне? — Да.

— Это всего лишь одна ночь. — Он сдвинул брови. — Или тот другой…

— Нет, нет, конечно, нет.

— В любом случае на меня можно положиться. Возникла короткая пауза, и в тишине стало слышно, как снаружи завывает ветер.

— Прошу прощения, — наконец произнесла она. Никогда еще она не оказывалась в столь щекотливой ситуации, слепо повинуясь плотскому желанию. Она искала и не находила никакого оправдания, никакого логического обоснования, никаких смягчающих обстоятельств. — Тебя, должно быть, это раздражает?

— Отнюдь. — Паша догадался, что она нуждается в поддержке, чтобы снять моральные ограничения, терзавшие ее совесть. — Позволь мне по крайней мере показать тебе звезды, — предложил он, вставая со стула. — В этом нет ничего опасного.

Он взял из ведерка со льдом бутылку шампанского.

— Все это довольно странно.

— Ничего. Не обращай внимания. — Его голос прозвучал тепло и искренне. — Идем! — Он протянул ей руку. — Посидим, посмотрим, виден ли сегодня Орион.

Она сознавала, что должна отказаться; этого требовали светские условности и правила приличия. Как-никак она порядочная женщина. Но близость Паши ее искушала, а незнакомая мощная пульсация внутри заставляла презреть привычные ограничения. Как женщина, познавшая в своей жизни всего двух мужчин — первый был чудовищем, а второй — другом, — она усомнилась в своем душевном здоровье, с новой силой ощутив желание, когда Паша протянул ей руку.

Ее рука взмыла вверх, ему навстречу. Их пальцы соприкоснулись, и его ладонь нежно сомкнулась вокруг ее ладони, согрев ее своим теплом. Волшебное, волнующее ощущение разлилось по ее телу.

— Какая маленькая у тебя ладошка.

Он наклонился и легонько провел губами по костяшкам ее пальцев. Потом заглянул в ее фиалковые глаза и он прочел в них всю силу ее желания.

— Я не причиню тебе боли, — ласково произнес он. — Моя страсть будет нежной.

От этих слов у нее подогнулись колени и закружилась голова. Паша на лету подхватил ее.

— Это невозможно.

Ее поразила необычность собственной реакции. Она чувствовала себя как пьяная. Он держал ее, крепко прижав к своему могучему телу, и его физическое возбуждение больше не было для нее тайной.

— Поцелуй меня, — прошептал он.

Ей стоило огромных усилий ответить «нет».

Но в глазах ее отразилась страсть, которую он уже видел бессчетное множество раз.

Он прильнул губами к ее губам. Сгорая от нетерпения, Паша начал обратный отсчет от сотни, потому что столь нерешительная дама вынуждала его соблюсти ритуал ухаживания. Это, в свою очередь, требовало от него невероятной выдержки и самоконтроля. Но он успел досчитать только до восьмидесяти восьми, когда Трикси ответила на его поцелуй. Он потянул ее к диванчику, опустился на него и усадил ее к себе на колени.

— Сегодня звезды светят для тебя. — Обведя небо взглядом, он поставил бутылку с шампанским на подоконник. — И Орион тоже вышел на вахту, — добавил он, обдав ее теплым дыханием.

— Он поможет мне утолить мои непристойные желания?

— Если захочешь, — ответил Паша ласково.

Она посмотрела в окно на мерцающее бриллиантовым блеском небо. Затем перевела взгляд на Пашу и улыбнулась:

— Наверное, я со своей неуверенностью кажусь тебе маленькой девочкой.

— Скорее добродетельной, только не маленькой, . — заметил он мягко.

Ее полная грудь и крутые бедра не имели ничего общего с незрелыми формами юной девочки, а жаркая реакция скорее была присуща пленительной женщине.

— Я даже не знаю, как вести себя в подобной ситуации, и очень боюсь тебя разочаровать, — произнесла она виноватым тоном.

Паша довольно хмыкнул.

— Не надо ничего передо мной разыгрывать. Я просто хочу получить удовольствие. Будь сама собой.

— Это хорошо, учитывая мою неопытность.

Паша недоумевал. Вдова с ребенком, прижитым в любви, едва ли может оказаться неопытной. Он провел пальцем по кружевной отделке ее платья.

— Давай снимем одежду. Я давно об этом мечтаю.

— А я давно нахожу тебя неотразимым, — вздохнула она. — Как тебе это удается?

— Что именно? — Его улыбка была ангельской, а в голосе звучало сладострастие.

— Вызывать у меня такие чувства, — прошептала она, когда он с трепетом принялся расстегивать пуговицы ее лифа.

— Сегодня светят звезды, — пошутил он. — Я здесь ни при чем.

— Значит, это звезды лишают меня покоя? А не это? — Сидя у него на коленях, она выпрямилась и пробежала пальцами по выпуклости его брюк. Ее ладонь обжег жар его возбуждения.

Паша снова начал считать и уже не знал, кто из них в данный момент более неопытен. Он потерял над собой контроль, словно зеленый юнец, чего с ним практически не случалось. Он затаил дыхание, как в тот первый раз, когда его, четырнадцатилетнего, заманила в свою постель горничная матери.

— Вероятно, звезды нас обоих лишают покоя. На твоем месте я не стал бы этого делать, — пробормотал он чуть дыша, в то время как ее ладонь легла поверх его восставшей плоти, отделенной тонким сукном.

— Делать это?

Ее пальцы плотно сомкнулись.

Оттолкнув ее руку, он судорожно вдохнул.

— Не надо.

• Предыдущая
• 7/68
• Следующая