Леди и лорд - Джонсон Сьюзен - Страница 21

• Предыдущая
• 21/114
• Следующая

— Давайте за это выпьем! — раздался пьяный голос с дальнего конца стола.

— Выпьем, выпьем! И за мечи в руках Кэрров! — восторженно подхватил другой мужчина.

Дюжина клансменов поднялась на ноги, дюжина голосов слилась в один, бокалы были осушены в мгновение ока, раздались здравицы, и довольная улыбка Джонни Кэрра наполнила гордостью сердца всех пирующих.

— А я всегда приносил тебе удачу, — с шутливой заносчивостью обратился к старшему брату Робби. Надо, правда, признать, что его веселый смех был вызван не только доброй вестью о прибытии «Ворона», но и затянувшейся на три дня дегустацией лучших вин из погребов Голдихауса.

— Так я тебе и поверил! — ответил Джонни, наливая Джервису еще один бокал. — Некоторые твои эскапады были вовсе не так выгодны, как ты пытаешься представить. Например, последняя. Она едва не стала для нас финансовой катастрофой.

— Люди Годфри перешли границу, Джонни. Они проникли на нашу территорию миль на пять, не меньше. Клянусь Богом, Джонни! Я не такой дурак, чтобы в одиночку переходить границу и лезть англичанам в зубы!

— Даже ради Эмили Ланкастер?

— После последней сессии парламента — даже ради нее, даю тебе слово.

С того момента, как Робби вернулся домой, братья обсуждали подробности его захвата уже, наверное, дюжину раз. Похоже, что английские солдаты тайно побывали в Роксбурге, вот только непонятно зачем.

— Хорошо бы отправить в Харботтл несколько лазутчиков. Пусть выведают, что замышляют англичане, — подал идею Кинмонт.

— И заодно выяснят, какая судьба постигла благородную Элизабет, — подхватил молодой подвыпивший клансмен. — Я бы не прочь еще разок взять ее в заложницы. Что скажешь, Джонни, если этой ночью мы снова прогуляемся на юг?

— Она вернулась в Ридсдейл, — ответил Джонни.

Даже несмотря на то, что их мозги были затуманены винными парами, каждый из мужчин понял смысл, заключенный в этой короткой фразе.

— Расскажи нам, Джонни, милый ты мой жеребец, откуда тебе это известно? — ласково промурлыкал Монро, и две дюжины пьяных глаз с любопытством обратились в сторону лэйрда.

— Об этом мне сообщил информатор, которому я плачу деньги именно за подобного рода услуги.

— Ты хочешь сказать, что заплатил человеку за то, чтобы он следил за Элизабет Грэм? — оторопел Монро.

— Я чувствую свою ответственность за нее.

— Раньше за тобой такого не водилось, — заметил Монро. Он отставил свой бокал в сторону и внимательно взглянул на Джонни.

— Ее отец опасен.

— Не знаешь ли ты в таком случае, встретил ли ее в Харботтле знаменитый Редмонд? — лукаво спросил Робби. — Тот самый, который так хорошо умеет орудовать мясницким ножом, — добавил он, напомнив сидевшим за столом о словах, сказанных Элизабет Грэм своему отцу во время обмена заложниками.

— Да, встретил. — Джонни, казалось, неожиданно протрезвел, а может быть, просто стал менее весел. Те из клансменов, кто еще не был вдребезги пьян, заметили в его голосе какую-то новую нотку. — И как бы ни мучило вас любопытство, — медленно протянул он, обводя глазами сидевших за столом, — про Элизабет Грэм мне больше нечего вам сказать.

И пусть тон его был скучающим, холодок, блеснувший во взгляде Джонни, недвусмысленно дал понять всем клан-сменам: эта тема закрыта.

— Ну так рассказывай же, Джервис, — дипломатично нарушил неловкое молчание Адам Кэрр, — леди на Макао по-прежнему так же горячи, как и раньше?

Возвращение «Ворона» заставило Кэрров активно заняться торговлей, тем более что в последующие недели в Лейте пришвартовались еще два судна, которым удалось избежать многочисленных опасностей, подстерегавших их в неспокойных морях. Братья ездили в свои торговые представительства в Роттердаме и Веере, Бордо и Остенде. Чай из Кантона, пряности из Индии, японский шелк из Макао, китайский фарфор — торговля предметами роскоши всегда считалась прибыльным делом, а из-за войны, полыхавшей на континенте, цены лишь взлетели еще выше. На деньги, вырученные за свои товары, шотландцы закупали в основном изысканные французские вина, за которыми английские торговцы потом специально приезжали в Эдинбург.

Как-то раз, когда они находились на своих складах в Лейте и проверяли отчеты своего местного представителя, Джонни сказал, обращаясь к брату:

— Если война продлится еще два или три года, мы с тобой станем сказочно богаты. Ты, черт побери, сможешь сделаться настоящим набобом.

— Только никому об этом не рассказывай. За мной и без того гоняется более чем достаточно жеманных дамочек, мамаши которых мечтают заполучить меня в зятья.

Из окна позади Джонни открывался вид на бухту Лейта, в которой ключом била жизнь. Их торговый дом был удобно расположен прямо на берегу залива Ферт-оф-Форт. Уставившись через плечо старшего брата в какую-то далекую точку, Робби очень тихо произнес:

— А ты не думал о том, что это тоже является неотъемлемой частью наслаждения, которое мужчина получаст от женщины? — Его взгляд, до этого рассеянно блуждавший по морской глади, раскинувшейся за окном, вдруг устремился на Джонни. — Я имею в виду возможную опасность, — пробормотал он. — Тебе никогда не приходилось замечать, как возбуждает возможность заполучить кинжал в спину в тот самый момент, когда при тайном свидании женщина вздыхает и стонет под тобой?

Джонни едва заметно улыбнулся и отрицательно покачал головой:

— Нет, никогда.

Меньше всего на свете ему хотелось подзадоривать младшего брата в его небезопасных развлечениях.

— Ну конечно! — саркастически хмыкнул Робби. — Не потому ли за последние несколько лет ты шесть раз дрался на дуэлях?

Джонни переменил положение, поудобнее устроившись в кресле. Ему было не очень ловко чувствовать себя в роли наставника.

— И тем не менее я прошу тебя быть поосторожнее. Когда ты куда-нибудь отправляешься, бери с собой охрану. Пожалуйста. Сделай это ради меня, — добавил он дрогнувшим голосом.

Несколько секунд Робби медлил с ответом. Юношеское упрямство боролось в нем со здравым смыслом. Однако наконец он согласно кивнул.

— Хорошо, — удовлетворенно проговорил Джонни. — Таким образом ты проживешь гораздо дольше и сможешь еще сколько угодно наслаждаться неотразимыми чарами миссис Барретт. Когда завтра утром я уеду в Голдихаус, то оставлю тебе половину своих людей.

— Кстати, ты знаешь, что она провела целый год в Версале[13]? — вспомнив о чарах миссис Барретт, спросил брата Робби.

Джонни это знал, равно как и о некоторых произошедших там эксцессах, напрямую связанных с именем любовницы его брата. Тем не менее он изобразил удивление и, вежливо подняв брови, переспросил:

— В Версале, говоришь? Тогда неудивительно, что ты проявляешь к ней такой повышенный интерес. Еще никому не удалось переплюнуть греховодников, обитающих в Версале, по части искусства прелюбодеяния. Как мило со стороны мистера Барретта, что время от времени он делится своей женой со всем окружающим миром!

— Да, — бархатным голосом согласился Робби. — И я ему за это особенно благодарен. Кстати, почему бы тебе не поужинать с нами этим вечером? Она так мило шепелявит, когда говорит по-французски!

— Спасибо, — вежливо ответил Джонни, — но на сегодняшний вечер у меня уже есть планы.

Дружеское общение между ним и миссис Барретт было невозможным после их последней беседы, в результате которой она прыгнула в свою коляску и умчалась, словно за ней гналась дюжина чертей. Дело в том, что в один из дней на прошлой неделе в ее роскошной квартире, целиком и полностью содержавшейся на деньги Робби, Джонни откровенно заявил ей, что не имеет ничего против дорогостоящих подарков, которыми балует ее его младший брат, однако вместе с тем недвусмысленно предупредил: Робби не имеет опыта версальских хлыщей, считающих порыв честности со своей стороны личной трагедией, и если она попытается шантажировать его, как сделала это с молодым Талье, то он, Джонни Кэрр, сделает так, что миссис Барретт придется провести остаток жизни в Инвернессе рядом со своим престарелым супругом.

• Предыдущая
• 21/114
• Следующая