Некро Файлы (ЛП) - Гонсалес Дж. Ф. - Страница 16

Что касается моего дневника, то это будет последняя запись. Проволока, которую я выдернул из пружин моей койки, затупилась, и слова теперь еле разборчивы. Как видите, подвиги, которые я написал, были предназначены не для бумаги, а для человеческой плоти. Я живой фолиант; все мои грехи и злодеяния были вырезаны на каждом сантиметре кожи или, по крайней мере, на местах, до которых я мог добраться.

Возможно, после моей казни ужасные отчеты о работе моей жизни будут обнародованы. Возможно, какой-нибудь недобросовестный человек подкупит дежурного в морге, чтобы он позволил им сфотографировать мое тело, и в конечном итоге они попадут в неряшливый таблоид или на какой-нибудь оригинальный сайт. Тогда весь мир станет свидетелем моих стремлений к варварству и извращениям.

Итак, если вы просматриваете Интернет поздней ночью и наткнулись на меня... пожалуйста, побалуйте свое болезненное любопытство.

Давайте... почитайте мой дневник.

Перевод: Грициан Андреев

Элизабет Мэсси - лауреат премии "Scribe Award" и двукратный лауреат премии Брэма Стокера, автор романов ужасов, короткометражной фантастики, медийных вставок, исторических романов, современной массовой литературы, а также некоторых вещей в учебниках американской истории, среди прочего. Ее первая любовь - хоррор, и с 1984 года у нее было более 100 короткометражек ужасов в многочисленных журналах и антологиях, а также 5 сборников ужасов и 7 романов ужасов, опубликованных "Berkley", "Simon & Schuster", "Carroll & Graf", "Leisure" и другими. Недавно некоторые из ее работ начали появляться в виде электронных книг через "Crossroad Press" и "Necon E-Books". К ним относятся ее "Пожиратель грехов" ("Sineater"), получивший премию Стокера, ее сборники "Отчет о страхе" ("The Fear Report") и новая коллекция "Испуганные" ("Afraid"), а также новый популярный роман "Доморощенный" ("Homegrown"). В настоящее время она усердно работает над новым романом о зомби (пока без названия), действие которого разворачивается в диких горах западной Вирджинии. Бет живет в долине Шенандоа с талантливым иллюстратором Кортни Скиннер. Она любит походы, кемпинги, чай и самые мягкие носки в мире. Она думает, что сыр - это пища ночных кошмаров. Я имею в виду... Это старое, сгнившее, свернувшееся молоко. Чего тут не бояться? Ее веб-сайт: www.elizabethmassie.com.

† † †

У "В постель" была довольно противоречивая жизнь. После первоначальной публикации в "Все еще мертв" ("Still Dead") он был отклонен для более поздней антологии о зомби (в качестве переиздания), потому что издатель (а не редактор) посчитал ее слишком натуралистичной. Дважды независимым кинематографистам приходилось откладывать его в долгий ящик, потому что другие, которые должны были участвовать в производстве, струсили и сказали, что просто не могут зайти так далеко. Однако теперь, похоже, из этого можно сделать короткометражный фильм... Скрестим пальцы. (Я предпочитаю, чтобы большая часть того, что происходит в истории, происходило "за сценой"; вы поймете, что я имею в виду, как только прочтете это.) Лично я рассматриваю это как печальную историю изоляции, отчаяния и смирения... но все это заключено в красивую натуралистичную упаковку. :) В недавнем интервью Джон Скипп сказал: "В постель" Элизабет Мэсси, вероятно, по-прежнему остается самым тяжелым рассказом о зомби, который я когда-либо читал". 

"В постель" впервые появился в книге "Все еще мертв" ("Still Dead"), под редакцией Джонa Скиппa и Крейгa Спекторa и опубликованной издательством "Bantam Books" в 1992 году.

Элизабет Мэсси

"В постель"

На Мэгги желтое платье, яркое, как новый одуванчик во дворе, и мягкое, словно ножки грибов, что Мэгги находила в лесах вокруг фермы. На нем не так уж много пятен, всего пара клякс на подоле. Мама Рэндольф - мать Квинта и свекровь Мэгги - сегодня утром отутюжила это платье и со снисходительной улыбкой отдала его невестке, прежде чем снова заперла дверь в спальню. Мэгги знает, что Мама любит это платье, ведь оно совсем не напоминает об ужасном положении, в котором они оказались, как вся оставшаяся ее одежда - перепачканная и окровавленная.

Освежающий ветерок дует в окно и колышет шторы, но умирает в комнате, потому что окошко всего лишь одно, и вылететь ему некуда. Летняя жара поселилась в доме и расположилась здесь надолго.

Дождя не было уже четырнадцать дней. Мэгги отмечала дни в календаре "Шенадоа Дэйри", который она хранит под кроватью. Мама не вспоминала о внучке уже почти месяц; это Мэгги тоже отмечает. Улыбка Мамы Рэндольф и свежевыглаженное платье подсказывают Мэгги: пришло время нового оборота цикла.

Мэгги снует от кровати к окну и обратно. В углу возле двери стоит стул, но его обивка неприятно пахнет, и Мэгги не хочет на него садиться. Матрац на кровати пахнет еще хуже, но один его край чист, и Мэгги ложится на него, если устает. Она шагает по комнате, ощущая, как легко покачиваются волосы, когда она водит головой взад-вперед, вспоминая теплые от солнца волосы Квинта и темные кудри, делавшие его грудь самой лучшей подушкой.

У окна Мэгги глядит сквозь москитную сетку на огороженный цепью дворик. Сорняки там так разрослись и спутались, что напоминают дикую лесную чащу. Ограда увита жимолостью. Видна старая песочница, в которой Квинт играл ребенком. Песок смешался с землей, и теперь песочница стала домом для тунбергий. Мама ждет ребенка, который сможет снова играть во дворе. Она говорит, что когда дитя появится, они с Мэгги вычистят двор и сделают такую площадку, что позавидует любой ребенок во всем округе Нортон.

Как-то Мэгги сказала, что не уверена, будут ли еще дети в стране вообще, и Мама ее отлупила.

На тумбочке у кровати Мэгги стоит треснувшая ваза с букетом из купыря, душистого горошка, красного клевера и цикория. Мама сказала, что это подарок Квинта, но Мэгги знает, что Квинт теперь никому не дарит цветов. За вазой - фотография Мэгги и Квинта в день их свадьбы три года назад. Мэгги в белом платье до пола, в руке - белая гвоздика. Квинт смущенно улыбается в камеру, борода только начала расти - тень, накрывшая нижнюю часть лица. Бороде нужно еще месяца четыре, чтобы она устроила Квинта, а вот его мать она не устраивала никогда.

- Живешь в моем доме - будешь делать то, что я скажу, - говорила она Квинту.

И хотя Мэгги соглашалась с ее правом ставить условия и могла жить по правилам свекрови, Квинт всегда делал, что хотел, подшучивая над матерью и одаривая ее лестью. А ночью, уединившись с Мэгги, он, лежа в ее объятиях, обещал, что вот-вот накопит достаточно денег и построит небольшой домик у реки на подаренном матерью акре земли.

Но это было в прошлом, в те времена, когда Квинт работал на ферме у матери и подрабатывал вечерами на заправке на Трассе 146. Тогда у них был счет в "Фермерском банке" в Хэнфорде, а счастливая Мэгги собирала ненужные свекрови тарелки для того, чтобы пользоваться ими в новом доме у реки.

А потом настало время перемен. Все в округе Нортон пошло наперекосяк. Старая мисс Лаудри умерла, а после, в похоронном бюро, встала, хрюкая и рыча; ее глаза побелели от бальзамирующих химикатов, но она стучала зубами в поисках свежей живой пищи. Потом босс Квинта на заправке, мистер Конрад, неожиданно упал, меняя шину, и умер на месте от сердечного приступа. Не успел Квинт набрать номер Добровольной спасательной команды Нортона, как Конрад уже поднялся на ноги и облизывал свои мертвые губы; его руки не слушались из-за спазмов, но зубы оказались достаточно острыми, чтобы прокусить Квинту шею. Квинт окатил его бензином, бросил свою зажигалку "Бик" и закричал, когда все кончилось, потому что не мог поверить в случившееся.