Лучший английский ас - Джонсон Джеймс Эдгар - Страница 54
- Предыдущая
- 54/74
- Следующая
Во время последнего вылета в этот день офицер управления попросил меня направить четверку «Спитфайров» на несколько миль вглубь Франции, чтобы выяснить, движутся ли к линии фронта немецкие подкрепления. Оставив Уолли МакЛеода командовать крылом, я сам со своей четверкой направился на разведку. Низкие тучи, которые местами буквально цеплялись за вершины деревьев, мешали точным наблюдениям, и через несколько минут я решил вернуться. Мы находились примерно в паре миль от берега, когда я заметил внизу какое-то шевеление. 6 или 8 английских танков маневрировали, готовясь начать атаку против такого же количества «Тигров», которые неподвижно стояли на опушке маленькой рощицы. Англичане двигались очень медленно. С воздуха было видно, как танки останавливаются, чтобы сделать выстрел, а потом возобновляют движение к вражеским позициям. Немцы стояли на месте и вели беглый огонь. Их превосходные 88-мм пушки добились нескольких попаданий в английские танки. Один из наших танков уже горел. Взволнованные, мы следили за разворачивающейся драмой. Меня сразу поразил огромный контраст между стремительностью наших воздушных поединков и медлительными, неуклюжими маневрами на земле, которые, однако, были такими же смертоносными. Англичане упрямо продолжали наступать, жестоко страдая от огня «Тигров». А их пушки ничего не могли сделать с толстой броней немецких танков. Срочно требовалась воздушная поддержка. На сцене появились 4 «Тайфуна» и, не тратя времени даром, сразу атаковали «Тигров» ракетами. Вражеские танки скрылись в облаке пыли и дыма, поднятом множеством разрывов.
Рано утром 8 июня, еще до того как мы принялись за дневную работу, меня вызвали к телефону, и я услышал знакомый голос командира 11-й группы. Он только что получил сообщение, что закончена подготовка первого аэродрома в Нормандии. Не смогу я ли немедленно послать пару хороших пилотов, чтобы проверить, действительно ли можно использовать полосу. А заодно проверить, готов ли наземный персонал быстро и качественно обслуживать самолеты. Я отправил Дэла Рассела с его ведомым. Вскоре они вернулись с прекрасной новостью: все обстоит, как надо. Я передал эту информацию командиру, который приказал мне поднимать канадцев и провести рейд на юг от плацдарма. Мы должны были сесть и дозаправиться на новом аэродроме в Сен-Круа-сюр-Мер, провести операцию и вернуться на аэродром Форд.
Меня очень беспокоил приказ совершить вылазку на юг к Луаре. Люфтваффе на берегах этой реки имели много аэродромов. Но снова погода была против нас, и низкие тучи помешали провести поиск по намеченному маршруту. Когда топливо у нас начало подходить к концу, мы прошли над Сен-Круа на высоте 1000 футов, чтобы получше осмотреться перед посадкой. Нам пришлось закладывать крутые виражи, чтобы уклониться от аэростатов заграждения, прикрывавших районы сосредоточения войск и техники на пляжах. Это было довольно странное ощущение: мы готовились сесть на территорию, с которой предыдущие 4 года нас обстреливали из всех видов оружия. Технический персонал Королевских ВВС указал места стоянки наших «Спитфайров» и занялся заправкой самолетов еще до того, как мы успели вылезти из кабин. Менее чем через 20 минут мы были готовы снова взлететь.
Тем временем мы собрались немного отдохнуть и закурили неизменные сигареты. На джипе подъехал Кейт Ход-сон, который отвечал за аэродром, и посоветовал нам не отходить слишком далеко от полосы. Где-то поблизости еще действовала пара вражеских снайперов, и они могли сделать жизнь неприятной. Вокруг еще не были сняты несколько минных полей, и прогулка могла кончиться катастрофой. Утром здесь уже произошло несчастье. Один из механиков забрел в немецкий дот и нашел там несколько брошенных мундиров. Чтобы напугать товарищей, он напялил один и рявкнул на них, когда они входили в дот. В результате его застрелили свои же.
Мы прошли в соседний садик, где был развернут пункт управления. Вскоре нас радостно приветствовала делегация жителей соседней деревни Сен-Круа. Местные жители видели, как садятся «Спитфайры». Для них это было знаменательное событие, и они решили угостить нас вином и фруктами. Но вокруг еще лежали несколько мертвых немцев. Их бледные лица выглядели до странности умиротворенными. Иногда вражеские снаряды рвались на соседних лужайках, но крестьяне не обращали на них внимания, продолжая трудиться на своих полях. Я заметил несколько выводков куропаток, вспугнутых шумом, и порадовался, что упаковал свой дробовик. Куропатки наверняка смогут приятно разнообразить рацион офицеров. Вот так Королевские ВВС вернулись во Францию, которую столь поспешно покинули в 1940 году.
После небольшого отдыха я решил прогуляться по садику. Рядом проходила узкая грунтовка, сплошь забитая танками, бронетранспортерами и грузовиками. Они ползли вперед со скоростью черепахи, направляясь к линии фронта с места выгрузки, которое находилось менее чем в миле от аэродрома. Какое-то время я следил за этим потоком техники, который наглядно демонстрировал значение нашего господства в воздухе. Если бы нечто подобное происходило на вражеской территории, наши истребители-бомбардировщики немедленно разгромили бы колонну. Мы теперь безошибочно могли определить, по какую сторону от линии фронта находимся, по интенсивности дорожного движения.
После ленча мы снова поднялись в воздух. Хотя наше патрулирование было безрезультатным, мы были полностью удовлетворены. Мы сели и заправились во Франции, что было важной поворотной вехой. Хотя высадка в Нормандии и не привела к разгрому Люфтваффе, мы все-таки надеялись, что в ходе сражений во Франции сможем достичь своей цели.
Вскоре мы вылетели из Форда в последний раз. Наш наземный персонал и техника благополучно прибыли в Нормандию. Они расположились в Сен-Круа и уже были готовы обслуживать крыло. Мы растолкали наши скромные пожитки, состоящие из запасных рубашек, белья и бритвенных приборов, по укромным уголкам «Спитфайров», попрощались с механиками, которые обслуживали наши самолеты в Форде, и через 30 минут уже находились на летном поле Сен-Круа. Я особенно радовался тому, что снова был вместе с Вэрли и Лабрадором Салли. Вэрли поставил мой фургон возле штабных машин в саду и, как только я появился, подал мне чашку своего несравненного чая.
В тот день я больше не летал, а провел все время на земле, занимаясь проверкой маленькой группы машин, которые составляли нервный центр крыла. Два армейских офицера связи трудились, не покладая рук. На большой карте, которая висела на стене палатки для инструктажа, они отмечали расположение наших и немецких войск. Наши шпики обрабатывали рапорты пилотов. Я с радостью слышал, что ожидаемые подкрепления Люфтваффе прибыли и сейчас размещаются на аэродромах на юге и юго-востоке. Разведка считала, что против нас развернуты до 300 вражеских истребителей, а в целом нам противостоит около 1000 самолетов всех типов. Я распорядился нанести дислокацию вражеских авиационных частей на карты. Связисты установили надежную связь со штабом 83-й группы, которому предстояло руководить нашими действиями в воздухе. Я твердо знал, что множество тактических ходов, которые мы разработали еще в Англии, принесут заметные дивиденды. Машина управления работала гладко и эффективно. Мы стали первым авиакрылом, которое начало базироваться в Нормандии, поэтому мы могли действовать над значительно большей территорией Франции, чем те, кто базировался в южной Англии. Мы могли совершать значительно более глубокие рейды на вражескую территорию. Если вражеские эскадрильи не рискнут подняться в воздух, мы сможем найти их логова и постараться уничтожить на земле. Совершенно удовлетворенный, я прыгнул в джип, чтобы осмотреть аэродром. Удостоверившись, что мои 3 эскадрильи вполне готовы к напряженным операциям, я вернулся в фургон, где Вэрли уже распаковывал вещи.
Вэрли уже провел 2 или 3 ночи в Нормандии и постоянно говорил мне о местном неприятном обычае — ночных налетах. По его словам, несколько вражеских самолетов-разведчиков и бомбардировщиков появлялись сразу после наступления темноты, и все зенитки на плацдарме открывали по ним бешеный огонь. Вэрли сказал, что самым безопасным местом для постели будет вырытая в земле щель. Но я не обратил внимания на его советы и решил спать в фургончике. Об этом решении я вскоре горько пожалел.
- Предыдущая
- 54/74
- Следующая
