Лучший английский ас - Джонсон Джеймс Эдгар - Страница 47
- Предыдущая
- 47/74
- Следующая
Я вздохнул.
«Хорошо сделано, Пат. Мы прикончим фон Р в другой раз».
Как-то в ноябре меня вызвали к телефону. Звонил Бобби Пейдж из «Киммала». Там шла какая-то шумная вечеринка, что было четко слышно в трубке. Мы обменялись дежурными любезностями, и Бобби мимоходом бросил:
«Тут один приятель хочет перемолвиться с тобой парой слов».
Я подождал пару секунд и услышал голос с характерным канадским акцентом:
«Это ты, командир? Привет, старый ублюдок! Угадай, кто!»
Я ответил:
«Похоже на Уолтера Конрада. Но ведь это невозможно…»
«Ты угадал, это Уолтер! Прямо здесь, в веселом старом „Киммале“! Вернулся, чтобы проглотить пару пинт бурды, которую вы называете пивом. Испанское вино гораздо лучше!»
«Что с тобой случилось, Уолтер? Говори прямо сейчас, я не выдержу».
«Ладно. Ты видел, как мы с Шулдайсом полетели вниз в тот день».
«Было», — согласился я.
«Мы оба обстреляли фрица, но Шулдайс перестал следить за мной. Фриц рухнул, но тут Шулдайс ударил меня позади кабины правым крылом. Мой „Спит“ просто раскололся пополам! Я не помню, как выбрался, но мой парашют раскрылся, и я приземлился в кустах прямо в Дюнкерке».
«А что было потом, Уолтер?» — спросил я.
«Меня сильно помяло, и я потерял сапоги, когда выпрыгивал. 4 дня я прятался в старом пулеметном гнезде, и это были не самые лучшие дни».
«А как ты выбрался из Франции?»
«Я заговорил с фермером, и он одолжил мне пару форменных ботинок британской армии, которые нашел на пляже. Но больше он ничем не мог мне помочь. Поэтому я сказал, что если фрицы меня поймают, я расскажу, кто мне помогал!»
«Да».
«Это сработало в момент. Вскоре я встретился с нужными людьми и провел около 6 недель в шумной испанской тюрьме. И вот я здесь! Ура!» — Было слышно, как он делает большой глоток пива.
В результате Уолтер снова принял свою эскадрилью.
Проведя в штабе всего несколько недель, я понял, что мой фронтовой опыт начинает устаревать. Появлялись новые самолеты и более совершенные модели старых, началось использование подвесных баков, сменились некоторые командиры крыльев. Люфтваффе изменили тактику, что вынуждало и нас искать новые приемы. Джейми и я чувствовали, что не можем уверенно разговаривать с командирами крыльев, если не будем знать все свежие фронтовые новости и последние нововведения в тактике истребителей. Я вспомнил блестящий пример Виктора Бимиша, который не только планировал операции, но и сам проводил их.
В качестве типичного примера того, как быстро можно отстать от жизни, я расскажу одну историю об авиакрыле Тангмера. Его тактика резко изменилась, после того как на вооружение поступили новые «Спитфайры XII».
Люфтваффе создали новую модель своего FW-190, которая имела улучшенные характеристики на малых высотах. Все, кто жил в это время на южном побережье, помнят стремительные рейды немецких истребителей-бомбардировщиков против наших прибрежных городов. «Фоккеры» подходили на уровне моря, что позволяло добиться внезапности и успеха.
В качестве ответа на эту угрозу был создан «Спитфайр XII» с мотором «Грифон», производство которого начали фирмы «Роллс-Ройс» и «Виккерс». На малых и средних высотах «Спитфайр XII» был быстроходнее «девятки» и мог справиться с низколетящими «фоккерами». Разумеется, мы использовали авиакрыло Тангмера в ходе множества наступательных операций. Я видел, как Джейми отдает приказ крылу совершить рейд к Руану на высоте 12000 футов.
«Но такая высота кажется не слишком большой. Парней наверняка атакуют», — заметил я.
«Правильно», — кратко ответил новозеландец.
«Тогда почему бы не поднять их повыше?»
«Да потому, дорогуша, что Рэй Харрис предпочитает летать ниже фрицев. Он определяет свою тактику, когда немцы начинают атаку».
Я сразу заявил, что не верю в это. Я всегда исповедовал аксиому: кто командует высотой, тот контролирует ход боя.
На следующий день я находился в комнате предполетного инструктажа в Тангмере и слушал невысокого офицера. Мы совершим рейд в район Руан — Буве с помощью радиолокационной станции наведения. Я буду ведомым у Рэя. Другими словами, я снова превращаюсь в летчика. Командир крыла завершил инструктаж словами:
«Мы будем держаться между 10 и 12 тысячами футов, как обычно. „Фоккеры“ будут выше нас. Поэтому спокойно сообщите мне о них. Мы притворимся, что ничего не замечаем, а когда они пойдут в атаку, развернемся и встретим, как следует».
Мы вместе с Рэем пошли к «Спитфайрам». Перед тем как забраться в кабину, я сказал:
«Я всегда считал, что козыри на руках у того, кто командует высотой».
Командир крыла ответил:
«Да, это так. Но 12000 футов — наша лучшая высота. Мы любым способом должны затащить фрицев туда. А когда немец спустится к нам, то выяснит, что наши „Спитфайры“ летают гораздо лучше. Мы сможем оторваться от него, обойти его, зайти ему в хвост. Как-то мы встретили от 25 до 30 фрицев, которые держались выше нас. Мы стащили их вниз, раскололи строй и сбили 9 самолетов. Я надеюсь, ты увидишь сегодня что-нибудь подобное».
Я не нашел, что сказать.
Офицер управления полетами задал нам курс, и в конце концов мы оказались ниже группы «фоккеров». Наши летчики обнаружили их давно, и несколько минут мы летели в 5000 футов под вражескими истребителями. Рэй повторял каждый маневр немецкого командира и держал нас под ними. Но вскоре «фоккеры» улетели, и Рэй не сумел показать мне свою тактику.
Один раз я отправился в полет вместе со своим старым авиакрылом Кенли. Это была ошибка, так как мне пришлось лететь рядовым летчиком в соединении, которым я командовал год назад. Плохо было всем, и я больше не допускал подобных промахов.
Большую часть военнослужащих Королевских ВВС, упомянутых в этой книге, я знал лично. Мы вместе служили и летали. Но я намерен рассказать историю одного командира эскадрильи и молодого австралийца, с которыми я даже не встречался. Инцидент произошел на западе Англии, мы в Оксбридже не имели к этой операции никакого отношения. Это история о величайшей отваге и хладнокровном самопожертвовании. Я услышал ее совершенно случайно, как это и бывает на войне. Она настолько потрясла меня, что я записал рассказ в своем дневнике. Потом я постарался проверить ее по документам и даже встретился с людьми, которые ее помнили.
Джефф Уорнс начал службу в 263-й эскадрилье в 1941 году простым лейтенантом. Через год он стал командиром эскадрильи, получил Орден за выдающиеся заслуги и Крест за летные заслуги. После отдыха в штабе 10-й группы он вернулся в эскадрилью, которая в это время получала «Тайфуны».
Уорнс имел плохое зрение, но врачи подобрали ему контактные линзы. Его летчики норовили стянуть линзы и бросить их в бокал пива, считая это верхом остроумия. Рассказывают, что Уорнс после утренней ванны выпивал стакан виски и выкуривал сигару. Это был потрясающий человек и настоящий командир.
Все случилось в один из слякотных февральских дней. Небо затянули низкие тучи. Пилоты ненавидят такие дни, когда серые тучи и море сливаются в один бесконечный грязный ковер. Полет над морем означает полет вслепую. День выдался холодным. Море под тучами казалось каким-то особенно мрачным. Попавший в воду пилот в таких условиях через час уже замерзает. Волна была сильной, она легко могла залить крошечную надувную лодку, которые имеются в истребителях.
На рассвете Уорнс повел 9 «Тайфунов» в Хэрроубир. Оттуда они вылетели во Францию на свободную охоту, но снегопад над вражеским побережьем вынудил Уорнса отменить операцию. Чтобы не возвращаться пустыми, он приказал снизиться и поискать вражеские корабли возле островов Гернси.
Катастрофа случилась, когда «Тайфуны» находились в 10 милях от самого Гернси. Они летели в нескольких футах над водой в поисковом строю, когда отказал мотор головной машины. Уорнс передал:
«Я буду садиться на воду».
8 пилотов кружили над своим командиром. Один из них поднялся на высоту несколько сот футов и передал сигнал бедствия. Радиостанции в Миддл-Уоллопе и Эссексе взяли хорошие пеленги.
- Предыдущая
- 47/74
- Следующая
