Шторм на Карибах (СИ) - Шитик Андрей - Страница 51

— Ну что ты рожу кривишь? А ты попробуй впихнуть в сорок метров корпуса ториевый реактор, пусковые шахты на двенадцать крылатых ракет и сорок человек экипажа! В подплаве всегда было, есть и будет тесно! Это тебе военный корабль, а не прогулочная яхта! Не предназначен он телок в бикини катать!

Реактор?! Крылатые ракеты?! Я уже готов простить своему подводному кораблю такие легкие недостатки как отсутствие комфорта и тесноту! Но как оказалось совсем не все так радужно. Реактор малой мощности на субмарине и правда был, и давал возможность путешествовать под водой месяцами, но шахты крылатых ракет были демонтированы и вместо них оборудованы грузовые отсеки для перевозки наличности, орудие на внешней палубе тоже убрали. Грозный боевой корабль превратили в необычное, но всего лишь грузовое судно, инкассаторский грузовик.

Я уж было расстроился, но как оказалось зря. Полностью холостить субмарину дельцы Синдиката не стали, на ней уцелели пусковые установки для торпед, хотя боезапас к ним и отсутствовал, а сами ПУ были заварены. А еще на палубе оставалась площадка на котором когда-то стояло орудие, и на эту площадку просто просился к установке мой рейлган. Так что превратить подводный грузовик обратно в морского хищника можно было достаточно просто и недорого.

Я поймал себя на мыслях о возможных вариантах применения субмарины для налетов и грабежей и посмеялся про себя — и полугода не прошло, как я стал пиратом не по роли, а по сути.

Приятно, конечно, помечать и представить себя в роли первого в мире пирата-подводника, но подводная лодка мне нужна не для этого. Субмарина должна стать моим козырем в рукаве для финальной сцены столкновения суперзлодея Эндрю Блада «Молнии» и Стражей, и я не планировал никаких морских баталий, так что вооружать мою золотую рыбку не обязательно. Хотя и очень хочется…

— Как Синдикат контролировал перемещения субмарины? — поинтересовался я у седовласого моряка, которого, не сходя с места окрестил Михалычем.

— Никак не контролировал, — развел руками бывший капитан, — Я поначалу тоже удивлялся, но если вдуматься, то любой источник радиосигнала на борту можно засечь и отследить, так что режим радиомолчания был главным условием скрытной работы и прописан во всех инструкциях. И ведь работало — за пять лет моих походов по Карибам меня ни одна сука не засекла… до сегодняшнего дня.

Похоже на правду, хотя, конечно, далеко не факт, что на борту нет никакой закладки от Синдиката, о которой даже его капитан не в курсе. Так что я еще похожу, поищу, да.

— Ладно, братва, пора нам с вами отсюда сваливать, — обратился я к своим пиратам, — Тащите добычу на борт лодки, пора нам с вами переквалифицироваться в пиратов-подводников!

— Ты такой простой как я не знаю кто, — пробурчал Михалыч, — На подлодке ходить это вам не булки с изюмом трескать! Я четыре года учился…

— А ты нам на что? — прервал его причитания я, — Вот и учи парней! И на совесть учи, если хочешь остаться живым и на свободе!

После того как мы с ошибками, но без повреждений и потерь сумели-таки вывести субмарину из подводного дока я разделил свою команду и половину парней посообразительнее отправил на субмарине на северо-запад к брошенному нефтяному терминалу. Заодно поучатся управлять подводным кораблем — доверия к Михалычу у меня было мало.

Демонстрировать свое приобретение братве я не собирался, зачем им знать, что неугомонный Эндрю Блад опять подкинул угольков в штаны боссам Синдиката? Ясно-понятно, что рано или поздно они обо всем узнают, шила в мешке не утаить, но к тому времени меня уже не будет на Карибах.

Я поежился и вздохнул — ощущение что мое время на исходе давило на меня все сильнее и сильнее. Чуйка сработала? Может быть. Но то, что я оттоптал здесь уже все мозоли сильных мира сего до каких смог дотянуться это факт.

***

К Тортуге Нуэво Бегущий подошел на рассвете следующего дня и встающее солнце издалека подсветило многочисленные столбы дыма, поднимающиеся из города. За четыре дня что нас не было в городе что-то случилось. Что-то нехорошее.

— И никого не видно на рейде, — резюмировал Мануэль откладывая бинокль, — Ни наших нет ни чужих. Если это был Рауль, он бы отсюда не ушел. Что будем делать, кэп?!

Я с минуту поколебался. Было большое желание бросить все к чертям, развернуться и уйти на нефтяной терминал. Правда у меня в городе оставалась база, кое-какие вещи и, самое главное, пара человек из команды, которые за ней присматривали. Шмотки не жаль, но парней надо было попробовать забрать.

— Двигаем в порт! — скомандовал я, направляясь в башню рейлгана, — Что бы тут не случилось, наших надо забрать по-любому!

Судя по одобрительному взгляду Мануэля решение было принято верное. И очень похоже, что вопрос он задавал не просто так, а с целью проверки. Миллион миллионом, но такие вот проверки, вопросы с подвохом он мне подкидывал регулярно. И не хотелось даже представлять, что старый партизан выкинет, если решит, что я недостоин быть его капитаном.

Когда Бегущий осторожно вошел в порт я обнаружил «пропавшие» пиратские суда, которые были целехоньки когда четыре дня назад Бегущий выходил в море. Четыре пиратских корабля лежали на дне залива точно на том месте, где стояли на стоянке. Странные дела, если бы был морской бой, то первым делом пираты попытались бы выйти из порта на оперативный простор. А здесь такое ощущение, никто даже якорь поднять не пытался! Что черт побери произошло?! Похоже, что последние слова я произнес вслух, потому что Мануэль мне ответил:

— Это очень похоже на массированный воздушный удар, — угрюмо сказал старый пират, — Ракеты, ударные дроны или все разом прилетело часа три-четыре назад… Думаю парни даже проснуться не успели как пошли на дно.

— Откуда у Рауля такое оружие? — озадаченно воскликнул темнокожий Иван.

— Да не Рауля это рук дело, — вздохнул я, — Ладно, спускайте посыльный катер, сходим в город.

Все значимые объекты в порту были разбиты и горели. Чумазые от копоти местные вяло и не очень организованно пытались тушить пожары и спасти то, что еще не сгорело. На улицах города тоже царил полный бедлам — народ как муравьи тащили куда-то какие-то свертки, чемоданы, бытовую технику. Я посмотрел вслед мужику, который опасливо оглядываясь волок куда-то телевизор и задумчиво почесал нос. Кажется, начались грабежи сгоревших домов, и не было видно никого кто бы остановил мародеров, патрули Берегового Братства как сквозь землю провалились.

Куда делись корсары я сразу понял, когда мы попали на территорию большого особняка, в котором располагался Микки Стаут со своими людьми. Немаленький домик девятнадцатого века постройки после воздушного удара сложился как карточный. Угрюмые и закопченые пираты разбирали тлеющие руины, вытаскивая тела своих товарищей. На травке возле забора уже лежало три десятка погибших, среди которых я увидел Диего. Мясник лишился обоих ног и правой руки, грудь была проломлена, но лицо осталось целехоньким и таким безмятежным, как будто в свой последний миг пират увидел райские кущи.

Я подошел к всклокоченному и покрытому коркой засохшей крови смутно знакомому пирату из экипажа Диего, который сидел прямо на травке возле трупов и спросил:

— Здорово, брат. А где Микки? Я нигде не могу его найти.

Корсар поднял на меня шальные и затуманенные от боли глаза. Я терпеливо повторил вопрос, и раненый пират глухо сказал, махнув рукой в сторону руин:

— Он там… в доме остался… Все мы там были…

Я вздохнул и посмотрел на груду кирпича и бетона в которую превратился капитальный дом. Не знаю, чем его ударили, но это было что-то мощное, мощностью до сотни килограмм взрывчатого вещества. Сомневаюсь, что Микки остался цел. И я уже догадывался кто это сделал и почему…

Мои осторожные расспросы подтвердили мои догадки: удар по городу был нанесен с воздуха несколькими десятками ударных дронов. По кораблям корсаров, стоящим в порту, прилетел сразу десяток ракет, минимум по две на каждый, и все дружно пошли на дно, не успев даже якорь поднять. Все это выглядело как показательная порка — пришел взрослый дядя в песочницу к малышам и за минуту насыпал всем полные панамки пиздюлей. Очень доходчиво показал зарвавшимся соплякам кто на Карибах хозяин, а кому лучше сидеть тихо и слишком громко не тявкать.