Рыжие бывшими не бывают (СИ) - Лейк Оливия - Страница 4

— Кариночка, зайди-ка, — я распахнул перед дней дверь и улыбнулся так, что зубы свело.

— Ой, Константин Юрьевич, я уходить собиралась…

— Ко мне, быстро.

Все, мое терпение заканчивалось. Карина вмиг считала, что запахло жареным и приняла вид послушной и кроткой сотрудницы.

— Быстро рассказывай, что происходит.

— Не понимаю, о ч…

— Быстро!

— Константин Юрьевич, это не я, честно! Кто-то распускает о вас такие гадости!

— Какие? — убийственно спокойно поинтересовался. Из Карины полилось, как из чаши изобилия, а у меня уши в трубочку свернулись. И не развернулись обратно… — Кто?

Она мялась не больше пары секунд.

— Дашкова.

Я громко рассмеялся. Стоило бы догадаться! Такую дичь только она могла придумать! Коза!

Я вылетел из кабинета. Если ушла ведьма рыжая к ней поеду. И не слезу, пока не накажу по всей строгости да по мягким местам.

— Ты совсем охренела, коза рыжая? — я не настолько злился, но изумленное, немного испуганное личико душу грело. Попалась, Русалочка.

— Это ж сколько вы выпили? — невинно глазами хлопнула и кожаную коробочку на стол поставила. Мой подарок, кстати.

— Достаточно немного, — осадил я. — Чтобы доказать тебе свою мужскую состоятельность, — и лениво на нее пошел.

— Что?! — Ксюша храбрилась, но отступала. — Константин Юрьевич, покиньте мой кабинет. Немедленно.

— А давай я лучше ноги тебе оближу.

У нее губы дрогнули в улыбке, прежде чем снова возмущенно округлиться.

— Значит, я куколд с маленьким членом, любитель групповух, у которого еще и изо рта воняет? — мы медленно кружили вокруг стола: я атаковал; она отступала.

— Я этого не говорила! — натурально возмутилась Ксюша, замешкавшись на секунду. Я бросился вперед и схватил за пояс узкой юбки. На себя резко потянул. Треск лопнувшей ткани разрезал воздух. Дашкова ошарашенно зашипела, толкнув меня в грудь:

— Охренел вообще?!

О да! Я смахнул с ее стола какие-то папки и канцелярию, посадил Ксению Анатольевну на стеклянную крышку. Вот и чулки. Юбка задралась практически до талии. Будем считать это приглашением: я устроился у нее между ног, но руки положил на стол, по обе стороны от бедер. Лицо у Русалки такое, что одно прикосновение, и она либо подарит мне самый яркий секс, либо откусит все, что по ее мнению лишнее.

— Рассказывай, — велел, напирая габаритами.

— Личное пространство, нет, не слышал?

— А что такое? — я говорил практически ей в губы. — Пахнет от меня плохо, м?

— Блин, да не говорила я этого!

— А что говорила?!

— А ты? А?

— Что я?

— Разболтал всем о нас!

— Дашкова, ты в себе? Я по-твоему бабка на лавочке: семки ем и слухи распускаю? Нахрена?

Вот мне делать нечего! С чего она вообще взяла! Может, кто-то что-то и увидел, но я при чем? Да и мне лично плевать. Еще я о мнении посторонних не беспокоился. Хотя про вонь изо рта…

— Давай, рассказывай.

Она мило улыбнулась и плечи мои погладила.

— Всего лишь, что ты так себе в постели, заставляешь отрабатывать ужин и любишь облизывать туфли, — произнесла таким невинным тоном, что захотелось треснуть по заднице, чтобы горели ягодицы, а потом трахнуть основательно, чтобы ходить не смогла! — А про размер я не говорила, только на маленький кактус посмотрела.

— Да что ты говоришь! — умиленно покачал головой.

— Да ладно, Потрясов, собери сотрудников в конференц-зале, сними штаны и сразу все вопросы отпадут. Хочешь я организацией займусь?

— Нет, Русалка, — я потянулся к пряжке ремня, — мне только твое мнение интересно, — и щелкнул, расстегивая.

— Ты что делаешь? — и глаза так округлила, ну дева непорочная, ей богу!

— Доказываю, что я не верблюд.

— Про верблюда вообще речи не было! — Ксюша попыталась ноги свести, но я обхватил за ягодицы и прижался к ней пахом.

— Поцелуй меня… — попросил хрипло. Сейчас градус напряжения снизим и можно сразу в аэропорт.

— Нет… — шумно сглотнула она. Я же чувствовал, что сила взаимного притяжения между нами побила все рекорды, так чего упрямиться?! — У меня жених…

— Ксюш, ну хватит, а. Нет у тебя никого.

— Ты следишь за мной, что ли? — нервно проговорила.

— Может, и слежу. Русалочка, я с ума по тебе схожу…

Ксюша начала сдаваться: стала податливой и мягкой, с шальным взглядом и влажными губами.

— Поцелуй меня. — Мне отчаянно хотелось, чтобы она сделала это сама. — Пожалуйста…

— Ксюха, — услышал громкое, — хотела предупредить… Ой!

Карина ворвалась в кабинет. Ксюша встрепенулась, совсем другими глазами на меня и ситуацию посмотрела. Гневный воробушек. Я не удержался и накрыл ее губы. Поцелуй с привкусом гнева.

— Ты специально это сделал! — резко отпихнула меня. Откуда только силы взялись! — Убирайся!

— Да ладно, — грубо оборвал. Я тоже злился. — Ты не особо против была. Потрогай себя между ног и иди клепать очередную сплетню, как страдала подо мной.

Блядь, совсем не это сказать хотел, но Дашкова порой ну такая сучка, что нервов не хватало.

— Забери, — она буквально впечатала футляр в крышку стола. — Мне от тебя ничего не нужно.

— Это подарок, — глухо отозвался.

— Мне. От. Тебя. Ничего. Не. Нужно! — отчеканила и отвернулась, поправляя одежду.

— Уверена?

Ксюша только плечом дернула. Отлично. Я схватил коробку с украшением, окно открыл и…

— Ты что…

И запустил ей с восемьдесят второго этажа.

— С наступающим, Ксения Анатольевна, — и ушел. Бесит меня.

В кабинет Полонского вернулся взвинченным. Вадим напротив меланхолично тянул коньяк, курил и втыкал в телефон.

— Дым, по-братски, уволь Дашкову.

Он взгляд на меня перевел, сначала совершенно недоуменный, затем дошла суть.

— Да ты охуел.

— Очень надо, — усмехнулся я. Работать вместе с Ксюшей невыносимо. Она печется о своей репутации. Думает о карьере. Слишком строгая и независимая. Ей нужно дома посидеть: на бархатной подушке, в красивом белье, с бриллиантами на шее. Как кошечке. Тогда и коготки выпадут.

— Слышь, Казанова, давай ты разборки с бабами будешь устраивать без меня. Дашкова мой помощник, меня она устраивает и увольнять ее не буду. Уверен, она за твоими яйцами бегать не станет.

— А может, мне нужно, чтобы бегала! — вспылил я.

— Ну-ка-ну-ка, — он всмотрелся в меня вполне трезвым и достаточно пытливым взглядом, — поплыл, что ли?

Ага, так я и сказал! Дым точно сватать меня начнет. Он отчего-то уверен, что я стопроцентный семьянин, только сам не знал об этом.

— Сделаешь? — Да, я менял тему как девчонка.

— Увольнять не буду, — предупредил честно.

Блядь.

— Ладно, но если понадобится, одолжишь Ксению Анатольевну на время?

— Только если вернешь в целости и сохранности.

Верну кроткую и милую Русалочка. Обязательно покорю рыжую ведьму!

Ксения

— Ты почему еще не одета?!

— Ну, чтобы есть оливье и рыдать под «Отпуск по обмену» вечернее платье не нужно, — пожала плечами я. Новый год мы с Жанной и Таней собирались отмечать у меня. Одинокие… Зачеркнуто. Свободные, красивые, молодые. Главное, уверенные в себе: нам не зазорно праздник дома перед телевизором отметить.

— Планы изменились! — Жанна пританцовывала. — У меня пригласительные в «Gipcy»! Так что, одевайся, собирайся и побольше помады. Красной!

— Слушаюсь и повинуюсь, — изумилась я. Как тут отказаться?! А главное, зачем!

Мы приехали на такси. Танюха уже ждала нас у входа. Сопротивляться было бесполезно, поэтому я надела эффектное красное платье с роскошным разрезом до бедра и губы алой помадой накрасила, как Жанка велела. У меня намерение покорить мир! У девчонок, очевидно, тоже, потому что выглядели мы все по-королевски! Я даже подвеску русалочки на браслет подцепила.

Когда Потрясов в гневе выбросил в окно коробочку и взбешенный хлопнул дверью, я разрыдалась от внезапно накатившего дикого отчаяния. Я не понимала, почему все это счастье привалило именно мне? Странное чувство юмора у Деда Мороза: жених ушел искать себя, а нашел юную блондинку. Казанова Потрясов снова ко мне свой любвеобильный интерес проявляет. Для него все это забава. Видать, заводит его сопротивление. В первый раз он забил на меня сразу после отказа. Сейчас мальчик стал мужчиной и решил, что сдаваться для слабаков. Нужно загонять жертву до победного. Только я не жертва, ошибся Костя!