Игрушка Её Светлости - Зинина Татьяна - Страница 5

– Майлз, что за балаган вы тут устроили?! – услышала я за спиной голос отца.

Он подошёл к нам вместе с целителем и Саргалом. Остановился и озадаченно посмотрел на пленника. И вдруг я совершенно точно рассмотрела в глазах отца испуг. Но папа мгновенно подобрался, взял себя в руки и снова принял вид холодного надменного герцога. Невысокий, чуть полноватый, тем не менее папа всегда умел держаться, как король. Вот и сейчас никто из присутствующих даже вздохнуть громко не решался, а управляющий и вовсе теперь выглядел откровенно растерянным.

– Учу раба повиновению, как и велел капитан Саргал, – с поклоном ответил Майлз.

Но папа его уже не слушал. Он шагнул вперёд и остановился в нескольких шагах от айва.

– Как твоё имя? – спросил отец.

У герцога Даворского был тяжёлый взгляд. Среди слуг не нашлось бы никого, кто решался прямо посмотреть ему в глаза. Но айв и не думал опускать голову.

– Я не знаю, – ответил он спустя несколько секунд. – Не помню.

И, может, мне показалось, но папа вздохнул с облегчением.

– Тебя поймали, когда ты со своей бандой грабил машины, – проговорил отец. – Ты арестован. И, так как попался моим людям, я имею право сам назначить тебе наказание. Смерть или рабство.

– Лучше смерть, – гордо заявил пленник.

А у меня внутри будто наступила суровая зима. Сердце сжалось, а ноги сами понесли вперёд.

– Отец, – сказала я, коснувшись руки родителя, – он едва очнулся. Сейчас просто не понимает, что творит. Даже имени своего не помнит. Дай ему время.

Папа одарил меня суровым взглядом.

– Кэтрин, иди в дом, – приказал строго.

– Нет, – заявила, не собираясь сдаваться. – Ты мудрый человек, который никогда не позволяет себе принимать поспешные решения. Прошу, дай ему хотя бы неделю.

– Зачем тратить силы на того, кто не ценит свою жизнь? – раздражённо бросил отец.

– Затем, что я тебя об этом прошу, – продолжала настаивать.

Но он будто меня не слышал. Смотрел на пленника, возвышающегося над ним на целую голову, и не спешил ничего отвечать. Никогда не замечала за папой склонности к насилию, но сейчас Его Светлость явно предпочёл бы просто избавиться от этого айва.

– Ладно, – наконец сказал герцог, обращаясь к рабу. – Я даю тебе время подумать. До заката. Потом ты либо покорно примешь свою рабскую судьбу, либо распрощаешься с жизнью.

И, махнув рукой, приказал:

– Отведите в целительскую.

Сам же схватил меня за локоть и повёл в дом.

Шагал быстро, размашисто, но при этом молчал. А заговорил, только когда за нами закрылась дверь его кабинета.

– Не смей перечить мне при посторонних! – прорычал папа, резко развернув меня к себе лицом.

– Прости, отец, – я покаянно опустила голову. – Это было глупостью. Я просто…

– Что?! – перебил он. – Пожалела айва?! Того, кто захватил нашу землю?! Переиначил нашу жизнь?! Расколол некогда великую Вергонию?! Ты видела его? Он явно из бывших военных. Понимаешь, что это значит? Если теперь он вынужден грабить машины, значит, из армии его выгнали. Может, даже он осуждён и сбежал. Солдат-преступник.

– Вот как вспомнит, так его и расспросим.

– Нет. Он слишком опасен, – не унимался отец.

– На нём рабский ошейник, – напомнила я. – Ты же знаешь, что этот артефакт сожмётся, едва ощутив агрессию того, на ком надет.

– Привезти его сюда в качестве раба, было глупостью. Самоуправством Саргала, – всё сильнее заводился папа.

– Но он уже здесь, – не сдавалась я.

– Если этот айв выберет смерть, я не стану возражать, – отрезал герцог. – Это гуманно. И я не сомневаюсь, что он не изменит решение. Ты видела его взгляд? Подобные ему не умеют подчиняться. Они только приказывают.

Я вздохнула, понимая, что отец прав. Для такого, как наш пленник, рабство будет хуже смерти. Оно сломает его, уничтожит в нём личность. А наши солдаты и работники не откажут себе в удовольствии показать ему, где его место. После войны у нас очень многие ненавидят айвов. Потому будут стараться отыграться на том, кто даже защититься не может.

Во что превратится его жизнь? В череду боли и унижений? Так, может, гуманнее принять его выбор?

И всё же что-то в глубине моей души упрямо твердило: он должен жить. Должен! Возможно, дело в моём вчерашнем лечении, или же в чём-то другом, но я чувствовала, что обязана сделать всё возможное, чтобы сохранить жизнь этого мужчины.

И тут в голову пришла интересная мысль.

– Папа, отдай его мне, – сказала, подавшись вперёд.

– Кого? Айва?! Ты в своём уме? – возмутился отец.

Пересёк кабинет, достал из серванта бутылку коньяка и щедро плеснул в стакан.

– Да, – ответила с полной уверенностью. – Ты давно говорил, что мне нужна охрана. А тут отличный вариант. Сильный, явно опытный воин. Который никак не сможет мне навредить.

– Брось, он не станет выполнять приказы. Навредить тебе не сможет, да, но что ему помешает просто остаться в стороне в случае опасности? – покачал головой родитель.

Несколько глотков коньяка сделали его чуть более спокойным. Папа даже прошёл к своему креслу и расслабленно в него опустился.

– Мы сделаем его моим личным рабом. И тогда мои жизнь и безопасность станут для него превыше всего. А отданные мной приказы он точно будет исполнять в точности, – продолжала уговаривать я. – Про нужный ритуал как раз недавно читала в книге по айвирскому праву. У них такое практикуется в том случае, если преступление не тяжкое, а пострадавший настаивает на возмещение ущерба. Я даже смогу провести такой ритуал. Но подчиняться айв будет только мне лично.

– Нет! – резко рявкнул папа. – Нет, Кэтрин Оливия. Это исключено!

– Но почему? – категорически не понимала я.

Потом подошла ближе, коснулась его плеча и посмотрела жалобно-жалобно, как всегда делала в детстве. Папа после таких взглядов всегда сдавался сразу. Но сейчас всё равно отрицательно мотнул головой.

– Кэт, милая. Поверь, этот айв, точно не тот, с кем стоит связываться. Мы должны просто казнить его. Лучше бы добили на дороге, как и остальных его подельников. Но Саргал притащил сюда, как свой военный трофей. А мне теперь с этим всем разбираться!

– Папочка, – я обняла его и прижалась щекой к гладко выбритой щеке. – Я знаю, это может прозвучать странно, но я чувствую, что айв должен жить. Может, ему суждено спасти меня от опасности? Может, если он останется при мне, то это в будущем сильно повлияет на мою судьбу?

Отец тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.

– У него знакомое лицо, – сказал вдруг. – Я точно видел его раньше, Кэтрин. Не знаю, где. Но он кажется мне опасным. И как, скажи, я могу позволить этому человеку находиться рядом с тобой?

– Папочка, – я обняла его крепче. – Мы проведём ритуал. Он станет для меня лучшим охранником. Да и к тому же, сам айв ещё может отказаться. Ты же дал ему право выбора.

Отец накрыл мою руку своей и обречённо вздохнул.

– Ладно, плутовка. Твоя взяла. Если на закате айв будет готов признать себя твоим рабом и пойти на ритуал привязки, тогда я дам своё позволение. Если же нет, тогда будет казнён.

Папа повернулся ко мне, а в его глазах я увидела вызов. И в тот момент поняла, что радоваться рано. Ведь уговорить пленника будет куда сложнее, чем отца. На айва, увы, мои взгляды вряд ли подействуют. Значит, придётся найти более весомые аргументы.

Когда я вошла в целительскую, айв сидел на дальней из четырёх коек и отрешённо смотрел в окно. На нём были надеты всё те же порванные штаны и больше ничего. Выглядел пленник так, будто уже всё для себя решил, и это решение менять ни за что не станет.

– Леди Кэтрин, – обратился ко мне Грант, – рад, что вы пришли.

Я бросила ещё один взгляд на пациента и повернулась к целителю.

– Как он?

– Неважно, – вздохнул мой учитель. – Раны позволил обработать только после того, как я пригрозил приказом. По-хорошему не давался. Молчит. На вопросы не отвечает. Лекарства так и не выпил.