Она умеет смеяться (СИ) - Семакова Татьяна - Страница 10

— Ну не скажи, — протянул Паша, — вполне мог закосить под идиота. Да и разговор пошёл только после того, как ты представилась.

— Это ты мне кличку придумал? — скривилась, а он ответил невозмутимо:

— Во-первых, не я, а Арсений и Лена и задолго до меня. Во-вторых, звучит и легко запоминается. Что-то не нравится?

— На седьмом небе, — отмахнулась, продолжая думать о Исаеве.

— А повод? — хмыкнул Эмир. Я посмотрела на него с удивлением, через пару секунд сообразила, что он имел ввиду и смутилась, тут же нахмурившись.

— Давайте пошарим как следует и свалим отсюда, — пробурчала, поднимаясь. На удивление, мне это удалось.

— Расходилась, — кивнул Паша, заметив мое недоумение по этому поводу. — А ещё в тебе обезболивающее, так что не слишком радуйся, с утра все равно подыхать.

— И вы ещё удивляетесь, почему в вашей компании я не смеюсь, — буркнула, осматриваясь.

Обычная квартира. Обстановка вроде той, что была у моей бабки, до того, как я все вышвырнула, оставив лишь голые стены. Могла бы — и их снесла, чтобы только избавиться от всех углов, в которых стояла часами. Но тут жила какая-то другая старушка. Кружевные салфетки на старом телевизоре и в серванте под вазой и прочие мелочи, которые должны были создать уют в убогом жилище. На мебели отсутсвует пыль, полы грязные, но по углам чисто, значит, наследили уже мы. Все мелкие и бьющиеся предметы стоят на верхних полках, но явно не на своих местах, значит, переставили специально, чтобы не дотянулись маленькие ручки, а значит, в этой квартире ребёнок точно был и точно временно. Я пошарила руками между диванных подушек и нашла маленькую розовую заколку, машинально сунув ее в карман и продолжив поиски. Эмир копался на кухне, Павел исследовал шифоньер в прихожей, так что под ногами у меня никто не путался. В шкафах старые вещи, судя по всему, владелицы квартиры, я попыталась разложить диван, чтобы посмотреть, не осталось ли чего в ящиках под ним, но он стоял слишком близко к стене, а сдвинуть его с места мешал задранный у ножки ковёр. Спальное место слишком узкое, комната одна, а раз был ребенок, то его точно раскладывали. Это показалось странным, я взялась за угол ковра и начала сворачивать его, но он как будто присох. Поднатужилась, дёрнула посильнее и тут же отказалась от этой затеи, замерев на месте.

— Паша! — крикнула ближайшему, получилось нервно и пришли оба, нависнув надо мной.

— Паршиво, — вынес вердикт Кума, а я согласно кивнула. Под ковром была приличная лужа успевшей засохнуть крови. — И где труп?

— В квартире точно нет, — сказал Эмир.

— И балкона нет, — констатировал очевидное Павел.

Я начала ползать по полу, разглядывая его. Паркет старый, вынести тело и не наследить попросту не могли, даже если вытерли за собой, его, как минимум, нужно было во что-то замотать.

— Шторки в ванной тоже нет, — сказал Эмир, — но, судя по обстановке, это мало о чем говорит.

— Уж тогда бы поверх в ковёр и завернули, — поморщилась, вспомнив, как делала нечто подобное сама. — Не на руках же вынесли, тут столько кровищи…

— В окно? — припомнил Павел ещё один случай, я вздохнула и поползла в том направлении.

— Вариант, — сказала задумчиво, увидев что-то грязно-бурого цвета между половиц, — но, как сказал Эмир…

— Точно окно, — нахмурился, присев возле шторы. — Тут капля.

Распахнул раму и мы оба высунулись в окно, выходящее на задний двор. Снизу нам приветливо помахал рукой Исаев и даже с высоты четвёртого этажа я видела ухмылку на его лице.

— Линда, — позвал Павел тихо, — посмотри вниз и направо.

Я повернула голову и увидела соседский балкон, заваленный ненужным хламом, торчащим из-под снега, а возле двери виднелся край синей клеенки в разноцветный горох.

— И хочется посмотреть и вместе с тем — нет, — вздохнула, встав прямо, а Павел согласно кивнул.

— Получается, третий этаж, квартира напротив этой.

Закрыл раму, мы спустились на пролёт, Павел остался, Эмир прошёл на этаж вниз, а я позвонила в квартиру. Постояла немного, прислушиваясь, но из-за хлипкой двери не доносилось ни звука, зато подъездная дверь открылась и послышалось мерное цоканье, показавшееся знакомым. Я отошла от двери и спустилась к Эмиру, шепнув:

— Иди наверх, — он посмотрел с недоумением, я с недовольством, он вздохнул и пошёл к Павлу, а я вниз, на первом этаже столкнувшись все с той же старушкой. — Я помогу, — улыбнулась, забрав у неё костыль и подхватив ее сухонькую руку под локоть.

— Спасибо, милая, — выдохнула старушка, сжимая в руке батон, — совсем сил не осталось.

Пока мы поднялись на один пролёт, обсуждая погоду, дверь подъезда вновь скрипнула, послышались торопливые шаги и через несколько секунд появился Исаев. Поднял бровь в изумлении, наблюдая за нами, поджал губы, чтобы не засмеяться, подошёл к нам и слегка подвинул меня в сторону, сказав самодовольно:

— Есть способ быстрее, — и легко подхватил ее на руки. Старушка охнула, ахнула и едва не выронила хлеб, прижав его к груди. — Куда Вас подвести?

— На третий, — смутилась старушка, Исаев подмигнул мне и начал подниматься, а я понесла костыль, едва поспевая за ними. Поставил ее на площадке, я подала подспорье, а она поковыляла к нужной мне двери, причитая: — Вот ведь, кому расскажешь — не поверят… — остановилась внезапно и посмотрела на нас: — Давайте я вас хоть чаем напою? Во век бы сама не поднялась, хлеб быстрее зачерствеет…

— С удовольствием, — ответила тут же, а Вадим пожал плечами:

— Почему бы и нет.

Я бросила быстрый взгляд наверх, где стояли парни с кислыми лицами, пожала плечами и вошла в тесную прихожую, закрыв за собой дверь и практически уткнувшись носом в Вадима. Под ноги прыгнул невероятной красоты рыжий кот и тут же начал карабкаться на него. Вадим хмыкнул и взял его на руки, поглаживая и ухмыляясь, стянул кроссовки и вместе с ним прошёл дальше, опередив даже хозяйку, продолжающую копаться. Я помогла ей, повесила хлипкое пальто на вешалку и разулась, а она тут же захлопотала:

— Поставлю чайник.

— А не страшно незнакомцев к себе приглашать? — ухмыльнулся Исаев, продолжая наглаживать пушистое нечто.

— А чего у меня брать? — удивилась старушка, довольно прытко следуя на кухню. — А уж я сама и в помине никому не сдалась.

— И то верно, — пожал плечами флегматично. Кот потянулся в его руках и полез на шею, обвив его, как лиана, и освободив руки. — Так легко мне на шею ещё никто не садился, — хохотнул Вадим, а я не сдержала улыбки. — Я правильно понял, нам интересен балкон? — спросил, понизив голос и улыбка тут же сползла с моего лица. Я кивнула, а он пожал плечами: — Так уж и быть, ты смотришь первая, — и крикнул зычно: — Хозяйка, рыжий совсем обнаглел!

Старушка хихикнула, а я пошла в ближайшую комнату, осторожно прикрыв дверь, чтобы не было сквозняка. Быстро дошла до балкона, распахнула его со скрежетом, покосилась на дверь, но услышала лишь громкий смех Вадима. Приподняла клеёнку и увидела женскую руку. Стиснув зубы, развернула ее еще сильнее и с трудом сдержала приступ рвоты, увидев вместо лица месиво. Зажала рот рукой, быстро накрыла ее обратно и закрыла балкон. Заглянула в ванну, намочила руки и прошла на кухню, где на плите начал свистеть пузатый чайник в красный горох.

— А я вот не догадался руки помыть, — поморщился Вадим и поднялся, снимая с шеи кота и передавая его мне, — моя очередь.

Я с улыбкой приняла дар и села на хлипкий табурет, а он скрылся в недрах квартиры. Не было его подозрительно долго, я выпила почти весь чай, исчерпала темы для беседы, старательно развлекая старушку, пока не поняла, что он просто смылся.

— А где же твой жених? — очнулась старушка, я приоткрыла рот и тут же захлопнула его обратно, промямлив:

— Похоже, срочно вызвали по работе. Такое, к сожалению, не редкость… — и ещё минут пятнадцать мы обсуждали мою незавидную женскую долю, пока мне, наконец, не удалось раскланяться.

В прихожей на столике я заметила приличную пачку наличных, ухмыльнулась и вышла, тепло попрощавшись со старушкой. Этажом ниже меня поджидал Павел в гордом одиночестве, я посмотрела с удивлением, а он буркнул: