Клубника (СИ) - Астафьева Александра - Страница 39

— Ничего не кончено, Ника. Все только начинается. Выход есть из любой ситуации, — всячески подбадривал девушку, стараясь отвлечь трепетными поцелуями. Но этого было недостаточно, чтобы её успокоить.

— У меня руки трясутся, и глаз дёргается. Я не знаю, что делать.

Острые плечики опустила, носик повесила, и губы сжимала в тонкую линию печали.

Нет, я не намерен был сдаваться, и Нике не позволил.

Мне ничего другого не пришло в голову, как подвести её к зеркалу, и заставить взглянуть на себя в отражении.

— Что ты видишь? — поинтересовался я.

— Ничего хорошего, — Клубкова принялась хлюпать носом.

— А если приглядеться?

— Страх, неуверенность и трусость, — услышал от неё ответ и тут же возразил.

— Нет.

— Да, Алекс, — попыталась дёрнуться телом.

Хотела отвернуться, избегая своего образа в зеркале, но я крепче сжал руками её худенькие плечи.

— Тогда скажу, что вижу я, — заговорил, приблизив губы к ее уху. — Передо мной красивая, целеустремленная, знающая себе цену, девушка, которая, благодаря своим знаниям и находчивости, найдёт прекрасный выход из сложившейся ситуации.

— У меня нет никаких соображений на этот счет, и времени не осталось для раздумий, — вновь напряжение пробежало по ее телу под моими руками. — Наше шоу и представление коллекции станет самым провальным в мире моды.

Естественно, нет.

— Ты ошибаешься. Мы постараемся исправить все, что в наших силах. Сделаем так, что даже комар носа не подточит.

— Я не понимаю, как? — руками ухватилась за свою голову, на которой красовалась совершенная укладка волос.

— Легко и просто. Помнишь, когда на нашем первом совещании я удивился, что ты явилась без модели для представления твоей коллекции?

Она медленно кивнула головой, и её глаза в мгновение загорелись, как будто решение данной проблемы я выставил на ладони.

— Где тот самый наряд в горошек?

— Здесь. Но я не планировала…

— А придётся, моя Ника. Планировать заранее — перспектива так себе, не раз доказано.

— Ты уверен?

— Как никогда в своей жизни. Я вряд ли забуду ощущение от того впечатления, которое ты произвела тогда на всех нас. Так что, вперед, моя Клубника!»

Я удивился, когда узнал о том, что у Клубковой не было диплома среди прочих заслуг или подтверждающего сертификата о том, что она обучилась походке модели. Если вообще такой документ на самом деле существовал. Куколка справилась с этой ролью на все сто. Когда она появилась на подиуме, все притихли, все замерли. Казалось, и само прекрасное мгновение с вкусным образом Ники задержалось, пусть ненадолго, но все же.

А у меня сердце подскочило к горлу, остановилось там ненадолго, затем вновь застучало, отбивая чечетку.

Музыка звучала легко, ненавязчиво, пока Ника порхала, демонстрируя наряд, неся себя, словно королеву торжества.

— Она определенно богиня, — молвил сидящий рядом со мной и Алисой Эдик.

Он смотрел на Клубнику, сложив ладони в молитве, приговаривал нечто только ему известное. А мне не терпелось, посоветовать всем поднять с пола свои челюсти.

Хотя нет. Пусть еще поглазеют, пусть восхищаются правильной красотой и настоящей модой.

Да, детка! Мы сделали это!

Вероника Клубкова, ее коллекция и само шоу оказались вредителям не по зубам. Показ состоялся, несмотря на все старания его сорвать.

Я подмигнул ей, казалось, она заметила, но ни один мускул не дрогнул на её красивом лице. Она была в образе.

Клянусь, как только закончится показ, увезу девушку отсюда далеко. Присвою, заберу себе и никому не отдам.

Давненько во мне не плясали такие чертовски верные чувства и решения.

— Алиса, Алекс, это успех! — воскликнул Эдик, обращаясь ко мне и художнице, одновременно награждая бурными овациями шоу, в котором мы все принимали непосредственное участие. — Ника, ты лучшая!

Ни разу не сомневался в произнесенных Ранимым словах.

— Алекс, что же ты медлишь?! — не успел очнуться, как получил легкий удар по плечу. Возмущению Эдуарда не было предела оттого, что я сидел на месте ровно, пока Ника и ее девочки срывала бурные аплодисменты. — Скорее лети к ней, своей музе! Она тебя ждёт!

Собственно, меня не нужно было торопить или просить дважды. Стоило лишь встать с места, сделать пару широких шагов в сторону подиума, и я уже держал за руку свою Клубнику. А после не выдержал и целовал при всех.

Я кружил ее, подняв на руки. Она заливисто смеялась, одаривая меня своим взглядом глубоко проникающих глаз. И когда поставил ее на землю, высоко над нашими головами шумно взорвались фейерверки подобно чувствам внутри меня.

Модели принялись двигаться по кругу, завершая на бис финальную проходку, словно окольцовывали нас, стоящих в центре подиума. Звуковые эффекты заглушали крики «браво», аплодисменты и прочий восторг, но им было не под силу остановить мое восхищение, которое я собирался выразить Нике сейчас же. Слова нежности и обожания в нетерпении срывались с моих губ, вызывая на ее лице широчайшую улыбку и выражение долгожданного умиротворения.

— Видишь, а ты боялась, — несмотря на шум и грохот вокруг, Ника слышала любое мое слово.

— Если бы не ты, Алекс, этого всего не было.

— Я тут вообще ни при чем.

— Еще как при чем, — коснулось нежно моих губ уже знакомое приятное удовольствие. — Спасибо тебе.

— Если бы за каждый свой подвиг ты награждала меня таким образом, я бы… — притворился, что задумался, а на самом деле предвкушал то, о чем собирался сказать. — Я бы прожил с тобой всю оставшуюся жизнь.

С минуту Ника обдумывала услышанное, чтобы выдать:

— И не застрелился бы?

Ее неожиданный вопрос заставил меня громко расхохотаться.

— Что, Новиков? — сама также рассмеялась. — Я ведь тот ещё подарочек.

Знаем. Плавали.

— Ты, главное, завернись для меня в красивую фольгу и бантик сверху нацепи. Люблю развязывать и обнажать самый лучший подарок на свете.

— Хочу выразить огромную благодарность и признательность «Диаманту» за столь впечатляющий показ, а за презентацию моих работ — поблагодарить вдвойне.

Алиса, которая часто была немногословна в общении, присоединилась к нашему небольшому столику на веранде в продолжение вечера после показа. Ее здоровяк спонсор следовал за ней по пятам, водрузив на хрупкое женское плечо свою лапищу, показывая ее полную принадлежность ему. Чуял неладно, видать.

Честно говоря, мне все равно, как оба чувствовали себя в отношениях друг с другом, невооруженным глазом было видно, что, напяль он девчонке паранджу, успокоился бы в два счета и перестал выпускать дым из ноздрей да кидаться на каждого находящегося рядом с ней мужика.

— Алиса, твои картины просто чудесны! — завел знакомую шарманку Ранимый. Его не нужно было перебивать, пусть бы пел себе протяжно, он это умел. — Мы не могли пройти мимо, не удостоив вниманием творчество такой замечательной девушки. Ты — редчайший талант, знай об этом.

— Спасибо, Эдуард, за комплименты. Ваша похвала делает меня счастливой и воодушевленной, — девушка ослепительно улыбнулась, когда ее парень молчал с каменным выражением лица, крепче сжимая плечо художницы.

— Что же вы стоите, присаживайтесь к нам, — Ника поспешила пригласить за стол парочку.

Девушка быстро улыбнулась и боязливо оглянулась по сторонам, как будто кто-то мог следить за ней.

Не знал, во что она вляпалась, но несколько минут назад, отлучившись в мужскую уборную, я стал свидетелем ее маленькой тайны. Ненароком приклеил ухо, так сказать. Сходил, что называлось, по нужде, заодно узнал, что у Алисы имелся тайный поклонник.

Её громила — индюк напыщенный, слыл неудачником и рогоносцем. Умора! Молодец, Алиска. Интересно все складывалось.

Наша художница отчаянно умоляла того, кто караулил её, не дразнить зверя, иначе все могло плачевно закончиться. В ответ неизвестный молодой паренек твердил, что не боится страха, и покромсает на ленточки любого, кто встанет у него на пути.