Хоббит, или Туда и обратно (перевод Зинаиды Бобырь) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 26

– Тссс! Не обращайте внимания.

На следующий день они двинулись в путь до рассвета, хотя спать им пришлось мало. Как только рассвело, они увидели лес: он словно шел им навстречу или ожидал их, как черная, хмурая стена, высящаяся перед ними. Равнина превратилась в поднимающийся кверху склон, и Хоббиту показалось, что вокруг них распространяется молчание. Птицы пели все меньше. Олени исчезли, даже кроликов не было видно. К полудню они достигли опушки Чернолеса и отдыхали почти под нависающими ветвями его передовых деревьев. Стволы у этих деревьев были толстые и искривленные, ветви изогнутые, листья большие и темные, и они были опутаны плющом, свешивающимся почти до земли.

– Итак, вот и Чернолес! – произнес Гандальф. – Величайший из лесов Северного мира! Надеюсь, он вам понравится. А теперь вам пора отпустить домой этих замечательных пони, которых вы взяли временно.

Карлики хотели заспорить, но кудесник сказал им, что они глупы. – Беорн не так далеко, как вы, кажется, думаете; и, во всяком случае, вам лучше держать свое Слово, потому что он – могучий враг. У Бильбо Баггинса глаза зорче ваших, если вы не видели каждую ночь Медведя, идущего вместе с нами или охраняющего наши стоянки издали. Он не только охранял вас и показывал вам дорогу, но и тревожился за своих пони. Беорн может быть вашим другом, но своих животных он любит, как родных детей. Вы даже не понимаете, какую милость он вам оказал, позволив вам ехать верхом на пони так далеко и так долго; и вы даже не представляете себе, что с вами было бы, сели бы вы попытались взять их с собою в лес.

– А что насчет вашего коня, в таком случае? – спросил Торин. – Вы не говорите о том, чтобы отослать его обратно.

– Не говорю, потому что не отошлю.

– Так-то вы держите свое слово?

– Это мое дело. Я не отсылаю своего коня, я еду на нем.

Тут они поняли, что Гандальф хочет покинуть их у самых пределов Чернолеса, и пришли в отчаяние. Но они не могли сказать ничего, что бы заставило его передумать.

– Мы говорили обо всем этом раньше, когда высадились на Карроке, – сказал он. – Спорить бесполезно. У меня, как я уже говорил вам, есть спешное дело далеко отсюда, на юге, а я уже и так задержался с вами. Быть может, мы еще встретимся, раньше, чем кончится это дело, а может быть – и нет. Это зависит от вашей удачи, отваги и рассудительности; а я посылаю с вами Бильбо Баггинса. Я уже говорил вам, что в нем есть больше, чем вы думаете, и вы вскоре сами увидите это. Итак, Бильбо, будьте веселы и не смотрите так мрачно. Веселее, Торин и Компания! В конце концов, этот поход- ваш собственный. Думайте о сокровище в конце пути и забудьте о лесе и о Драконе, хотя бы до завтрашнего утра!

Когда завтрашнее утро настало, он сказал то же. Итак, им не оставалось ничего другого, как лишь наполнить мехи водой из прозрачного источника, найденного близ входа в лес, и развьючить пони. Они разделили поклажу как можно равномернее, хотя Бильбо считал свою ношу утомительно тяжелой; и ему вовсе не улыбалось тащиться пешком так много миль и тащить на себе всю эту ношу.

– Не беспокойтесь, – сказал ему Торин. – Слишком скоро она станет легче! Я думаю, пройдет еще немного времени, и все мы начнем желать, чтобы наша поклажа стала тяжелее.

Наконец, они попрощались со своими пони и повернули их на обратный путь; и животные весело поскакали домой, явно радуясь, что оставили Чернолес позади. При этом Бильбо мог поклясться, что видит какое-то существо, вроде медведя: оно вышло из тени деревьев и зарысило вслед за животными.

Потом Гандальф тоже простился. Бильбо сидел на земле, чувствовал себя очень несчастным; ему очень хотелось бы сидеть вместе с кудесником на его большом коне. Он уже заглянул в лес после завтрака (очень скудного, кстати), и лес показался ему непроглядным, как темная ночь, и очень таинственным: «словно там кто-то сидит и ждет», сказал он себе.

– Прощайте! – сказал Гандальф Торину, – И прощайте все вы! Прямо сквозь лес, – вот каков ваш путь теперь. Не уклоняйтесь с него. Если вы это сделаете, то я ручаюсь чем угодно, что вы никогда не найдете его и никогда не выйдете из Чернолеса; а тогда – едва ли вы свидитесь когда-нибудь со мною или с кем бы то ни было!

– Неужели мы должны пройти его насквозь? – простонал Хоббит.

– Да, должны, – ответил кудесник, – если хотите попасть на другую его сторону. Вы должны либо пройти, либо отказаться от своей цели. И я не намерен позволять отступить вам сейчас, Бильбо Баггинс! Мне стыдно за вас, что вы подумали так. Вам придется охранять всех этих Карликов вместо меня, – засмеялся он.

– Нет, нет! – возразил Бильбо. – Я не это хотел сказать. Но неужели нет пути в обход этого леса?

– Есть, если вы хотите пройти миль двести на север или дважды столько – на юг. Но вы и там не найдете безопасных дорог. В этой части мира безопасности нет. Помните, что вы находитесь в Диких Странах, куда бы вы ни направились, вам везде может встретиться все, что угодно. Прежде чем обойти Чернолес с севера, вы очутитесь на склонах Серых гор, а они попросту кишат Орками, Троллями и всякой другой нечистью. Прежде чем обойти его с юга, вы вступите во владения Чернокнижника, а даже вы, Бильбо, не захотите, чтобы я рассказал вам об этом злобном колдуне. Я не советую вам даже приближаться к тем местам, откуда видна его Черная башня! Держитесь лесной тропы, будьте мужественны, надейтесь на лучшее, и тогда – если вам очень повезет – вы, может быть, когда-нибудь выйдете из леса и увидите у себя под ногами Большие болота, а за ними, далеко на востоке, – Одинокую гору, где живет добрый старый Смауг; надеюсь, впрочем, что он не ждет вас.

– Хорошо же вы умеете подбадривать! – проворчал Торин. – Прощайте! Если вы не хотите идти с нами, то вам лучше уйти без дальнейших разговоров.

– Что ж, прощайте, и теперь уже окончательно! – произнес Гандальф, повернул своего коня и направился на запад. Но он не мог удержаться, чтобы не оставить за собой последнее слово. Еще не отъехав на расстояние оклика, он обернулся, поднес руки ко рту, и они услышали его слабо долетающий голос: – Прощайте! Будьте умными, держитесь крепко и НЕ ПОКИДАЙТЕ ТРОПЫ!

Затем он поскакал, и они потеряли его из виду.

– Прощайте! Доброго пути! – закричали Карлики, тем более сердито, что на самом деле они были огорчены разлукой с ним. Тут началась самая опасная часть их пути. Каждый из них вскинул за спину свою долю поклажи и свой мех с водой; и, отвернувшись от света, заливающего окрестность, они углубились в лесной мрак.

Шли гуськом. Вход на тропу был словно аркой, ведущей в мрачный туннель; она была образована двумя большими, склонившимися друг на друга деревьями, слишком старыми и задушенными плющом, чтобы на них росло что-нибудь, кроме нескольких почерневших листьев. Сама тропа была узкая и вилась между стволами то вправо, то влево. Вскоре свет у входа превратился в пятнышко далеко позади, а тишина была такой глубокой, что их шаги казались громким топотом, и деревья словно наклонялись к ним, прислушиваясь.

Когда глаза у них привыкли к сумраку, они стали немного видеть вокруг себя, в каком-то темном зеленом сумраке. Иногда впереди них вонзался в тропу тонкий и яркий солнечный луч, которому удалось проникнуть в просвет между листьями вверху, а потом не запутаться в переплетении ветвей и сучьев. Но это случалось редко и вскоре прекратилось совсем.

В лесу жили черные белки. Когда острые, любопытные глаза Бильбо присмотрелись к окружающему, он улавливал их мельканье на тропе или позади древесных стволов. Здесь слышались также странные звуки, хрюканье и пыхтенье и возня в кустарнике или в грудах листьев, видневшихся там и сям среди деревьев, но что было причиной этих звуков – он не видел. Самым неприятным зрелищем была паутина: темные, густые сети из необычайно толстых нитей, нередко натянутые от одного дерева до другого или между нижними ветвями по обе стороны тропы. На самой тропе таких сетей не было, – потому ли, что ее охраняли какие-то чары, или же по какой-то другой причине, они не могли догадаться.