Дипломатия и войны русских князей - Широкорад Александр Борисович - Страница 19

Потери русских оказались ничтожно малыми, всего 20 человек. Этот факт, а также отсутствие упоминаний о Невской битве в шведских хрониках, дали повод ряду русофобствующих историков свести битву до уровня малой стычки. По моему мнению, гибель 20 отборных ратников при внезапном нападении — не такая уж и малая потеря. Кроме того, в сражении на стороне русских должна была участвовать и ижора. После битвы православных русских и язычников ижоров хоронили в разных местах и по разным обрядам. (Ижорцы кремировали тела своих соплеменников). Поэтому русские участники битвы вряд ли знали, сколько было убитых среди ижоры.

Другой вопрос, что число шведов, пришедших с Биргером, могло быть меньше, чем предполагали наши патриоты-историки. Их вполне могло быть около тысячи человек. Но, в любом случае, Невская битва стала шведам хорошим уроком.

В XX веке ряд историков высказали сомнение в том, что предводителем шведов был именно ярл Биргер. Ни русские летописи, ни «Житие Александра Невского» не называют имени шведского предводителя. Полтораста лет назад один из основателей финской исторической науки Габриэль Рейн высказал мнение, что, поскольку в Новгородской летописи упоминаются находившиеся в составе шведского войска «бискупы» (епископы), здесь подразумевался руководивший тогда шведской колонией в Финляндии энергичный и решительный епископ Томас. С тех пор и до первых десятилетий XX века это мнение прочно вошло в финскую науку, где Невский поход 1240 г. стали называть «походом епископа Томаса»[63].

Это, кстати, косвенно подтверждается и русской летописью: «И был убит воевода их именем Спиридон[64], а другие говорят, что и епископ был убит тут же».

Откуда же взялся на Неве ярл Биргер? Его ввел в начале XIX века первый мэтр отечественной истории Н.М. Карамзин. Как писал И.П. Шаскольский, «Карамзин обнаружил это имя в тексте нелетописного источника начала XV в. — «Рукописания Магнуша, короля Свейского». Это апокрифическое завещание шведского короля Магнуса, будто бы написанное им перед смертью в 70-е годы XIV в. В нем Магнус перечисляет завершившиеся поражениями шведские походы на Русь XIII—XIV вв. (походы на Неву в 1240 г., 1300 г. и его собственный поход 1348 г.), считает попытки нападения на русские земли обреченными на неудачу и завещает «своим детем и своей братье и все земле Свейской» никогда больше не нападать на Русь. «Рукописание Магнуша» — не историческое сочинение, а созданные анонимным новгородским книжником начала XV в. (плохо разбиравшиеся в событиях середины XIII века. —А.Ш.) памятник литературы»[65].

На самом деле в 1240 г. Биргер был еще простым рыцарем, а титул ярла он получил лишь в 1248 г. Ярлом же в 1240 г. был его родственник Ульф Фаси. По мнению Шаскольского, весьма вероятно, что именно Ульф Фаси и возглавлял шведов в Невской битве.

Возможно, что Биргер и принимал участие в Невской битве 1240 г., но только в качестве простого рыцаря. А вот в качестве ярла он отправится в крестовый поход на Новгородскую землю в 1249 г.

В 1249 г. шведский король Эрик созвал «и рыцарей, и тех, кто близки к рыцарскому званию, а также крестьян и вооруженных слуг»[66] (то есть объявил тотальную мобилизацию для похода на тавастов (емь). Командовать войском король поручил Биргеру. Несколько десятков шведских кораблей пересекли Ботнический залив и высадили в Финляндии большое войско. Естественно, тавасты не стали в открытом бою противостоять численно превосходящему и лучше вооруженному шведскому войску. Шведы учинили кровавую бойню. «Всякому, кто подчинился им, становился христианином и принимал крещение, они оставляли жизнь и добро и позволяли жить мирно, а тех язычников, которые этого не хотели, предавали смерти. Христиане построили там крепость и посадили своих людей. Эта крепость называется Тавастаборг — беда от нее язычникам!... Ту сторону, которая была вся крещена, русский князь, как я думаю, потерял»[67]. Где находилась крепость Тавастаборг (другое название — Тавастгус), и поныне спорят финские историки. Некоторые считают, что это по сей день существующий средневековый каменный замок в городе Хяменлинна[68]. Однако Хяменлинна не очень похож на «детинец», описанный в летописи: судя по летописи, «детинец» стоял на высокой и крутой горе[69], в то время как замок в Хяменлинне стоит на небольшой возвышенности, всего на несколько метров возвышающейся над уровнем окружающей местности. К летописному описанию более подходит городище Хакойстенлинна, расположенное в той же части земли еми, в местности Янаккала. Городище это находится на крутом и высоком скалистом неприступном холме. Отметим, что «Хроника Эрика» признает, что, во-первых, тавасты до шведского вторжения были русскими, точнее, новгородскими подданными, а, во-вторых, русские не пытались силой навязывать тавастам (еми) христианство, и они в подавляющем большинстве оставались язычниками.

Вслед за тавастами шведам удалось покорить племена сумь, жившие на юго-западе Финляндии.

В 1256 г. шведы, датчане и финские племена предприняли поход в Северную Эстляндию и начали восстанавливать крепость Нарву на правом берегу реки. Эта крепость была основана в 1223 г. датским королем Вальдемаром II, но позже разрушена новгородцами.

Новгородцы в 1256 г. не имели князя, поэтому им пришлось послать гонцов во Владимир за Александром Невским. Зимой 1256/57 г. Александр с дружиной прибыл в Новгород. Собрав новгородские войска, Александр отправился в поход. Как говорит летописец, в войске никто не знал, куда идет князь. Александр выбил шведов и К° из Копорья, но далее двинулся не на чудь, как думало все войско и неприятель, а на емь, то есть не в Эстляндию, а в Центральную Финляндию. Как гласит летопись: «...и бысть зол путь, акы же не видали ни дни, ни ночи». Да, дни зимой в Центральной Финляндии крайне коротки. Несмотря на это, русские побили шведов и подвластных им тавастов и с большой добычей и полоном вернулись домой. Крепость Тавастаборг взята не была, но этот поход Александра надолго отбил у шведов охоту совершать набеги на новгородские земли.

О победе Александра Невского над немецкими рыцарями на льду Чудского озера знает каждый школьник. Зато внятно объяснить, как немцы оказались под Псковом и Новгородом, сможет далеко не каждый школьный учитель истории. Ведь во времена киевских князей Олега и Игоря расстояние от Новгорода до границ Восточно-франкского королевства[70] было около 1500 км, а громадные территории между русскими и немцами занимали западнославянские и литовские племена.

В конце XIX века революционеры пустили в оборот миф — «Россия — тюрьма народов», который через 100 лет пытаются реанимировать националисты всех мастей. Разоблачение этого мифа не входит в нашу задачу, но следует сказать, что при такой постановке вопроса почти все современные западноевропейские государства представляют собой «кладбище народов». В Англии, Франции, Германии, Испании и других европейских странах были истреблены или насильственно ассимилированы десятки народов. И лишь немногие сохранившиеся народы, как, например, баски во Франции и Испании, ведут борьбу за свою свободу и независимость.

К началу IX века граница между славянскими и германскими племенами шла по Эльбе от Гамбурга до Магдебурга, а точнее, Регенсбург был пограничным городом.

Агрессия немцев на восток началась при саксонском короле Генрихе I Птицелове (годы правления 919—936). Птицелов после длительной борьбы покорил сербо-лужицкую группу полабских славян, заставив ее платить дань немцам. Одновременно он захватил часть земель славянского племени лютичей. Данниками немцев стали вскоре и ободриты. Наступление на восток продолжил и сын Птицелова Оттон I (годы правления 936-973).