След Полония - Филатов Никита Александрович - Страница 43

Первая жена Литвинчука считает своего бывшего мужа предателем. Как это она сказала?

«Для любого человека самая первая, главная родина — это его семья. И вот ты предал нас всех: сначала свою семью, потом — боевых товарищей, потом страну…»

Они поженились вопреки воле родителей, по большой и светлой любви, когда обоим еще не исполнилось двадцати лет, а познакомились еще в школе. Впрочем, покинул семью Литвинчук также рано: дочь была еще грудным ребенком, сыну едва исполнилось семь… Нет, конечно, брошенные женщины по определению не могут быть объективными. Они готовы простить мужчинам все что угодно — кроме, пожалуй, того, что считают изменой по отношению к себе.

Теперь первая семья Алексея жила в трехкомнатной квартире на севере Москвы, вместе с родителями его бывшей жены. Отец — кстати, тоже с новой супругой — обосновался в городе Нальчике, мать осталась в Днепропетровске, на Украине…

Несмотря на боль в горле и головокружение, Алексей Литвинчук не мог не улыбнуться про себя, вспомнив происшествие со своей нынешней тещей. После того как в ноябре 2000 года он бежал из-под следствия в Англию и получил политическое убежище, бывшие коллеги по ФСБ долгое время не могли установить место жительства беглеца. Так вот, помогла им в этом — разумеется, невольно — мать второй жены Алексея, которая как-то отправилась в Лондон, чтобы навестить дочку, зятя и внука. А когда она возвращалась домой, то на всякий случай, не полагаясь на память, записала их английский адрес.

Уже в столичном аэропорту незадачливую тещу Литвинчука встретили специально обученные люди из славной российской контрразведки, которые ее тщательно обыскали и извлекли на свет божий заветную бумажку с нужной им информацией…

Вот уж точно: нарочно не придумаешь!

Боль над переносицей и в висках утихала очень медленно и неохотно — так Атлантический океан отступает от берега в самом начале отлива…

Зачем это все понадобилось итальянцу?

Какого дьявола? Провокация?

Глупо!

Глупо — и непрофессионально, хотя как раз к этому-то давно уже следовало привыкнуть.

Впервые о подполковнике Алексее Литвинчуке заговорили еще в девяносто восьмом, когда он нашел в себе мужество публично заявить, будто получил от руководства Федеральной службы безопасности приказ устранить охраняемое лицо. Вот тогда провокации следовали одна за другой: увольнение, арест, обвинение в превышении служебных полномочий…

Все это проделывалось так неумело и в такой спешке, что суд просто был вынужден вынести оправдательный приговор.

Впрочем, Литвинчука сразу задержали по новым обвинениям, которые тоже закончились ничем.

Тогда против бывшего контрразведчика возбудили третье дело: якобы он купил взрывчатку у некоего сына командира костромского полка внутренних войск, а потом, при задержании, подкинул ее невиновному гражданину, избив последнего до полусмерти. Почти одновременно российские спецслужбы начали новое расследование — по факту избиения Алексеем Литвинчуком двух человек на допросе в подмосковном Подольске. В конце концов костромское и подольское дела были соединены, с Литвинчука взяли подписку о невыезде, однако дожидаться нового ареста он не стал и предпочел сбежать в Англию.

Тогда все было ясно: есть писаные и неписаные правила игры, есть роли, которые отведены в этой опасной игре каждому исполнителю…

А сейчас?

Какой смысл был подсовывать Литвинчуку какую-то ерунду вместо нужного адреса?

Ведь он в тот же вечер не удержался, пошел и проверил: дом номер шестьдесят восемь по улице с длинным названием Ройял-Хоспитал-роуд действительно занимал мистер Гордон Рамсэй.

Только был он шеф-поваром расположенного тут же, по этому адресу, одноименного ресторана, одного из лучших в Лондоне, автором книг по гастрономии и любимцем английских домохозяек, не пропускающих ни одной серии его телевизионного кулинарного шоу. Мистер Гордон Рамсэй имел на счету своей команды семь высших ресторанных наград — звезд «Мишлен», и попасть в это заведение было чрезвычайно трудно.

В одном туристическом справочнике утверждалось, к примеру, что полупустым ресторан был всего раз — когда здесь решил пообедать в сопровождении вооруженной до зубов охраны писатель Салман Рушди, прятавшийся от приговора исламистов. А еще, говорят, мистер Рамсэй выгнал на улицу знаменитую голливудскую киноактрису — только за то, что она пришла пообедать в компании журналиста, когда-то не слишком уважительно отозвавшегося о хозяине…

В общем, не знать этого мог, пожалуй, только иностранец весьма среднего достатка, не слишком давно обосновавшийся в британской столице. И наверное, выбор адреса больше всего походил на ничем не прикрытое издевательство…

Литвинчук до самого последнего момента не подозревал подвоха — и тем страшнее оказался шок, испытанный им на пороге фешенебельного ресторана. Немного пришел в себя Алексей, только оказавшись напротив станции метро «Слоун-сквер»: надо было срочно что-то делать!

Судя по вывеске, хостел «Паддингтон Инн» никуда не исчез — просто ни на звонки Алексея, ни на крики, ни на его отчаянный стук в запертую дверь никто так и не отозвался, а незнакомый привратник внизу или не хотел, или просто не мог сказать по этому поводу ничего вразумительного.

— Зачем? Какого дьявола?

Меры конспирации теперь уже вряд ли что-нибудь значили, поэтому Алексей, опять оказавшись на улице, начал звонить профессору Лукарелли прямо с мобильного телефона:

— Ну же! Ну же, отвечай, сукин сын!

Опять автоответчик: перезвоните позже или оставьте свой номер для связи…

В конце концов, итальянец ведь просто мог сказать, что сделка не состоится.

Это, конечно, тоже не самый лучший вариант развития событий, но…

— Подонок.

Хорошо, что Литвинчук хотя бы не перевел ему денег.

Кстати о деньгах…

Все ведь было задумано очень просто.

По первому варианту Литвинчук получал от Ахмеда Закатова первую половину денег — аванс в пятнадцать миллионов долларов, а затем десять из них отдавал итальянскому профессору за информацию о советском агенте и о его «грязной» атомной бомбе. Оставшиеся деньги, еще пятнадцать миллионов, Закатов должен был выплатить в течение недели после этого… Сколько при таком раскладе «вице-премьер чеченского правительства в изгнании» оставил бы себе, отставного подполковника ФСБ не интересовало абсолютно — его собственный, личный доход должен был равняться двадцати миллионам в полновесной американской валюте.

Во втором случае за все платили русские спецслужбы и политики.

Примерно по той же схеме — разве что один миллион из двадцати Литвинчук заплатил бы, по чести и совести, за посредничество и транспортировку наличных денег Владимиру Виноградову.

Третий путь развития событий — так сказать, комбинированный — призван был сочетать в себе все преимущества первых двух. То есть информация о полонии продавалась и бывшим коллегам по ФСБ, и тем, кто скрывался за спиной Ахмеда Закатова. Не так уж трудно сообразить, что совокупный доход в этом случае составил бы ни много ни мало — тридцать девять миллионов долларов США.

Хорошие деньги.

Очень хорошие деньги — и без всякого риска!

С такими деньгами вполне можно скрыться от всех, кто в последние годы считал себя вправе по собственному усмотрению распоряжаться судьбой Алексея Литвинчука: и от мстительных ребят с Лубянки — наследников Феликса Дзержинского, и от опостылевшего вконец Олигарха, и даже от англичан, с их назойливой и небескорыстной заботой…

А что теперь? А теперь-то что делать?

Допустим, на следующей неделе Москва даст положительный ответ на его предложение.

Допустим, они даже согласятся выплатить аванс…

Ладно. Жаль, конечно, хорошего парня Володю — его, очевидно, сделают крайним, когда Генерал разберется во всей этой мутной истории и поймет, что беглый подполковник контрразведки Алексей Литвинчук опять обвел систему вокруг пальца… С другой стороны, пятнадцать миллионов на дороге не валяются, так что, если Виноградов не станет изображать из себя оскорбленную девственность и немного поможет, они оба вполне могут выбраться из переделки.