След Полония - Филатов Никита Александрович - Страница 38

Уже покидая музей, Виноградов успел заглянуть в расположенный прямо здесь небольшой ресторанчик, который, конечно же, и не мог называться иначе как «Миссис Хадсон». Есть не хотелось, однако официантка, одетая в старинное платье с крахмальным передником, пронесла мимо так ароматно пахнувшее блюдо с поджаренной камбалой, что Владимир Александрович сразу же стал сокрушаться о том, что успел пообедать…

В специализированном магазинчике он неторопливо и с удовольствием порылся в сувенирах.

Купил себе пластиковые игральные карты и, в качестве универсального подарка друзьям и знакомым, набор шариковых ручек с каноническим профилем Шерлока Холмса и с не менее канонической надписью по-английски: «Элементарно, Ватсон…»

Дома, в Питере, у Владимира Александровича имелся один знакомый писатель — автор популярных детективов.

На жизнь себе он зарабатывал совсем другими вещами, очень даже неплохо, и оттого был искренне убежден, что профессиональное занятие литературой ничем не отличается от профессиональной проституции.

— Писательским трудом, как и сексом, следует заниматься только тогда, когда есть настроение и желание. А заставлять себя сочинять за деньги, ради куска хлеба с маслом, да еще делать это основным источником дохода…

— Но у писателя, настолько я понимаю, всегда есть право выбора, — пробовал возражать приятелю Виноградов. — Можно, например, отказаться от какой-нибудь темы, верно?

— Ерунда. У проститутки в наше время тоже есть полное право отказаться обслуживать какого-нибудь морального урода, извращенца или садиста, от которого ее с души воротит. Хотя, сам понимаешь, в конечном итоге все это — лишь вопрос цены. То, что профессиональный литератор или профессиональная проститутка поначалу откажутся делать за деньги, они обязательно, рано или поздно, согласятся делать за большие деньги.

— Или — за очень большие деньги?

— Нет. Очень уж больших денег им все равно никто и никогда не предложит — слишком велика конкуренция. А из-за того, что и клиентам дешевых борделей, и читателям-интеллектуалам постоянно хочется чего-то новенького, сутенеры подыскивают себе свеженьких проституток, а издатели — авторов. В общем, на литературном рынке все точно так же, как на панели…

— Oh, sorry… — зазевавшийся Виноградов вступил на проезжую часть прямо перед носом сразу притормозившего автомобиля. — Блин!

Силуэт пешехода на светофоре вполне однозначно краснел с противоположной стороны Парк-роуд. А прямо на Владимира Александровича из-за лобового стекла машины смотрели двое: мужчина и женщина.

Полиция.

Для особо тупых гостей города Лондона на серебристом, с оранжевой полосой, автомобиле имелась соответствующая надпись — крупными буквами.

Странно. До этого Виноградов видел на лондонских улицах и площадях только пешие парные патрули — как правило, рослого «бобби» и следующую за ним неотрывно, бок о бок, напарницу в кокетливой форменной шапочке.

Вот так и влипают, на мелочи! Владимир Виноградов надел на лицо виноватую улыбку, шагнул назад и поднес руку с фотоаппаратом к сердцу.

Пронесло…

Укоризненно покачав головой, представитель власти дал газ и поехал дальше: что возьмешь с иностранца, ошалевшего от неповторимых красот английской столицы?

Парк-роуд Владимиру Александровичу сразу понравилась — несмотря даже на минарет Центральной мечети Лондона, очень похожий на водонапорную башню и нарушающий классическую панораму Рид-жентс-парка. Да уж, вряд ли принц-регент, девять лет управлявший страной вместо своего повредившегося умом отца и взошедший впоследствии на престол под именем Георга IV. мог предположить, что через полтора века в его заповедных охотничьих угодьях станет призывать правоверных к утренней молитве мулла…

Виноградов, уже успевший немного устать от ходьбы, в поисках тихого уголка свернул направо.

Это было очень правильное решение: буквально через пару минут он вышел к берегу самого настоящего озера — с многочисленными утками, чайками, цаплями и лебедями.

Главное, здесь оказалось достаточное количество свободных скамеек…

С точки зрения Владимира Александровича, толстые белые лебеди выглядели слишком высокомерно и неприступно — словно парусные купеческие корабли той эпохи, когда Британия еще безраздельно властвовала над морями. А вот утки вели себя намного скромнее и демократичнее, как, в сущности, и подобает любой водоплавающей пернатой дичи…

Что же касается чаек и голубей, то их Виноградов вообще терпеть не мог — из-за их склонности орать по поводу и без повода, а также из-за привычки отчаянно гадить на все что попало.

— Ну, чего тебе? Нет у меня ничего…

Разочарованный селезень еще немного потоптался перед скамейкой, которую облюбовал Виноградов, пару раз тряхнул клювом и крыльями, развернулся и соскользнул обратно в воду.

— В другой раз, наверное!

Владимир Александрович сперва пожалел, что не прихватил с собой какую-нибудь булочку, но потом вспомнил собственный не слишком радостный опыт кормления птиц на шведском острове Готланд всего несколько лет назад.

Дело в том, что, прогуливаясь как-то после завтрака вдоль каменистого побережья этого острова, он решил побаловать хлебными крошками обитающих здесь, в заповедном и тихом краю, лебедей.

Лебедям это очень понравилось. Виноградову тоже было чертовски приятно ощущать себя распределителем манны небесной…

Но, увы, гармония человека с природой продолжалась лишь до тех пор, пока Владимир Александрович не опустошил содержимое своих карманов. Обступившие его со всех сторон лебеди совершенно не хотели ничего понимать, тем более по-русски! Поначалу они только требовательно скрипели противными голосами. Затем от увещеваний и протестов перешли к активным действиям: сначала один из них весьма чувствительно ущипнул Виноградова за икру, потом его примеру последовали второй, третий, четвертый…

В общем, когда Владимиру все-таки удалось в буквальном смысле протолкнуться через сплошной заслон этих наглых, жадных и неблагодарных пернатых тварей, он был вынужден прямиком бежать за медицинской помощью — и в дальнейшем старался по возможности не иметь дело с теми, у кого желудок несопоставимо больше или активнее мозга.

Да уж, Готланд — загадочный каменный остров посередине Балтийского моря…

По правде говоря, Виноградов оказался там не просто так, а по делу: надо было забрать у одного шведа, тайно и бескорыстно сочувствующего международному экологическому движению, кое-какие видеоматериалы, так и не вошедшие в официальные отчеты многочисленных комиссий, изучавших обстоятельства вывоза с территории прибалтийских республик советской и российской военной техники.