Егерь: назад в СССР 2 (СИ) - Рудин Алекс - Страница 7

— Вправду возьмут? — полным надежды голосом спрашивала Людмила Сергеевна.

— Возьмут, — кивнул Георгий Петрович. — Продавщицей в магазин в военном городке. Прежняя продавщица уходит в декрет, вы будете за неё. Выделим служебную квартиру. Солдаты помогут с переездом. Машина у крыльца. Согласны?

— Спасибо, товарищ генерал!

По щекам Людмилы Сергеевны текли слёзы. Она, всхлипывая, закрыла лицо руками. Худые плечи затряслись.

— А Митя как же? — глотая слова вперемешку со слезами, спросила она.

— Мужу вы вряд ли поможете, — откровенно сказал Георгий Петрович. — Накуролесил он — дальше некуда. Ну, а если свидание дадут — так из военного городка ещё проще добраться, чем отсюда. Ну? Согласны?

— Согласна! — выдохнула Людмила Сергеевна.

— Тогда час на сборы, — поглядев на часы, сказал генерал. — Солдаты помогут погрузить вещи. К вечеру будете на месте, завтра примете магазин. Но уговор — работать на совесть! Я за вас поручился.

— Да я, товарищ генерал...

Жмыхина снова зарыдала.

Вода в кастрюле закипела, покрылась серыми клочьями пены. Я ложкой снял пену и всыпал в кипяток пару кружек крупы.

— Людмила Сергеевна! — подозвал её генерал. — Мы пойдём, осмотрим базу. Собирайтесь спокойно. Только приглядите за кормом для собак, ладно?

Женщина молча закивала.

— Они так выли, — вдруг сказала она. — Я думала — с ума сойду. А уехать и бросить не могла. Решила — сдохнут, тогда уеду.

И снова горькие слёзы потекли по её щекам.

Мы вышли на воздух.

Увидев генерала, сержант снова подскочил с чурбака, на котором сидел и поспешно затушил папиросу.

— Отделение! Стройся!

— Товарищ сержант, ко мне! — махнул ему Георгий Петрович.

Сержант подбежал к нам.

— Слушай задание. На нас внимания не обращать. Мы здесь просто гуляем. Там, в доме женщина. Поступаете в её распоряжение. Поможешь ей собрать вещи, погрузишь в машину и с четырьмя бойцами отправишь в расположение части. Там старший доложит командиру о прибытии. Понял?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант!

— Сам с остальными бойцами останешься здесь и поступаешь в распоряжение Андрея Ивановича Синицына. Вот он.

Георгий Петрович кивнул на меня.

— Он покажет вам фронт работ и объяснит, что делать. Ты сам откуда?

— Вологодский, товарищ генерал-лейтенант!

— Плотничать умеешь?

— Так точно! С отцом до армии дома рубил!

— Отлично, сержант. С сегодняшнего дня и до окончания работ ты со своим отделением ежедневно прибываешь сюда. Приказ командира части у вас будет. Транспорт и сухой паёк вам обеспечат. Но советую взять котёл и готовить горячую пищу. Сумеешь обеспечить?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант!

— Выполнять!

— Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант!

Через минуту на берегу закипела работа. Солдаты грузили в машину мебель, посуду, узлы с вещами.

Георгий Петрович взял меня под локоть.

— Андрей Иванович! Независимо от исхода нашего разговора я прошу тебя показать бойцам место пожарища и объяснить, что нужно делать. Уверен, они успеют отстроить домики к началу сезона охоты.

Я тоже был в этом уверен. Разумный приказ и железная дисциплина — в подавляющем большинстве случаев это залог успеха.

Мы подошли к причалу.

— Убийство случилось здесь? — прямо спросил генерал.

— Да, — кивнул я.

— Страшно было?

Я пожал плечами.

— Сначала нет. Ничего не успел сообразить. А потом — да, испугался.

Я думал, что Георгий Петрович скажет что-то ободряющее, или банальное. Вроде «хорошо, что всё обошлось», или «смерти боятся все».

Но генерал помолчал, а потом пошёл дальше вдоль берега.

— Давай, я тебе прямо скажу, Андрей Иванович, чего мы от тебя хотим.

— Давайте, — с облегчением кивнул я.

Прямой разговор всегда казался мне лучше увёрток.

— Скоро открывается, сезон, а база осталась без егеря. Мы просим тебя поработать здесь до конца осенней охоты. За это время Александр Сергеевич найдёт егеря. Как только сезон закроется — вернёшься обратно в Черёмуховку. Пока придётся взять на себя два обхода. Это сложно. Но мы тебе поможем. И оплата будет соответствующая.

Георгий Петрович повернулся ко мне.

— Даю тебе слово, что как только закроется сезон, ты сам выберешь — на каком участке работать. Но сейчас ситуация безвыходная. Выручишь?

Кастрюлю с готовой кашей я отнёс в озеро, чтобы остудилась. Собакам нельзя давать горячую пищу — ожог чувствительной слизистой может привести к потере обоняния.

Кобели, изнывая, носились взад и вперёд по вольеру. Увидев меня, они взлаивали, но не злобно, а просяще, поскуливая. Скорее, тявкали, чем лаяли. И в этом тявканье явно проступала обида на прошлого хозяина, который бросил их на произвол судьбы.

Георгий Петрович поступил мудро. Он задал вопрос и не стал требовать от меня немедленного ответа. Позволил заняться собаками, а сам вместе с Тимофеевым следил за погрузкой вещей Людмилы Сергеевны. Он предложил ей работу и жильё в одном из военных городков, которых было много на Карельском перешейке. Сказывалась близость с финской границей.

Когда каша остыла, я вошёл с кастрюлей в вольер. Кобели ужами крутились у моих ног, но не рычали и даже не лаяли. Только умоляюще поскуливали.

Я вывалил кашу в миски, предварительно расставив их по дальним углам. Людмила Сергеевна подсказала мне клички собак. Тот пёс, что постарше, с одним изломанным и упавшим ухом носил кличку Серко. Второго — молодого и неукротимого звали Бойким.

Собаки жадно чавкали кашей, норовя вытащить и разгрызть куски мяса. А я смотрел на них сквозь сетку вольера и понимал, что завтра тоже приду сюда. И послезавтра. И через два дня.

Можно было пойти на принцип. Даже забрать собак с собой в Черёмуховку. Но я понимал, что кто-то должен будет следить за лодками и выдавать их рыбакам. Кто-то должен будет наблюдать за солдатиками, которых генерал прислал восстанавливать сгоревшие домики. Кому-то придётся быть здесь, чтобы выписать путёвки радостным охотникам на открытие сезона. И предупредить их о вреде чрезмерного употребления алкоголя. Тем более, когда под рукой оружие.

А ещё были гусята на озере, которым я должен был принести зерна, чтобы они окрепли, набрались сил и стали на крыло.

Не генерал поймал меня. Просто ситуация сложилась так, что отказаться было невозможно.

Пока я раздумывал, солдаты погрузили вещи в кузов. Насколько можно было судить, дом остался практически пустым. Мало что в нём напоминало о прежних хозяевах.

Счастливая Людмила Сергеевна уселась в кабину. Четверо солдат-срочников запрыгнули в кузов, и грузовик укатил.

Взвесив все обстоятельства, я подошёл к Георгию Петровичу.

— Я согласен остаться. Но у меня есть несколько условий.

— Давай, Андрей Иванович, — кивнул генерал.

— Первое — вы привозите мне нормальный корм для собак.

— Хорошо.

— Второе — вы подыскиваете им постоянных хозяев.

Георгий Петрович приподнял бровь.

— Андрей Иваныч, ты — егерь. Не хочешь оставить хороших собак себе?

Я помотал головой.

— Нет. Неизвестно, как повернётся жизнь. А за животными нужен систематический уход. Их мало просто кормить — нужно выгуливать и натаскивать. Лайки — рабочие собаки. Грустно будет, если они превратятся в обычных дворовых псов.

— Согласен, — кивнул генерал.

— Третье условие — по окончании сезона, я сам решу, где буду работать. Как вы и сказали.

— Договорились. Ещё что-то?

— Да. В ближайшее время мне нужно съездить в Ленинград. Перевестись на заочное отделение и подыскать врача отцу.

— Что-то серьёзное? — спросил Георгий Петрович.

— У меня есть подозрения, — уклончиво ответил я.

Генерал несколько секунд испытующе глядел на меня.

— Хорошо. Будет тебе врач, самый лучший. Я договорюсь и позвоню тебе на неделе. И вот что. На двух обходах тебе будет тяжело. Я попробую помочь с транспортом. Ты вроде говорил, что умеешь водить машину?