Мифы и Легенды IX (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 18

Наконец, он закончил и раскланялся с моими спутниками. Варвара была подвергнута такой же процедуре изучения, только немного поделикатнее и покороче.

— Рад видеть вас, Веромир-сан, в храме Оокунинуси–сама, покровителя рода Сузуки. Вижу силу немалую, — он сделал театральную паузу, — но следует поговорить с Богом.

Я изумленно посмотрел на первосвященника, потом на своих спутников. Но из них такой же удивленной выглядела только Варвара. Чего? Поговорить? Это как? Естественно, храмы Богов существовали и в Российской империи. Но никакого серьезного влияния не имели. В них люди верили, но вот насчет разговоров... Насколько я понимал, современная молодежь Российской империи относилась к такому скептически.

Мой отец и мама, по крайней мере, в них не особо верили. Хотя я, конечно, слышал о божественной магии, но все это было на уровне слухов и историй из разряда «Вот раньше было…». В Академии подобные упоминания вообще считались моветоном. Таких поднимали насмех, считая носителями «лженауки». Хотя, если задуматься, сама магия тоже не особо сочеталась с классической наукой.

— Я понимаю, что для вас это необычно, но в наших Храмах, Боги могут общаться с людьми, — произнес тем временем первосвященник от которого явно не укрылось удивление гайдзинов, — к сожалению, сейчас это все уже забылось… С Богами надо уметь разговаривать и уметь в них верить! Тогда они тебе точно помогут!

Признаюсь, вступать в теологические споры мне не хотелось, и я просто решил кивнуть. Если верит человек в Богов, то пусть верит. Говорят же, что вера может творить чудеса.

Говорить с Богом нужно было в отдельной комнате. Если бы не помощь служителя Оокунинуси-сама, я бы и не знал, где она располагается. Причем таких комнат оказалось не одна, а три. Поэтому, после напутствия Сарабэ — сана, и его пояснений насчет того, как себя вести при встрече с Богом, мы вместе с Варварой вошли в свои комнаты. Помещение, в котором я очутился, было весьма скромным. Типичная японская комната, без мебели, с аккуратными татами на полу и стенами-ширмами чуть зеленоватого цвета. Никаких украшений. В одном из углов курильница с благовониями. Их ненавязчивый запах сначала показался мне приятным. Но потом появились немного странные ощущения. Показалось, что в комнате я не один. Прикрыв глаза, огляделся. Да вроде кроме меня никого не было. Вновь закрыл глаза. Минут пять ничего не происходило, и я уже решил покинуть комнату. Сделаю загадочное лицо, чтобы японцы не приставали с расспросами. Сказал же первосвященник, что все, услышанное от Бога, предназначено только мне и ни с кем делиться я этим не обязан.

Но едва я собирался встать, как в моей голове вдруг зазвучал голос. Густой и тяжелый бас, с появлением которого вдруг почувствовал какую-то странную тяжесть, опустившуюся мне на плечи.

«Привет тебе, гайдзин», — голос, казалось, обволакивал меня.

— Привет, — произнес я вслух.

«Вижу, не веришь в существование богов? — мне вдруг послышались нотки иронии в голосе. — Я знаю все. Не отвечай, просто слушай. Забыли вы, люди, о нас. Но ты решил взять в жены наследницу рода, который находится под моей защитой. Твоя жизнь висит на волоске…»

— Что значит, висит? — вырвалось у меня, и в следующий миг я невольно застонал от резко увеличившейся тяжести.

«Я сказал, молчи, — голос стал суровым, — нам запрещено напрямую вмешиваться в ход человеческой жизни и менять предначертанный человеку путь. Но я вижу в тебе, гайдзин, дремлющую силу. Могучую силу. И что странно, есть несколько вариантов твоего жизненного пути. Будь осторожен».

Наступила пауза, во время которой я старался немного прийти в себя. Знаете ли, не каждый день с тобой разговаривают Боги, которых ты считал вымыслом. Возможно, это какой-то фокус, но моя интуиция буквально кричала о том, что это не так. Можно сказать, я поверил.

«Я решил, — вновь раздался голос, — так как за тебя выходит замуж дочь рода Сузуки, подарить тебе свое благословление. Оно защитит тебя в самый тяжелый момент жизни. Нет в этом мире силы, способной пробить его. Но ты можешь воспользоваться им только один раз. Поэтому не трать его понапрасну. Когда будет нужно, просто призови мысленно меня, и оно сработает…»

А следом я почувствовал поднимающийся во мне жар. Это похоже на неуправляемый магический выброс, с которым я научился бороться, но сейчас просто не мог ничего сделать. Меня охватила паника. Не хватало еще разрушить храм и похоронить под обломками цвет рода Сузуки.

«Не сопротивляйся, гайдзин» — на этот раз бас звучал успокаивающее, — ничего не случится. Просто выпусти энергию»

И я выпустил ее, заранее приготовившись к катастрофе. Но ничего страшного не случилось. Магическая энергия словно ударилась во внезапно появившийся вокруг меня прозрачный кокон и растаяла в нем. Давящая тяжесть исчезла и я ...очнулся. Не понимаю! Все это сон? В комнате ничего не изменилось. Все те же стены, тот же пол, на котором я сидел… Вот только курильница в углу потухла. Но я прекрасно помнил мысленный разговор с Оокунинуси–сама. Надеюсь, мне не привиделось. Но вот рассказывать такое точно никому не буду. Даже Варваре.

Когда я вышел из комнаты, то увидел на лицах ожидавших меня спутников озабоченные выражения. Даже у Сарабэ — сан, который явно вздохнул с облегчением. Первой бросилась ко мне Варвара. Обняв ее и посмотрев в глаза, сразу понял, что этот японский Бог с труднопроизносимым именем тоже разговаривал с ней. Ладно, такое не обсуждают.

— Поздравляю, Веромир-сан, — взгляд первосвященника, адресованный мне, лучился любопытством, — теперь вы убедились в том, что можно поговорить с Богом?

— Убедился, — кивнул я, — и, похоже, не только я? — вопросительно посмотрел на Варвару, которая успокоилась, когда ее будущий муж вернулся целым и невредимым.

— Да, — тихо ответила она, после чего я выпустил ее из своих объятий.

— Тогда не смею вас больше задерживать, господин Амасану, — поклонился Сарабэ — сан, — пойдемте, я провожу вас.

Мы, раскланявшись с ним, отправились на выход. Бросив взгляд на часы, я оторопел. Учитывая, что сейчас 16.00, если конечно часы не врали, на разговор с Богом у меня ушло три часа.

-Вот это да, — вырвалось у меня.

— Долго ты. Ведь Варвара через час пришла, — заметил Исидо, пристроившийся рядом со мной. Глава рода с женой и первосвященником шли впереди, — понимаю, что рассказывать о таком не принято, но как там все прошло?

-Все замечательно, — улыбнулся я, — поговорили немного…

— Немного, — покачал головой тот, покосившись на идущую рядом Наоми, — чувствую, разговор был серьезным.

-Не стану отрицать, спорить с этим утверждением бессмысленно. Но серьезным он, судя по всему, был и у Варвары? — посмотрел я на свою невесту.

— Да, — повела та плечиками, — только не расскажу, даже не просите.

— Исидо, хватит, — строго заметила Наоми, — знаешь же, что не принято о таком рассказывать.

— Да, излишне любопытен. Извини, — сразу отступил ее брат.

После Храма, подхватив ждущих у дверей спутников, мы отправились в театр Кабуки. Недалеко от него располагался ресторан, в котором должен был состояться обед, который теперь, наверно, можно было назвать ужином. Ни Амасану — сан, ни его супруга, кстати, не задали мне ни единого вопроса по поводу разговора с Богом. Ничего не значащие беседы на общие темы. Хотя, я прямо таки чувствовал, как Хатико — сан буквально распирает от любопытства. Но воспитание обязывало быть сдержанной.

О театре Кабуки мне немного рассказывала Наоми, когда мы только собирались в поездку. Поэтому я знал про его особенности. Традиционные представления — смесь танца и пантомимы в сопровождении кота и сямисэна. Сцена с декорациями, рисовать которые доверяют лишь самым искусным художникам. Всего пять актеров с амплуа, которые никогда не меняются. Каждый мазок грима и каждая деталь костюма имеют свое значение. И, что меня поразило, никаких актрис. Только мужчины имеют право выступать в театре.

За трапезой, Наоми поведала нам с Варварой о том, что будут ставить пьесу с «обалденным названием», — «Самоубийство влюблённых на Острове Небесных Сетей». Как рассказала моя японская невеста, в свое время двойные самоубийства были весьма популярны в Японии.