Корона с шипами - Джонс Джулия - Страница 48
- Предыдущая
- 48/158
- Следующая
— Вот именно — в таком отчаянном положении только хорошие латы могут защитить бойца.
Райвис начал терять терпение.
— Солдат в легких кожаных доспехах поднимется и снова вскочит на коня, прежде чем враги заметят его падение. Быстрота и проворство — вот лучшая защита. — Чтобы прекратить спор, Райвис повернулся к Сегуину и спросил: — Сколько золота потребуется тебе для начала? — Его стремление переменить тему бросалось в глаза, и при других обстоятельствах Райвис не стал бы пользоваться столь грубым приемом, но сейчас нужно было заткнуть Кэмрону рот.
Вопрос произвел желаемое действие. Кэмрон расслабился и наклонился вперед, чтобы лучше расслышать ответ Сегуина.
Сегуин Нэй сделал вид, что не заметил размолвки клиентов. Он неуверенно поцокал языком, покивал, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, потряс подбородками и наконец заговорил:
— Количество наемников я не могу гарантировать, сделаю, что смогу. Что касается остального, тут серьезных проблем не предвидится. Правда, Трайс действительно очень занят, и мне придется взвалить это на себя. — Сегуин помолчал, ожидая выражения понимания и сочувствия.
Райвис с готовностью подыграл ему:
— Ты не бережешь себя, Сегуин. Ни один человек в Бей'Зелле не трудится столько, сколько ты.
Подбородки опять затряслись — Райвис надеялся, что угодил Сегуину. Тот помолчал еще немного, потом продолжил:
— Итак, моя цена — пятьсот крон. Двести пятьдесят задатку плюс обещанная компенсация за причиненное мне беспокойство. Платить чистоганом и не позже сегодняшнего вечера. — Он поднялся. — А теперь, господа, прошу извинить, но мне пора спать. Вы заставили меня бодрствовать два лишних часа и ни минутой меньше. Значит, с вас сто двадцать серебреников. — Подбородки указали им на дверь.
Райвис почувствовал, что Кэмрон вот-вот взорвется и начнет спорить то ли о цене, то ли о манере выражаться.
— У нас и в мыслях не было отрывать еще хоть минуту от твоего отдыха, Сегуин, — громко заявил он. — Тем более, что насчет цены мы пришли к полному согласию. Детали обсудим позже — когда стемнеет. — Поторговавшись, цену можно было сбить, но какой смысл, если за каждый сэкономленный золотой — при ставке серебреник в минуту — придется так дорого заплатить? Кроме того, у Райвиса не было ни малейшего желания беречь деньги Кэмрона. Торн — один из богатейших людей в Рейзе и в состоянии позволить себе такие расходы.
Кэмрон промолчал, но, судя по его силуэту в полумраке комнаты, недовольно взъерошил волосы.
— Когда стемнеет, господа, и ни минутой раньше. — Сегуин распахнул дверь.
Ворвавшийся в комнату сноп света ослепил Райвиса. Сегуин вывел его за порог и, не дав попрощаться, захлопнул дверь.
— Пятьсот крон! — вскричал Кэмрон. Глаза Райвиса немного привыкли к свету, и теперь он видел возмущенное лицо юноши. — Пятьсот крон за кожаные доспехи, пики и наемников! Ты что, спятил?
Райвиса раздосадовало, что Кэмрон, оказавшись на освещенной солнцем улице, опомнился куда быстрее, чем он.
— Ты забыл про большие луки.
— Луки! Арбалеты! Разве можно сравнить вооруженных стрелами солдат с превзошедшими все военные искусства рыцарями? — Райвис шел быстро, но Кэмрон не отставал от него ни на шаг.
— Ты, видно, не видел мэйрибейнские луки в деле. Лучшего оружия против кавалерии не найти.
— Видел я лучников. Их имеет смысл использовать только против таких же лучников противника.
— Из больших луков нового образца можно выпустить стрелу на расстояние в три раза большее, чем из известных тебе. Их наконечники пробивают стальную броню, а скорость стрельбы в два раза больше, чем у арбалетчиков. Лучники теперь не только убивают других лучников, они останавливают наступление, прорывают оборону, выигрывают войны.
Они дошли до самой оживленной в районе порта улицы, и Райвис повернул назад, к рынку. Ему было все равно, идет ли Кэмрон за ним. Этот юнец — типичный рейзский лорд. Живет воспоминаниями о славном прошлом, когда рыцари в сверкающих доспехах сражались с другими рыцарями в сверкающих доспехах. Простого пехотинца или лучника, натягивающего тетиву в окопе, они не считали достойными даже удара меча. Война была делом знати.
Но Изгард играл не по этим устаревшим правилам. Такого человек, желающий выигрывать битву за битвой, в настоящее время позволить себе уже не мог.
Кэмрон напрасно пытался догнать Райвиса на ведущих к рынку ступенях. Многие торговцы уже позакрывали свои лотки и теперь спускались к морю с садками на головах и корзинами в руках. Туники их топорщились от распиханных по внутренним карманам монет. По скрипучим от морской соли ступеням в погоне за объедками сновали дети, собаки и чайки. Они наперегонки устремлялись к каждой кильке, мерлангу и моллюску. Чешуя и плавники, которые останутся после этих чистильщиков, ночью станут добычей крыс.
Райвис слышал, что Кэмрон приказывает ему остановиться, но не собирался больше вести тактические споры с этим глупым молокососом, не желавшим ни слушать, ни понимать. Он проталкивался сквозь толпу, и взгляд его черных глаз, глаз дрошанина, обжигал каждого — неосторожного или дерзкого, — кто не торопился уступить дорогу.
— Остановись, я сказал, — крикнул Кэмрон, хватая Райвиса за тунику.
Райвис ребром ладони ударил Кэмрона по руке и заставил разжать хватку.
— Я тебе в провожатые не нанимался.
— Так наймись. Прямо сейчас. — Даже получив по рукам, Кэмрон не оставил своего высокомерного тона истинного вельможи. Его низкий голос дрожал от негодования. — Ты работаешь на меня. Я оплачиваю это войско. И я буду решать, из кого оно должно состоять, чем они будут вооружены и как будут драться. Я настаиваю на том, что моя армия должна состоять из рыцарей Торна и Ранзи и хорошо обученных всадников. Мне нужны надежные рейзские воины, а не шайка иностранных наемников и простых солдат-пехотинцев. Я заплачу пятьсот крон этому жирному ублюдку, но предупреждаю, я не хочу ничего слышать о сброде, который ты намерен притащить в Ранзи. Я не хочу, чтобы они сражались за меня. В бою я желаю видеть рядом с собой людей, на которых могу положиться, которые не бросят раненых товарищей умирать и не подожмут хвосты при первом же поражении.
Теперь Кэмрон шел рядом с Райвисом. Приблизив лицо к его лицу, он почти прошипел:
— Тебя наняли, чтобы помочь расправиться с Изгардом Гэризонским, а не для того, чтобы обучать меня военному искусству. Ясно?
Райвис впился зубами в шрам на губе. Ему было что ответить молодому аристократу: возражения, саркастические выпады, поучения вертелись на языке. Но он промолчал. Он слишком долго был наемником и привык ставить дело превыше своих амбиций и гнева. Кэмрон не первый напомнил Райвису, что он лишь слуга и должен исполнять волю хозяина. И наверное, не последний. Человеку, не унаследовавшему ни земель, ни денег, волей-неволей приходится подчиняться. Он рано научился делать, что велят, и знал, когда нужно прикусить язык, а в его случае — шрам.
Кэмрон в ярости. Его гордости нанесен чувствительный удар; убеждения, казавшиеся незыблемыми, поставлены под сомнение. Но за один день его не переделаешь.
Рука Райвиса нырнула под тунику. Кэмрон напрягся, но Райвис вытащил всего лишь пару перчаток. С медлительностью, граничившей с оскорблением, он принялся натягивать их; потом осмотрел каждый палец, каждый шов и, только убедившись, что перчатки сидят как влитые, глядя в глаза Кэмрону, процедил:
— Я сделаю, как ты хочешь.
К чести Кэмрона, он не стал ни дуться, ни злорадствовать. Он просто кивнул и продолжил подъем. Они вместе вышли на рыночную площадь, и там охранники Кэмрона — губы их еще блестели от масла, а дыхание благоухало пивом и копченой рыбой — со всех ног бросились к ним и сообщили о носящихся по городу слухах. Говорили, что Изгард пересек восточную границу Рейза.
— Что случилось вчера на рассвете? Что ты сделал? — Изгард Гэризонский устал задавать вопросы и не получать ответы. Ему тошно было видеть, как его писец беспомощно трясет головой и пожимает здоровым плечом. Военачальники хотели видеть планы. Они требовали продвижения дальше, в глубь Рейза. Требовали сражения.
- Предыдущая
- 48/158
- Следующая
