Корона с шипами - Джонс Джулия - Страница 34

• Предыдущая
• 34/158
• Следующая

Но этот хаос выполнил свое предназначение. Эдериус закрыл лицо ладонями и горько заплакал.

— Эмит! Эмит! Иди сюда, поверни мой стул. Юная леди, похоже, проснулась.

Тесса открыла глаза и уперлась взглядом в потолочную балку, с которой свисали различные травы. Две другие использовались как полки. На одной громоздились свиные окорока, на второй сверкали медные котелки. Ноздри щекотал приятный аромат, мешающийся с запахом дыма и паром. Тесса приподнялась и обнаружила, что находится в просторной кухне, наполненной кастрюлями, заварочными чайниками, чашками, чашечками и странными деревянными приборами, назначение которых осталось ей непонятно. Хозяйка всего этого великолепия была, по-видимому, крупная женщина, восседавшая лицом к очагу на дубовом стуле с высокой спинкой.

Женщина повернула голову к Тессе и приветливо кивнула:

— С добрым утром, дорогуша. Эмит сейчас придет, и тогда я смогу хорошенько разглядеть тебя.

Тесса спустила ноги с деревянной скамьи, на которую был положен набитый соломой матрас. Пропахшее всевозможными соленьями и маринадами одеяло соскользнуло с колен девушки, и подол светло-коричневой ночной рубашки волочился по полу. Мускулы ее онемели, ноги болели, а голова была тяжелая как свинец.

— Мисс, — окликнул ее Эмит, — я обожду здесь, пока вы оденетесь и приведете себя в порядок.

Тесса обернулась. Эмит топтался на пороге. Тесса оглядела свое одеяние и улыбнулась. Оденетесь? Она уж и не помнила, когда в последний раз была до такой степени одетой: запястья едва выглядывали из рукавов, юбка доходила аж до пяток, а воротник подпирал подбородок. И, судя по легкому трению, задуман он был еще более высоким.

— Платье на двери кладовки, дорогуша. Не сочти за труд, возьми его сама, милочка. У меня что-то разболелись ноги. — Старуха, кряхтя, повернулась еще немного. — А ты, Эмнт, марш в кладовку и не высовывайся, пока не позову. Подумать только, не спросясь ломиться в комнату, когда леди еще не успела переодеться! Что бы сказал на это твой отец? Уж в нашем-то доме приличия всегда соблюдались неукоснительно!

— Прошу прощения, матушка. — За дверью затопали удаляющиеся шаги Эмита.

Тесса почувствовала, что совершила ошибку, и поспешно потянулась к двери кладовки. Она забыла, что это — чужой мир и обычаи в нем не такие, как у нее дома. То, что ей кажется ерундой, может быть очень важным для здешних обитателей. Впрочем, эти новые порядки не так уж сильно отличались от привычных. Ее матери тоже вряд ли бы понравилось, если бы дочь вышла к незнакомым людям в легонькой ночной сорочке. Но тут все как-то серьезней.

— Извините меня, — пробормотала Тесса, обращаясь к затылку матушки Эмита и напяливая на себя платье. — Я никого не хотела обидеть. — Она заметила, что у ворота нашиты шнурки, и потуже затянула их, прежде чем предстать перед глубоко посаженными синими глазами старой женщины.

Глаза у нее были блестящие и искрящиеся, а лицо и длинным и круглым одновременно.

— Не переживай, душечка. Это моя вина. Если бы не проклятые ноги, я бы сама подала тебе платье.

Тесса взглянула на прикрытые платьем ноги старушки. Наружу высовывались только ступни и лодыжки. Кожа на лодыжках имела красноватый оттенок, а распухшие ступни были пурпурного цвета. Матушка Эмита похлопала девушку по колену:

— Подойди ко мне, лапочка, я хочу хорошенько рассмотреть тебя. — Потом она окрикнула сына: — Можешь вернуться, Эмит. Налей всем по чашке горячего молока.

Тесса подошла поближе. Матушка Эмита наклонилась и положила теплую ладонь ей на лоб:

— Гм-м. Температуры нет. Открой-ка рот, дорогуша. Пошире. — Тесса повиновалась. — Воспаления нет. Отлично. А теперь повернись, я взгляну, что у тебя на затылке.

Старушка еще немного погымкала, а потом, по-видимому, нащупала больное место над ухом Тесса почувствовала резкую боль.

— Тише, тише, милочка, — успокоила ее матушка Эмита. — Тут у тебя здоровенная шишка.

— Вот и молоко, мисс. — Эмит появился с двумя чашками дымящегося напитка и с застенчивой улыбкой протянул одну Тессе. — Я добавил туда чуть-чуть корицы.

— Надеюсь, ты положил корицу, когда молоко еще стояло на плите? — осведомилась его матушка. Эмит развеял ее сомнения, и старушка, удовлетворенно кивнув, отстранила от себя Тессу. — К шишке надо приложить гамамелис, дорогуша, и, пожалуй, мы могли бы сварить чая с суслом, так, на всякий случай.

— Так я займусь этим, матушка? — Эмит поставил вторую чашку на маленький столик рядом со стулом старухи.

Мать похлопала Эмита по руке и улыбнулась всеми своими морщинами. Да, она в самом деле была очень стара.

— Ты хороший мальчик, Эмит. Я рада, что ты вернулся домой. Но сначала отодвинь мой стул от огня — что-то жарковато стало.

Тесса с любопытством наблюдала, как Эмит, пыхтя, двигает стул вместе с матушкой. Удивительно, как у такой крупной женщины мог родиться столь тщедушный сын? Но, не считая размеров, у них было много общего: например, темно-синие глаза и чрезвычайная опрятность. А как тщательно были причесаны седеющие волосы Эмита и несколько белоснежно-белых завитков, еще сохранившихся на голове его матери!

Тесса огляделась кругом, и у нее возникло ощущение, что хотя массивный дубовый стул, который в настоящий момент передвигает Эмит, стоит не посередине комнаты, на самом деле он и является настоящим ее центром. Она отчетливо представила себе, как в течение дня этот стул медленно поворачивается, точно часовая стрелка, и восседающая на нем старушка придирчивым взглядом постепенно осматривает каждый уголок своих владений.

— А где Райвис? — спросила Тесса, отталкивая чашку с молоком. Она терпеть не могла эту тепловатую жидкость, напоминавшую ей о детстве, о днях, когда ее считали больной и заставляли валяться в постели

Эмит водворил матушку на место, отер пот со лба и поставил ей под ноги скамеечку.

— Лорд Райвис ушел рано утром, мисс. Он велел передать, чтобы вы не волновались, он, мол, вернется попозже.

— О! — Тесса постаралась скрыть разочарование даже от себя самой.

Вчера, с какого-то момента этого сумасшедшего дня, она стала думать, что они с Райвисом — одна команда. Что только не взбредет в голову! Какой толк от нее человеку, который подвергается таким опасностям?

Тесса содрогнулась. В памяти всплыли некоторые эпизоды прошедшей ночи: поединок Райвиса с врагами в доме вдовы Фербиш, оскаленные желтые клыки чудовища, растерзанное тело Свигга, безумный прыжок в реку. Обратный путь через город она помнила смутно.

Тесса никогда не считала себя слишком слабенькой, но вчера, выбравшись из хлюпающей грязи на берег, она не то что идти, но и стоять не могла. Сначала она еле ковыляла, почти повиснув на Райвисе, а затем ему и вовсе пришлось взять ее на руки и на себе тащить по темным, тихим улицам Бей'Зелла. К тому времени, как они доплелись до дома матушки Эмита, все силы Тессы уходили на то, чтобы удерживать голову на плече Райвиса. А что произошло потом, когда они переступили через порог и очутились в теплой, приятно пахнущей комнате, она и совсем не помнила. Одно Тесса знала точно — они с Райвисом явились в этот дом мокрыми и грязными, но, несмотря на это, Эмит с матерью приняли их.

— Я хочу поблагодарить вас, — сказала она, — вас обоих. Вы были так добры ко мне, право...

— Ну-ну, душенька, — перебила ее старушка, — не стоит нас благодарить. Эмит еще с вечера предупредил меня, что вы можете прийти.

— Неужели? — с внезапно вспыхнувшем подозрением переспросила Тесса.

— Да, мисс. — Эмит убрал чашку с молоком и поставил на ее место другую. — Вчера, после того разговора о рисунках Дэверика по дороге из Фэйла, когда вы показали мне свой набросок, я начал думать — а может, о вас-то и толковал мастер. Может, именно вам на роду написано продолжить его дело.

— Обязательно выпей чай, милочка, — вмешалась матушка Эмита. — От мышечной боли нет ничего лучше этого снадобья.

• Предыдущая
• 34/158
• Следующая