Песнь крысолова - Фрейм Соня - Страница 24

– Я должна знать в лицо всех «туннельных» наркоманов?

– Да брось свои игры, вы ведь на самом деле всех знаете. Как бы то ни было, Зверь запоминает запах. Он из-под земли человека достанет, если однажды его почуял. Дай мне с ним поговорить.

Послышался тонкий смешок, точно стекло разбилось. Мариус кусал губы, вслушиваясь в реальность телефонной связи, в которой дрожали их нервные, искаженные помехами голоса.

– Зверь не твоя ищейка.

– Верно – твоя. Но я заказывал у тебя информацию. Где вы находитесь?

– Не думаю, что он сейчас в хорошем состоянии, – холодно отрезала Вивьен.

– Ты хочешь, чтобы я устроил облаву в твоем «Туннеле»? – прямо спросил Мариус. – Я сейчас вообще что угодно могу сделать с вашей помойкой. Например, задержать всех: от уборщиков до дилеров. У вас произошло несколько убийств. И ты можешь попробовать сдать меня в отместку, но после такого громкого происшествия это будет бесполезно. Вместо меня придет другой человек, который твой зад прикрывать не будет. Дай мне то, о чем договаривались.

Она помолчала, понимая, что пока крыть нечем. Мариус молчал, считая секунды, по которым крошилось его терпение. В тот момент он мог поклясться, что слышит, как у Вивьен скрипят мозги.

– Хорошо, – нехотя вымолвила она. – Приезжай на улицу Дяди Тома через два часа. Тебя заберут у метро. Набери, когда будешь там.

С этими словами она отключилась, а Мариус почувствовал, что сломал ее в этот раз. Это было приятно. Оба только и ждали возможности добить друг друга. Но до наступления решающего момента могли позволить себе рискованное, грязное партнерство. Ничто так не занимало Мариуса, как изучение своего врага в такой опасной близи.

Он так и не взял шарф, сразу поехал в Далем. У станции «Хижина дяди Тома» никого не было. Но после короткого ожидания материализовался пожилой мужчина, похожий на сотрудника похоронного бюро. Это было в духе Вивьен. Ему коротко кивнули и повели куда-то меж частными домами.

«Интересно, она на самом деле живет тут или это очередное прикрытие?» – мимоходом думал он.

Очень хотелось выявить ее точные координаты, чтобы знать, где она пустила корни. Какое место зовет домом. Где чувствует себя в безопасности. Если такие понятия вообще есть в ее жизни.

Его завели в один из непримечательных частных домов, и дилер поприветствовала его, не вставая с места. Похоже, он прибыл в офис. На жилье не очень-то походило.

– Садись, – отрывисто велела она.

Мариус занял кресло напротив, внимательно вглядываясь в ее стянутые черты. Как она злилась. Воздух уже был высоковольтным в этой комнате.

– Я отведу тебя к Зверю, – продолжила она, что-то быстро печатая на компьютере. – Но он невменяемый. Если с тобой что-то сотворит, я просто подотру за ним. Спасать тебя никто не будет.

– Ну, я всегда находил с ним общий язык, – заметил он.

Вивьен стрельнула в него колючими глазами.

– Он для тебя просто натасканная овчарка. Ты с ним, как я, не возишься. Но поверь… сейчас он вышел из-под контроля.

– Ты столько лет его дрессировала. Сохранила половину человека, а другую часть превратила в животное. Фактически расщепила личность на две. Я поражался его сути, но, справедливости ради, ты всегда имела дело с черным ящиком. Контроль – твоя большая иллюзия, Вивьен. Ничем ты не управляешь.

– Это твои слова, не мои, – отрешенно заметила она, снова погрузившись в монитор. – Я никогда не утверждала, что контролирую его. Я просто смогла развить его лучшие качества. И я не монстр, друг мой. Зверю же я стала матерью.

– Но любишь ли ты его как ребенка? – хмыкнул Мариус.

– Я люблю все, что создаю. У меня трепетное отношение к собственному труду. Хватит болтовни. Идешь?

Вместо ответа он встал и выжидающе уставился на нее. Вивьен захлопнула крышку лэптопа и отправилась вниз по лестнице. Мариус не отставал, и эхо их шагов гулко отдавалось по каменным ступеням, ведущим в тускло освещенный туннель.

Они оказались в просторном подвальном помещении, посреди которого стояла огромная клетка с толстыми железными прутьями. В ее дальнем углу замерла фигура Зверя. Он свернулся клубком, уткнувшись лбом в колени, и дрожал.

Вивьен включила дополнительные лампы.

– Его ранили. Меж ребер воткнули разбитую бутылку. Ничего смертельного, но пришлось извлекать осколки и зашивать. После наркоза он чуть меня не убил. Ты понимаешь, что он и пальцем не мог ко мне прикоснуться раньше? – вопросила она с нескрываемой досадой. – Я еле успела применить шокер.

Похоже, Зверь и правда в некотором роде сошел с ума, раз кидается на свою же кормилицу.

– Я зайду.

Вивьен посмотрела на него непонятным взглядом и с некоторым промедлением сунула в руки электрическую дубинку. Подготовилась, что сказать.

– Но не делай больно без надобности, – предупредила она.

«Откуда такая гуманность?» – хотелось съязвить, но он промолчал.

Она дрессировала его, как собаку Павлова, но, похоже, из них двоих мучить его позволялось только ей.

Мариус отодвинул засов и осторожно зашел в клетку. Дверь за ним предусмотрительно захлопнулась. Она осталась на той стороне, превратившись в тень под тусклыми лампами. А они были в этой реальности железных прутьев. За решеткой держат хомячков и опасных преступников. Велика ли разница в таком случае…

Зверь слышал его. Он перестал дрожать и чутко повернул голову с красными глазами навыкате. Мариус знал, что тот почти слеп. Острота зрения была снижена, как у многих альбиносов.

Осторожно он опустился на одно колено, сравнявшись с ним. Коснулся ладонью грязного каменного пола.

– Эй… – тихо позвал он. – Привет. Это я, Мариус. Помнишь меня?

Его голос звучал мягко и вкрадчиво. Почти ласково. Так разговаривают с детьми. Но ему всегда казалось, что Зверь немногим от них отличался.

Тяжело Зверь перевернулся, и на груди стала заметна перевязка. Его ноздри расширились, он вбирал в себя знакомый запах.

– Как ты?

В ответ – тишина. Только тяжелое, сиплое дыхание. Мариус смотрел в его глаза и был уверен, что он видит, но иначе. Слепые познают мир другими способами, и кто знает, какие образы складываются сейчас в его голове.

– Давно не виделись, да, дружище?

Молчание.

Он подвинулся чуть ближе, и вдруг Зверь ощетинился. В эту секунду Мариус почувствовал, что тот может убить его.

– Поговори со мной. Ты же узнал меня. Ну…

Зверю требовалось время, чтобы вспомнить. Через минуту ожесточенная гримаса слегка разгладилась, и проступило человеческое выражение, но чуждое, как у пришельца из другого мира.

– Уходи… – шипяще разнеслось по подвалу.

– Расскажи мне, что с тобой произошло, – тихо, но настойчиво повторил Мариус, не отводя от него напряженных глаз. – Ты был близок к цели.

Спиной он ощущал, как Вивьен превратилась в сплошные уши. Зверь повел шеей и заторможенно произнес:

– Зверь не справился.

– О нет, – живо отреагировал Мариус. – Ты всегда справляешься. Зверь находит, что ищет.

Тот только покачал головой.

– Зверь не смог.

– Да… Так иногда бывает. Но ты запомнил… запах?

Опять ноль реакции. Мариус вспомнил, что обращение во втором лице плохо с ним работало. Он оживлялся только на безличное «Зверь», и о себе говорил в третьем лице. Деперсонализация. Десубъективация. У животных нет «я». Они инстинкт, а не воля.

– Почему Зверь разозлился и напал на других? Разве они цель? – чуть укоризненно произнес он.

Вдруг гримаса стала жалкой и беспомощной. Третье лицо стало методом унижения его самосознания. Мариусу было противно вести разговор в таком ключе, но он не мог остановиться, когда видел, что что-то работает.

– Зверь повел себя плохо. Но я знаю, он не специально. Его что-то вывело из себя. Да же?

Кивок. Ох, это многого стоило.

– Что тебя разозлило?

– Не так. Зверя напугали.

Медленно следователь подался вперед, идеально скопировав его позу: теперь оба сидели на четвереньках, вытянув навстречу друг другу напряженные шеи.