Ultima Ratio (СИ) - Львов Вадим "Клещ" - Страница 32

— Его заместитель? Начштаба, наконец?

— Там компания теплая. Собутыльники с времен юнкерства. У Рюмина брат — сенатор. Поэтому так высоко и забрался. Дурак-дураком… а корпусом командует. Хотя если здесь чего не так пойдет- в миг головы полетят. Только кровушки русской пролить эти бестолочи, сумеют много.

Громов опять налил коньяка. Уже побольше и пододвинул к другу банку мармеладок.

— Ты куда Панькова выжил из палатки?

— По делам пошел. С инспекцией в бронебойный дивизион. Случись чего, без бронебойщиков-никуда.

— В дивизии танковый полк есть. Да и ты, с бригадой здесь же…

— Ваш танковый полк вообще не о чем. Так, на бумаге…Моя бригада, да — сила. Только мы в отрыве будем от основных сил действовать. А все черновая работа — на вас…

— Ну пехота, она и в Африке пехота. Сопка наша — сопка ваша.

— Только не с немцами. Если они силу почуют…то..

Громов снова махнул рукой.

— Ладно, брат. Мне в бригаду пора возвращаться. Служи давай и смотри по сторонам. Если что — я рядом.

— Давай Жаль, не скоро увидимся.

— Бог даст, скоро. Тебе что то надо? Я с Паньковым все решу.

— Да нет, Дим. Ничего. Все есть. Давай, увидимся.

Громов крепко пожал ему руку и вышел из палатки, окликнув в темноте невидимого водителя.

— Фефилов, заводи..!

*****

— Солдаты! Германцы наголову разгромили польскую армию и выходят к границам России. Нам этого, ик…допустить нельзя! Настал ваш час, други мои. Верховный главнокомандующий приказывает пересечь бывшую русско-польскую границу и наступать на Львов, столицу древнего Галицкого княжества! Вы должны. ик!

Генерал-майор Дарницкий прервал яркую патриотическую речь, икнул и пошатнулся. Оба фельдфебеля, крепко державшие его за ноги на капоте КШМ, напрягли мышцы и не позволили пьяному в дугу генералу сверзится на грешную землю. Прибывший в расположение шестидесятого Замосцкого полка Дарницкий, фактически отстранил Панькова от командования и взял власть в свои руки. Видимо не хотел упускать грядущую победу над социалистами..

Обведя остекленевшим и бессмысленным взором стоящие перед ним и замершие батальоны генерал снова икнул и продолжил.

— Мне нужны охотники[7]. Передовой отряд численностью с батальон выделенный из полка со средствами усиления, должен идти авангардом и с ходу овладеть селами Сестрятин, Шнырев и Клекотов. Вчера, танкисты, хорошенько врезали колбасникам, теперь настала пора матушки-пехоты, показать на что мы способны. Не посрамим честь дивизии и полковые знамена помнящие еще славу Полтавы, Бородина, Перемышля и Луцкого прорыва! Охотники, как всегда, получают приоритет в званиях и наградах и дополнительное материальное и денежное довольствие. Смелость — как говорил великий Суворов, города берет. Штыком коли, прикладом бей! Сорвался на крик генерал, шаря по стою солдат мутными глазами.

«Действительно, дебил!» с ужасом думал Дельвиг, оглядываясь по сторонам. Судя по лицам офицеров его дивизиона. подобное ощущение было у всех. И этот человек сейчас отправит их в бой. За Свободу и Отечество…

— Какие охотники, какие! С отчаянием прошептал застывший слева от Сереги, командир его батареи, капитан Алтуфьев. Зачем дробить силы полка, зачем!?

— Топлива нет, Максим Алексеевич. В корпусном интендантстве бардак, дорожная сеть здесь, ни к черту. Мы до Дубно сутки своим ходом добирались, на «чугунке» заторы из эшелонов. Тяжелый артиллерийский полк и 58 Пражский полк еще не прибыли, на двое суток опаздывают…Зашептал начштаба батальона в ухо Алтуфьеву.

— Почему не бросить танковый полк вперед? Снова прошептал Алтуфьев сохраняя на лице равнодушно-казенное выражение.

— Сто сорок пятый танковый, забрал Рюмин. Хотел бросить его на Радивилов, опередить танковую бригаду Громова. Но полк не успел, Радивилов уже взяли танкисты, выбив немецкий авангард. Теперь сто сорок пятый ковыляет назад на остатках топлива по разбитым буеракам… Думаю еще сутки, полк будет небоеспособен.

— Мы что, в атаку без танков пойдем? Чуть громче спросил Алтуфьев, выпучивая глаза. От его показного равнодушия не осталось и следа.

— Таков план генерала и полковника Долгополова. Полк, даже моторизованный, слишком громоздкий. Выбираются охотники, силой до батальона от каждого полка и бросаются вперед. После вчерашнего боя под Радивилом, разведка считает, что германцы ослабли и не настроены на обострение конфликта… Надо быстрее выдвигаться к западу и захватить как можно большую территорию. Это будет козырь для последующих переговоров…

— Охотникам, шаг вперед! Раздался зычный голос Дарницкого и солдатский строй, дрогнул.

****

Сергей осмотрел на руки. Нет, вроде не тряслись, хотя пот, противно, тонкой струей стекал по спине. Сейчас будет его первый бой, первая атака.

Батарея ЗСУ капитана Алтуфьева, была придана сводному батальону охотников Замосцкого полка в качестве средства огневого усиления. Причем здесь никто добровольного согласия не спрашивал. Бронебойщики, взвод саперов, зенитчики были включены в состав передового отряда в приказном порядке, в отличии от бойцов пехотных рот. Вообще, желающих проверить себя в бою, было неожиданно много. Охотников привлекала возможность боевой награды, денежной премии и конечно водочного довольствия по двойной ставке.

Настроение у большинства бойцов, было приподнятым. Вчерашний бой 12 танковой бригады, сходу разбившей авангард германской панцер-дивизии и отбросившей его к Радомышлю, было воспринято как крупная победа над сильным и стойким противником, резко поднявшим боевой дух армии. Теперь настало их время. Хутора Сестрятин и Шнырев, были заняты пехотой без боя,

Бесконечная и отчаянно пылившая колонна трехосных «Волгарей», с бронированными кабинами, стала разворачиваться к дубраве и пехота сидящая в кузовах, посыпалась, словно горох на землю. Ревущие дизелями бронированные тягачи разворачивали дивизионные 107 миллиметровые пушки, приданной гаубичной батареи.

— Филиппов! К Сергею подошел озабоченный Алтуфьев.

— Господин капитан!

— Слушай приказ. Разделим батарею на два взвода с левого и правого фланга. Позывной «Зенит-один» и «зенит — два». Твои позывные — «Зенит — два». Ты хоть и вольноопер, но сразу видно, калач тертый, службу знаешь. Цель- поддержать пехоту огнем по наземным целям, если такие появиться. Радиостанцию на прием, смотреть в оба. В первую голову уничтожать пулеметы и противотанковые орудия, если таковые появятся. Все ясно?

— Так точно! Отчеканил Дельвиг.

— Вот и отлично. Удачи, старший лейтенант, идите к своим людям.

Пехота, развернувшись длинными цепями, полумесяцем охватывала Клекотов. Село, лежало у подножия гряды высот, доминирующих над местностью. Именно там, по мнению командира сводного батальона, подполковника Любимова, могли находится германцы из разведывательного батальона 20 моторизованной дивизии ННА.

Разведки, кроме воздушной, никто толком не проводил, но отсутствие противника в Сестрятине и Шныреве подвигло на мысль комдива Дарницкого, что и Клекотово возьмут без сопротивления. Поэтому был получен недвусмысленный приказ — «Не рассусоливать, брать село и командные высоты приступом»

Первые мины, густо полетели в ряды охотников, едва передовые цепи оказались в километре от сельской околицы. Как и следовало ожидать, в Клекотово, немцы оставили всего лишь взвод пехоты с тремя стандартными пулеметами MG-55, основные силы разместили на примыкающих высотах, но и этого нашим бравым охотникам, хватило за глаза.

Едва мины полетели в быстро идущие цепи пехоты, как наушник ожил.

— «Зенит-два», «зенит — два» — прием!

— Зенит-два..

— Зенит — два, огонь по гребню высоты. Огонь по гребню высоты. Цели ищи самостоятельно..

— Зенит- один, принял.

Нахлобучив каску на голову, Дельвиг высунулся из-за уреза лобового бронелиста и огляделся по сторонам. Картина, открывшиеся перед глазами, напоминало эпизод из картины Иеронима Босха «Страшный суд». Ожившие в Клекотово пулеметы, захлебывались лаем, полосовали огнем массу накатывающей русской пехоты, высоты за селом мигали многочисленными вспышками выстрелов и летящие оттуда мины, градом падали на узкую равнину, где батальон рвался вперед.