Н 2 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 11

А может, узбек тоже подсадной? Я сфокусировался на нем еще раз: нет, он, что говорится, с улицы, и очень хочет победить.

Следующим вошел еще один юноша, протопал к приятелям, сбившимся в стайку. Вспомнилось: «Студентики, что ж вы себя-то не жалеете». Через пять минут вкатился маленький азиат, то ли казах, то ли киргиз, а может вообще уйгур — раскачанный, с длинными мускулистыми руками и короткими ножками.

Не успел азиат осмотреться, как Крыс распахнул дверь и крикнул:

— Бойцы — на выход! Объявляется второй круг!

Стоящие направились за Крысом, сидящие поднялись. Женщина оказалась выше узбека. Если бы Ирина Тимуровна занималась всю жизнь, она, наверное, имела бы такие же плечищи и спину.

Зря я понадеялся на легкую победу, среди претендентов были как минимум три неплохих бойца. Во всяком случае, так показалось на первый взгляд.

На ринге мы опять выстроились кругом. Вспыхнули прожекторы, ослепили, грянула барабанная дробь. Появилась красавица со стеклянной шарманкой, продефилировала по рингу, достала номерки…

— Тринадцать и два! — провозгласила она в воцарившейся тишине, показала цифры толпе.

Крыс начал собирать бойцов, чтобы вести их в раздевалку. Подобные ему — сновать по залу, принимая ставки. На ринге остались женщина и один из студентиков, поглядывающий на удаляющихся приятелей обреченно, как жеребенок, которого русская женщина собралась останавливать на бегу. Женщина смотрела на него, презрительно улыбаясь — чувствовала превосходство.

Кто победил, а кто отсеян, мы не узнали — победителя увели в пустую раздевалку, где будут собираться выигравшие бойцы. А нас будут снова и снова сгонять в эту.

Каждый раз, когда заканчивался бой, Крыс выгонял нас на ринг. Ей богу, как проституток в борделе на выбор клиенту. Как это происходит, рассказывали друзья-приятели в той жизни. Когда Алена умерла, заманивали, считали, что поможет оправиться…

После первой победы я не чувствовал ни волнения, ни возбуждения. Мысли мои были, наверное, как у того быка — быстрее бы закончить и домой.

И следующим, после женщины и студентика, выпало биться мне. Соперником моим стал… алкаш. Ну что за напасть, одни калеки в партнерах, даже не размяться! Или мое сражение с пятью ворами можно считать разминкой?

Сизоносый казался себе великим мастером, бил себя в грудь, как Кинг-Конг, чем публику веселил. Вспомнился дядя Михась, с которым недавно играл в футбол — тот же самый типаж.

Сизоносого знали, он, похоже, был любимчиком публики среди определенных слоев, а потому его подбадривали выкриками:

— Ну ты демон, Димон!

— Разорви его, Димон!

Сизоносый Димон показал кому-то победный жест, и тот пришел в восторг:

— Боюсь — от страха срусь! Красава, Димон!

— Дай «пять», Димон!

Кому пошел давать «пять» сизоносый я так и не выяснил, потому что встретился взглядом с красавицей в соболиной шубе, потягивающей коктейль через соломинку. Рядом с нею стояли еще две привлекательные девушки, но именно от ее красоты у меня перехватило дыхание. Я не мог отвести взгляд от ее глаз, и она смутилась, отвернулась.

— Этому придурку везет с противниками, — буркнула она подруге, стоявшей слева.

— Не спеши с выводами, — ответила та. — Урка этот непростой…

В этот момент к нам выбежал судья с электрошокером. В его функции входило следить, чтобы бойцы не покалечили друг друга, и нейтрализовывать тех, кто слишком увлекся. Выстрелили прутья из пола, едва не нанизав алкаша, грянул гонг, но сизоносый продолжал красоваться, застывать в нелепых позах, демонстрировать бицепсы. Прислушавшись к его желанию, я осознал, что он исполняет роль клоуна ради зрительских симпатий, а сам до смерти ненавидит их всех и с удовольствием перегрыз бы каждому глотку.

Судья похлопал его по плечу и указал на меня. Разболтанный алкаш перевоплотился, стал сосредоточенным, злым. Встав в боксерскую стойку и загребая руками, он крикнул:

— Давай, сука!

Я не сдвинулся с места, решив тоже поиграть на публику — встал в неверную стойку. Наметанный глаз тех, кто это затеял, должен определить во мне дилетанта. После первого боя, выигранного одним ударом, убедить публику в этом будет сложно, но можно. Пусть считают, что тогда мне просто повезло. Затеял я это для того, чтобы они ставили против меня, и я получил больший процент от выигрыша.

Сизоносый, поняв, что нападать я не собираюсь, атаковал сам. Надо отдать ему должное, двигался он хорошо, и неплохо работал не только руками, но и ногами. Ну, как неплохо — для алкаша. Против лучшего в мире уличного бойца все это не играло вообще никак. По сути я сам подставлялся под его удары, чтобы собрать против себя еще больше ставок.

Воодушевленный «попаданиями» алкаш усилил натиск, и публика заорала еще громче:

— Давай, Димон, мочи студента!

Ага, вот и меня приняли за студиозуса. Нормально.

Выждав еще с полторы минуты и пропустив три касательных ударов, чтобы получить ссадину, я перестал поддаваться и поймал алкаша на противоходе. Как и в первом бою, хватило одного удара, чтобы свалить его. Бой на этом должен был закончиться, но я недооценил кураж противника. Еще бы, ведь он явно побеждал! А студентику просто повезло!

Алкаш начал подниматься, но бить его еще стильнее мне не хотелось. И так сотряс гарантированный, так что я, не дав ему подняться, зашел ему за спину и придушил.

Мой противник, видимо, пропил не все мозги, потому не стал сопротивляться, застучал по полу, требуя пощады.

Судья вскинул мою руку.

— Побеждает номер тридцать три! — немного кислым голосом объявил Крыс.

Публика вяло зааплодировала. В лежащего на полу поверженного алкоголика, а некогда неплохого спортсмена Димона посыпались монетки. Оживившись, он принялся ползать на четвереньках и собирать их. Публике зрелище понравилось, на алкаша посыпался дождь из медяков. Отрабатывая деньги, он вскочил и под женский хохот разорвал на груди майку.

Прутья решетки втянулись, Амбал попытался увести алкаша, набравшего пригоршни монет, но он уходить отказывался, пришлось его чуть стукнуть. Меня Крыс повел в раздевалку, где сидела победившая женщина.

Прислушавшись к ее желаниям, я понял, что она догадывалась о подставном игроке, и больше всего ей хотелось узнать, кто это. «Кто же ты, падла?» — мысль прям прорезалась у нее на лбу.

Шагнув к ней, я шепнул на ухо:

— Это точно не я.

Забавно было наблюдать растерянность на ее некрасивом суровом лице. Я сел рядом, она спросила так же шепотом:

— Знаешь кто?

Я склонился, делая вид, что поправляю шнуровку на кроссовках, и прошептал:

— Понаблюдай, проанализируй — поймешь.

Сказав это, встал и прислонился к стене.

Следующий после нас с Димоном бой длился всего минуту. Распахнув дверь, вошел подставной бык, снова привалился к стене и замер. Женщина смотрела на него так, словно собиралась в горло вцепиться. Похоже, поняла. Жаль, что я не видел бои и не могу оценить технику бойцов. Ясно одно: все знают, что ставки к праздникам растут, и те, кто что-то из себя представляет, на бои приходят именно сейчас, дабы не распыляться по мелочам.

Следующим вернулся зэк со шрамом на лбу. Потом — знакомый студентик. Поискал взглядом приятелей, не нашел их и потух.

Шестым явился низкий длиннорукий азиат с залитым кровью лицом. Сел, запрокинул голову, придавив рассеченную бровь ладонью. Я прислушался к нему и узнал откуда он: киргиз. Больше всего не свете он сейчас мечтал попасть во Фрунзе и провести Новый год с семьей.

Как и бык, длинноволосый узбек тоже расправился с партнером быстро, осмотрел каждого из нас, пытаясь понять, кого стоит опасаться.

Восьмым был поджарый мужчина средних лет. Девятым — студентик, из шести их осталось двое.

В третьем круге мне выпало драться в первой паре. Противником стал один из студентиков, шустрый и ловкий, но тщедушный. То, что он дошел до этого раунда, уже было похвально. У парня вовсю шла сессия, с утра планировался экзамен по матанализу, поэтому бить его по голове я не стал — немного погонял по рингу, а потом повалил и заломал руку. Он терпеть не стал, сдался сразу.