Цикл Реставраторов (СИ) - "Natasha Penno" - Страница 4

Тень была быстрой, с сильными уверенными движениями, и без лица, которое скрывал глубокий капюшон. Человек, хозяин тени, облик свой прятать не стал — откинул капюшон и спокойно встретил настороженные взгляды приготовившихся к атаке дантрийцев.

— Я пришел с миром.

— Кто ты? — резко спросил Дэн.

— А это, сынок, и есть настоящий Тарн, — усмехнулся Ларс.

— Да, это я.

— Тот трус, который спрятался за женщин и фигляров? — уточнил Дэн.

— Ласковый прием, — усмехнулся Тарн, — А мне показалось, что и ты не прочь был спрятаться под юбкой моей племянницы. Или я неправильно понял сцену на балконе?

Кровь бросилась в голову молодому дантрийцу, в нем боролись ярость и смущение. Ларс пробормотал себе под нос: — А мальчик-то вырос. — Если ты был возмущен, тем, что мы… что я делал, почему же ты не бросился спасать честь семьи? Или подкладывать племянниц под незнакомцев для пустынников обычное дело? — парировал Дэн. Глаза Тарна вспыхнули, под кожей прокатились желваки, но он сдержался, опустил веки, выдержал паузу, и спокойным медитативным голосом ответил: — Придержи язык, сын собаки. Будешь меня поучать, когда поживешь с мое, переживешь то же, что и я, увидишь столько, сколько я. И сможешь найти другого временщика, вместо меня. Насколько я понимаю, в поисках вы ограничены?

Дэн хотел было послать его куда подальше, но успел заметить реакцию Ларса, тот опустил голову и в драку явно не рвался, даже услышав оскорбление племянника. Поэтому юноша сжал кулаки и сделал шаг назад, чтобы ненароком не броситься на обидчика. — Да, выбор наш, к сожалению, ограничен, и ты это знаешь. Видимо, хорошо изучил Книгу истин в столь короткий срок. Одно непонятно, раз ты, Тарн, знаешь правила, почему ведешь свою игру, для чего весь этот балаган? — Буду говорить открыто, — Тарн поднял лицо и посмотрел в лицо Ларсу. Дэн отметил его мужественную привлекательность — красивый нос с горбинкой, высокий лоб, широкий подбородок и упрямо сжатую челюсть. — Музанда далека от жизни Дантора, но даже сюда просочились слухи о том, что смена власти в вашем мире произошла по серьезной причине. Мы имеем схожие судьбы, если бы не этот случай, и вы и я так и сидели бы по своим норам, только мечтая стать важными спицами в колесе истории. Да, я мелкая пылинка в масштабах множества миров, но я не хочу окончить свою жизнь в какой-нибудь канаве с ножом в сердце, или посреди застолья от яда в бокале. Все говорит о том, что так может случиться. Надежные люди утверждают, что даже временная власть в Данторе сейчас смертельно опасна для того, кто возьмет ее в руки. Информации мало, вы, циклисты, умеете хранить тайны, но того, что я слышал, достаточно, чтобы задуматься и не идти как баран на заклание. Поэтому я нанял людей, которые стали мной и моей свитой, чтобы разобраться, что происходит.

Ларс внимательно смотрел на пустынника. По его лицу трудно было понять, о чем он думает. — Боюсь, от нас ты получишь не больше информации, чем твои артисты, — произнес он наконец, — и не потому, что мы что-то скрываем, а потому, что сами до конца ничего не знаем. Так устроена система, так прописано в Книге истин. — Разве вам не хочется узнать, что же на самом деле произошло? Почему погиб Правитель Дантора? — Правитель мертв? — удивился Дэн. — Вы не знали? — пришла пора удивляться Тарну. — Когда мы отправлялись в путь, он был отстранен от власти, но жив, — медленно проговорил Ларс, — правителей не убивают, не казнят, и не судят, ни за какие провинности. Дают пару месяцев на сборы в какое-нибудь загородное поместье и приводят к власти нового. — Поэтому вы должны понять мое беспокойство. Теперь, когда правила нарушены, а смерть Правителя по естественным причинам вызывает глубокое недоверие, я начинаю волноваться за собственную жизнь. Вам, как свидетелям, рекомендую волноваться за свои.

Ларс понимал одно — у них есть Путь, прописанный в Книге истин, есть слова этого странного музандца пустынника, и есть головы на плечах. Внутренний голос твердил ему: «Прислушайся к тому, что говорит незнакомец», долг настаивал на том, чтобы идти проторенным до него путем, и вести за собой Дэна. То, что вырисовывалось, было со всех сторон плохо: и если Тарн откажется лететь с ними, и если они его каким-то чудом уговорят, и привезут к остывшему телу предшественника. Но умер ли он на самом деле? Им никто не сообщил, а этому Тарну соврать — раз плюнуть. — Мы все равно вернемся, с тобой или без тебя, — бросил Ларс и зашагал к трапу дартолета, — взлетаем через 10 минут. Думай.

В светящемся проеме корабля их встретил бледный Клеус. — Ларс Реенактор, вести из Дантора. Правитель мертв. Мы должны как можно скорее вернуться в Хьюманд. — Должны — значит полетим, — произнес голос Тарна за их спинами, — запускайте двигатели.

В главном зале дворца Правителя было сумрачно. Клочковатый туман опустился на Хьюманд и, казалось, проник в каждый дом. Улицы были по-сиротски пусты, с неба сыпался мелкий дождь, характерный скорее для зимы, а не первых летних дней. Тарн смотрел в окно, механически отмечая, как к главному входу, скользя над мостовой, пробираются воздухолеты главных государственников. Не ради него. Сейчас все почести — почившему Правителю, все соболезнования ― вдове покойного, Денизер. Даже Ларс и Дэн покинули его, чтобы участвовать в организации похорон.

Правильно ли он поступил, решив идти до конца? Можно ли верить этим двум реставраторам? Не проще ли было остаться в Музанде, наслаждаясь жизнью в собственном дворце, посвящая время охоте и искусству? Тарн точно знал — не проще. Родители с раннего детства готовили его стать Правителем. Десяток преподавателей развивали его тело, ум, вкус к литературе и искусству. К двенадцати годам он стрелял лучше своего учителя, знаменитого охотника Юбо. В шестнадцать мог похвастаться, что прочитал половину книг родительской библиотеки, которая насчитывала не одну сотню томов. В девятнадцать — написал первый философский трактат. Неплохо рисовал, знал несколько языков без технопереводчика, владел пятью музыкальными инструментами, мог написать программу для воздухолета, чтобы тот неожиданно изменил маршрут. Единственный ребенок родителей, которые его обожали, добрый, справедливый хозяин, которого боготворила прислуга, благородный и блестяще образованный молодой человек, внимания которого искали девушки и юноши. В свои 28 лет он был холост и не имел детей — обязательное условие для временщика. Впрочем, как только закончится миссия, он сможет выбрать спутницу в любом из миров, и наплодить столько наследников, сколько пожелает. К тому времени слава его будет столь велика, а состояние настолько внушительно, что взять его в сыновья будет рад любой отец девицы на выданье. Кроме циклистов, те женятся исключительно внутри огромного клана, да и дочери Правителей вряд ли окажут ему внимание — у них строгий отбор, который обычному смертному не пройти. Жаль, родители не дожили до этого времени, они были бы рады, что их мальчик достиг цели. Всем остальным временщикам, а их выбирали по жребию, не довелось пройти этот путь, они старились в одиночестве и умирали, так и не узнав, чего лишились.

Из-за колонны послышалось легкое покашливание. Тарн обернулся. Наверное, слишком резко для того, кто вот-вот станет, пусть и временно, хозяином Данторского мира.

— Господин, я могу вам помочь?

― Гротен, рад тебя видеть!

Постельничий Правителя почтительно склонил голову. Тарн же, убедившись, что в зале никого больше нет, крепко обнял Гротена. Ни одной душе во дворце не было известно, что этот молчаливый седой слуга, истинный дантриец, растил Тарна с пеленок. Затем в один весенний день, когда мальчику исполнилось 13, он исчез, чтобы появиться в его жизни за пару лет до настоящих событий. Несмотря на разницу в возрасте, эти двое отлично понимали друг друга. Иногда Тарну казалось, что Гротен заменяет ему родителей, но тот всегда старался не переступать черту господин ― слуга, хотя и любил своего воспитанника как родного.