Заколдованная жизнь - Джонс Диана Уинн - Страница 1
- 1/69
- Следующая
Глава первая
Мур Чант восхищался своей старшей сестрой Гвендолен. Она была колдуньей. Он восхищался ею и крепко за нее держался — особенно после того, как в их жизни произошли важные перемены и ему стало не за кого больше держаться.
Первая важная перемена произошла, когда родители взяли Мура и Гвендолен прокатиться на колесном пароходике вниз по реке. В дорогу семейство отправилось при полном параде — Гвендолен и мама в белых платьях с лентами, Мур и папа в воскресных костюмах из колючей темно— синей саржи. День выдался жаркий. Пароходик был битком набит празднично одетыми людьми. Пассажиры болтали, смеялись и лакомились мидиями, заедая их тонкими ломтиками белого хлеба с маслом. Паровой органчик, сопя и хрипя, наяривал популярные мелодии, и никто никого не слышал.
Пароходик, что и говорить, был слишком стар и сильно перегружен. Вдобавок что-то неладное случилось с рулевым управлением, и пароходик наткнулся на плотину, откуда обрушился поток, захлестнувший всю эту веселую, жующую сандвичи толпу. Пароходик просто-напросто развалился, налетев на одну из свай, ограждавших плотину. Муру запомнились лопасти, режущие синеву небес, и клубы, которые со свистом вырывались из сломанных труб органчика. Этот шум заглушал крики пассажиров, пока вода сбивала их с ног и прямо с палубы уносила в реку.
Ужасная история — в газетах ее назвали «катастрофой „Милашки Молли"». Дамам мешали плыть прилипшие к телу длинные юбки. Мужчинам в их тесной сарже приходилось не легче. Но Гвендолен была колдуньей, она не могла утонуть. А Мур, обхвативший ее обеими руками, спасся вместе с ней. В живых остались всего несколько человек.
Трагедия потрясла всю страну. Пароходство и власти Вулверкоута взяли на себя похоронные расходы. Гвендолен и Муру за казенный счет пошили тяжелое черное траурное платье. Они ехали в конце похоронной процессии в экипаже, запряженном черными лошадьми с черным плюмажем на лбу. С ними были и остальные уцелевшие пассажиры. Мур всю дорогу разглядывал их, пытаясь угадать, не колдуны ли они, не волшебники, но так этого и не выяснил. Мэр Вулверкоута учредил фонд для выживших в кораблекрушении. Пожертвования стекались со всей страны. Уцелевшие пассажиры получили свою долю и разъехались кто куда — начинать новую жизнь. Только Муру и Гвендолен ехать было некуда — никаких родственников у них не обнаружилось, и они остались в Вулверкоуте.
На некоторое время они стали знаменитостями. Все были к ним очень добры и без конца повторяли, какие они прелестные маленькие сиротки, что было сущей правдой. Оба — светловолосые, бледные и голубоглазые, обоим шел черный цвет. Гвендолен — очень хорошенькая и высокая для своих лет. Мур, напротив, для своего возраста низковат. Гвендолен пеклась о брате почти как мать, и это всех очень трогало и умиляло.
Мур не возражал. Без этого участия он чувствовал бы себя совсем осиротевшим и потерянным. Дамы угощали его сластями и дарили игрушки. Члены городского совета заботливо спрашивали, как он поживает. Сам мэр заходил погладить его по головке. Мэр, кстати, объяснил, что опекунский совет положил деньги фонда на счет — до совершеннолетия Мура и Гвендолен. Пока же их образование и воспитание будет оплачивать город.
— А где вы, дружочки, хотели бы жить? — ласково осведомился мэр.
Гвендолен сразу же сказала, что миссис Шарп, соседка снизу, предложила взять их к себе.
— Она всегда была добра к нам, — объяснила Гвендолен. — Мы бы хотели жить у нее.
Миссис Шарп и вправду относилась к ним очень тепло. Она тоже была колдуньей (в ее гостиной висел аттестат с надписью: «Дипломированная ведьма») и проявляла к Гвендолен живой интерес. Мэр колебался. Как все, кто не умеет колдовать, он не одобрял людей с магическим даром. Он спросил Мура, хочет ли тот переехать к миссис Шарп. Мур не возражал. Он предпочитал жить в доме, к которому привык, даже если для этого придется переселиться на нижний этаж. Мэр, считавший, что нужно приложить все усилия, чтобы двум сироткам жилось как можно лучше, дал согласие. Так Гвендолен и Мур поселились у миссис Шарп.
Пожалуй, именно в тот момент Мур окончательно убедился: Гвендолен — колдунья. Прежде он не был до конца в этом уверен. Когда он спрашивал родителей, они качали головами, вздыхали и обменивались горестными взглядами. Мур вспоминал, какой поднялся переполох, когда из— за сеетры с ним случились судороги. Ведь родители не стали бы обвинять Гвендолен, не будь она в самом деле колдуньей. Но теперь все изменилось — миссис Шарп все выкладывала начистоту.
— У тебя настоящий талант к волшебству, милочка, — говорила она, глядя на Гвендолен сияющим взглядом, — и я не я буду, если допущу, чтобы он пропал. Нужно немедленно найти тебе учителя. Для начала подойдет и наш сосед — мистер Нострум. Некромант он, пожалуй, неважнецкий, но учитель неплохой. Он обучит тебя азам, душенька,
Мистер Нострум брал фунт в час за обучение основным предметам и гинею в час за углубленный курс. По мнению миссис Шарп, это было отнюдь не дешево. Она надела лучшую свою шляпку с черным стеклярусом и поспешила в городской совет, чтобы выяснить, согласится ли фонд оплачивать занятия Гвендолен.
К ее досаде, мэр ответил отказом. Он объяснил миссис Шарп, что колдовство не входит в обязательную программу. Миссис Шарп вернулась, раздраженно позвякивая бусинами на шляпке. В руках она держала полученную от мэра плоскую картонную коробку, полную всяких мелочей, которые сердобольные дамы нашли в спальне родителей Гвендолен.
— Нелепые предрассудки! — возмущалась миссис Шарп, швыряя коробку на кухонный стол. — Если у человека есть талант, то должно быть и право его развить — так я и заявила мэру! Но не волнуйся, милочка, — поспешила она утешить явно разгневанную Гвендолен, — выход всегда можно найти. Мистер Нострум и даром с тобой позанимается, если мы придумаем, чем его завлечь. Давай-ка пошарим в этой коробке. Может, твои бедные мамочка и папочка оставили как раз то, что нам нужно.
Сказано — сделано, и миссис Шарп вывалила содержимое коробки на стол. Это было странное собрание предметов — письма, кружева, какие-то сувениры. Мур и половины из них раньше не видел. Было здесь брачное свидетельство, гласившее, что двенадцать лет назад Фрэнсис Джон Чант обвенчался с Кэролайн Мэри Чант в церкви Святой Маргариты в Вулверкоуте, а также засохший букетик, который, должно быть, держала в руках невеста. А под всем этим Мур обнаружил сверкающие сережки, каких он никогда у мамы не видел.
- 1/69
- Следующая
