Ш из Б 2 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 18

— Прости, — виновато улыбнулся Дивин. Коротко поцеловал девушку и торопливо пошел к выходу.

— Машина к полету готова! — Свичкарь встретил его у самолета. — Все, как часики отлажено, — не удержавшись, похвастался он.

— Спасибо, Миша, — рассеянно поблагодарил его экспат.

— По самолетам! — резанул слух крик дежурного.

Все мгновенно утонуло в реве множества запускаемых моторов. Замолотили воздух лопасти винтов, двинулись на старт штурмовики. Вот взлетела первая группа, следовательно, за ней очередь второй эскадрильи.

— Старшина?

— Порядок, командир!

Поехали. В воздухе быстро собрались, встали на оговоренные заранее места в боевом порядке. Радиопереговоры были категорически запрещены, поэтому действовали исходя из визуальных сигналов, которые подавали ведущие. В их группе таковым являлся Григорий. Как ни кривился комэск, как ни доказывал, что сам способен возглавить атаку, но Хромов решил не рисковать. Дивин, правда, заработал еще один злобный взгляд в свой адрес, но их в виртуальной копилке было уже столько, что одним больше, одним меньше — особого значения это не имело. Пусть себе ярится.

Шли, низко прижимаясь к земле. Маршрут был проложен над малонаселенной местностью, специально, чтобы добиться максимальной внезапности. Вокруг больше никого, только «яки» прикрытия изредка подскакивали к ним, проверяя подопечных, и опять уносились в вышину, мгновенно пропадая из вида.

Григорий примерно представлял, где искать, поэтому безошибочно нашел взглядом самолеты первой эскадрильи, которые заходили на немецкий аэродром с другой стороны практически над самыми верхушками деревьев. Они шли курсом, который никак не мог пересечься с их собственным, но экспат на секунду испытал некоторую озабоченность. А вдруг, кто-нибудь из неопытных летчиков потеряет ориентировку и рванет им наперерез? Все-таки, молодежи в полку хватало. Недавно один такой горе-пилот во время посадки вдруг рванул резко в сторону, едва не врезавшись в ведущего, а столь же зеленый стрелок открыл отчаянную стрельбу по «яку», потому что принял его за «мессершмитт». Беды тогда удалось избежать буквально чудом.

Но нет, на этот раз все обошлось. «Илы» дружно ударили по стоянкам с малой высоты, сбросили бомбы и через несколько секунд за ними поднялись вверх высоченные султаны взрывов, полетели обломки, блеснули языки пламени.

Не успели осесть фонтаны земли и пламени, как пришла очередь атаковать второй группе штурмовиков.

Григорий уверенно направил свою машину прямо на скопление немецких истребителей, которые засек еще издали.

— Бьем «худых»! — скомандовал он своим товарищам, уже не заботясь о сохранении режима радиомолчания. А что, фрицы, наверное, уже и без того проснулись по «будильнику» из фугасок.

Для начала экспат обрушил на «мессов» залп реактивных снарядов, прошелся огненными трассами пушечных очередей, а на выходе из пике добавил бомбами. Самолет мягко подбросило вверх, когда он освободился от лишней тяжести и лейтенант сразу же накренил его, разворачивая для нового захода. Пономаренко тоже не сидел без дела. Старшина азартно лупил по вражеским капонирам, безошибочно отыскивая те гитлеровские самолеты, что не попали под удар.

Вдогонку «илам» потянулись цепочки выстрелов. Но немцы безнадежно проспали их появление и сейчас стреляли разрозненно, бестолково. К тому же, как только они себя проявили, на них коршунами упали машины, выделенные как раз для подавления зениток.

— Опомнились, вояки! — засмеялся стрелок. — Командир, глянь, вон какой-то чудак взлететь пытается.

— Вижу, — отозвался Григорий. Он тоже заметил лобастого «фоккера», что наперекор всякому здравому смыслу пытался подняться в воздух прямо под падающими сверху бомбами. Камуфлированный истребитель бежал по взлетной полосе, ловко избегая воронок. Хм, а ведь, пожалуй, он так и правда взлетит, подумал Дивин, быстро прикинув траекторию движения вражеского самолета. За штурвалом, видать, опытный волчара — ловко прикрылся дымом. Что ж, пойдем, поприветствуем его, пожелаем доброго дня.

Слева и справа проносятся огненные трассы «эрликонов». Хочется вжаться поглубже в кресло, сделаться маленьким и незаметным. Вокруг расцветают бутоны разрывов. Если смотреть со стороны, то, должно быть, довольно красивое зрелище — они сначала багрово полыхают изнутри, потом словно выцветают, седеют и висят в воздухе как ватные хлопья. Но когда находишься в кабине самолета, которому и предназначена эта «красота», то желание у летчика только одно — оказаться от нее как можно дальше! Беда в том, что приходится преодолевать свой страх и упрямо идти напролом, через вырастающую на пути стену огня и свинца.

Пономаренко кричал что-то по СПУ, но Григорий сосредоточился на том, чтобы поймать в прицел «фоккер», что было довольно непросто, поскольку попутно экспат выполнял противозенитный маневр.

Вдруг раздался сильный удар. Машину подбросило, в кабине потянуло дымом и гарью. Подбили? Взрыв произошел где-то снизу, но каковы его последствия? Дивин хотел потянуть ручку на себя и вывести «илюху» из пике, но охотничий азарт переселил — проклятый фриц как раз удачно попал в сетку прицела.

— Получай, зараза! — Зеленая трасса пристрелочной пулеметной очереди потянулась к земле, взбила пыльные фонтанчики на взлетной полосе, скакнула к камуфлированной тени немца, уперлась в сверкающий прозрачный круг бешено вращающегося пропеллера. — Есть! — Лейтенант торопливо нажал гашетку и серые жгуты пушечных снарядов растерзали чужой самолет.

«Фоккер» словно налетел на невидимое препятствие. Доля секунды и он вдруг клюнул носом, ударился в землю и совершил головокружительный кульбит. Экспат даже не успел ничего больше сделать, а враг уже лежал на спине, выставив на всеобщее обозрение серо-голубое брюхо. Готов!

Сзади барабанной дробью прогрохотал пулемет. Но оглядываться было некогда, Григорий вцепился обеими руками в ставшую чугунной ручку управления и, застонав от натуги, потянул ее на себя. А перед глазами уже совсем близко мелькали горящие «мессеры», сорванные маскировочные сети и клубы дыма, низко стелющегося над гитлеровским аэродромом.

«Ильюшин» дрогнул. Нехотя, словно делая своему пилоту великое одолжение, он начал задирать нос. Но медленно, слишком медленно! Неужели врежусь? Мысль промелькнула испуганным зайчишкой и тут же пропала. Закусив до крови губу, лейтенант упрямо тянул и тянул ручку.

Есть! Самолет низко, едва не задев землю, все-таки вывернулся и пошел вверх. Стрелок опять полоснул по кому-то, но Григорий не обернулся. Высота. Кровь из носу нужна высота! В ней сейчас спасение. Иначе точно во что-нибудь можно врезаться.

Шеститонная машина медленно, но уверенно поднималась вверх и Дивин рискнул отвлечься и огляделся. Внизу все горело, дымило, взрывалось. Зенитный огонь практически сошел на нет. Повсюду над аэродромом носились хищные силуэты «илов», выискивая оставшиеся очаги сопротивления и незамеченные ранее цели и клевали, клевали их, раздирая в клочья трассами пушечных очередей. На первый взгляд беспорядочно, но, на самом деле, очень четко, по заранее утвержденному плану. Каждый пилот хорошо знал, что именно ему нужно атаковать и не мешал товарищам.

Экспат обратил внимание, что самолетом стало труднее управлять. Он все время норовил завалиться на правую сторону и приходилось прикладывать дополнительные усилия, чтобы держать машину ровно.

— Командир, — окликнул его Пономаренко. — Нам крыло малость подправили. Назад-то долетим?

Григорий посмотрел на правую плоскость. Законцовка крыла топорщится рваными краями, в элероне зияет огромная дыра, обрывки перкалевой обшивки весело полощет воздушный поток и они колышутся точно ленты водорослей в воде. Да уж, сходил, поприветствовал «фоку»! Остается надеяться, что не зря рисковал и удалось прибить какого-нибудь матерого фашиста.

Экспат осторожно попробовал управление. Тяжеловато, конечно, но летит, летит «илюха». Значит, поживем еще.