Болотник (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 31

— Плохо что не завтра, но понимаю. Отдохни. С тобой группа пойдет из четырех человек. Два опера, следователь от прокуратуры и эксперт.

— От меня тоже человек пойдет — вставил слово Зам по РОР — начальник опер отдела.

— Мало людей. Три трупа надо вывести. Это трое саней по два человека, минимум.

— Техника там не пройдет? Буран?

— Нет не пройдет. Только на лыжах. И опытных надо людей. Мужики что бы крепкие были. Я предлагаю с охотхозяйства еще людей взять, минимум ещё троих.

— Гражданских привлекать не будем. Вас уже и так шестеро будет — начальник РОВД задумался — участкового с Приречного возьмете с собой и еще одного опера дам. За четыре дня управитесь?

— Дней десять, не меньше.

— Блядь! Занесло же этих мудаков в тайгу! Ладно. Выходите послезавтра утром. Сбор возле опорного пункта в Приречном в пять утра. И что бы все были без опозданий.

— Парни в тайге ходили? Снаряжение есть? Лыжи? Где сани возьмем? Продукты?

— Да, проблема… — полковник задумался — продукты колония выделит — он посмотрел на зоновского зама, и дождавшись утвердительного кивка, продолжил — я всех завтра сам проверю, если у кого чего нет, найдем. Иди Найденов, отдыхай. Я предупредил, тебя моя машина до поселка докинет. Послезавтра, что бы был как штык.

Приречный бурлил, новости о том, что беглые зеки убили Конева, разнеслась по маленькому поселку со скоростью света. Я с трудом смог проснутся в обед. Савельич, надо отдать ему должное, успел протопить дом, и обиходить собак. Сани стояли во дворе перед гаражом. Когда я дотащил тюк со шкурами до заготконторы, меня уже встречала делегация из поселковых мужиков.

— Надо поговорить Кирилл — начал разговор председатель охотхозяйства Пал Палыч, его участок был самый ближний к поселку, и он частенько ночевал в дома. А может и сбегал кто за ним.

— Сейчас Палыч, шкуры сдам и поговорим.

— Ты Кирилл, тюк оставь, девки всё как положено примут, без обмана. Сами разберутся.

— Так там не только мои. Мой план-наряд закрыть надо, и там ещё часть шкур Семёна.

— Считай закрыт у тебя план, полностью. Без брака. С Сёмой разберемся, не в обиде будет. Пойдем ко мне в кабинет, вопросы у общества накопились.

Я оставил шкуры в сенях и пошёл за хмурым председателем к нему в кабинет. Поговорим конечно, чего не поговорить. В кабинете Палыча было людно и накурено. На разномастных стульях и на подоконнике сидело человек десять мужиков. Все в возрасте. Все старейшины собрались. Мне освободили место, и я присел возле стола председателя.

— Всё рассказывай, подробно — начал Палыч.

Я рассказал всё без утайки. Мужики слушали молча, никто не перебивал. Хмурые лица не выражали ни каких эмоций.

— Надо было их сразу валить! — после того как я закончил рассказ высказался один из мужиков, почти с ненавистью глядя на меня. Его лицо мне показалось смутно знакомым — сразу надо было расстрелять, гнид этих! Или еще на реке нам отдать, а не в ментовку тащить! Тихо, молча всё, слова никому не сказал!

— Успокойся Миша — почти ласково обратился к нему Палыч — все твоему горю сочувствуют. Но давай дослушаем.

Я понял кого мне напоминал говоривший. Такой же здоровый. Это Ивана отец, догадался я.

— Мы, когда их брали, еще не знали ничего. А потом…. Вот ты бы смог безоружного и связанного убить? — я обратился к убитому горем отцу, и понял, что зря. Он как раз бы и смог.

— Извини дядя Миша. Ты бы убил, я знаю. А я вот не смог — мне не за что оправдывается, но чествовал я себя в этот момент виноватым.

— Я бы этих сук зубами бы загрыз! Говори давай, почему в поселке никому не сказал!

— Не ори на меня дядя Миша! Не сказал, потому что так надо было! Я твоему горю тоже сочувствую. Но если бы я сказал, вы бы этих мудаков на части бы разорвали. И опорняк бы по камушкам разнесли!

— И разнесли бы! — загудели мужики, недобро поглядывая на меня. Как бы бить не начали.

— Ша мужики! — остановил гвал Палыч — продолжай.

— Ивана не вернуть. Эти твари своё всё равно получат. За то, что они сделали меньше вышки не дадут. Или ты хочешь, чтобы еще несколько мужиков из посёлка убили?! Так дядя Миша?!

— Ты что несешь, сукин сын! — взревел разъярённый отец Ивана и сжав кулаки сделал шаг ко мне.

— Сядь Мишка! Пусть закончит, раз начал. — взревел Палыч и стукнул кулаком по столу — ну договаривай давай.

— А ты сам всё уже знаешь Палыч! До этих мудаков не добрались, решили на мне отыграться?! А вот хрен тебе, старый! Ты мне спасибо по гроб жизни говорить должен! И в ноги при встрече кланяться! Ты же знаешь, что бы было, если бы в посёлке опорняк разнесли и двух человек убили! А были бы еще трупы! Это расстрел! Ты понимаешь старый? РАССТРЕЛ! Дядю Мишу понять можно, он бы и на это сейчас согласился, дай только самому убийц сына покарать. Ну так им дело не ограничится!

Мужики подавленно молчали. Дядя Миша плакал, закрыв руками лицо. Молчание затянулось. Я без спроса протянул руку и забрав у Палыча пачку папирос закурил. Сделав пару затяжек, я продолжил.

— Ты думаешь мне легко было? Я с ними возле одного костра больше недели ночевал, всё что они натворили видел. Мне это до конца жизни снится будет. Поначалу, когда узнали всё. Мы с Семёном решили их там, в тайге оставить, но было одно, но. Сына твоего, дядя Миша найти надо было, была ещё у нас надежда. А потом и голова включилась. Мы на том свете за всё ответ держать будем. Как жили, как умерли, всё взвесят. Я не убийца, и Семён тоже. Не надо им уподобляться. Если бы напали они, в бою, я бы не думал. Как сын твой поступил бы, забрал бы кого смог с собой. А безоружного убивать……

— Прости Кируха. Один у меня сын был. Дочки ещё есть, но наследник один был — тихо прошептал дядя Миша, не отрывая ладоней от лица — внук сиротой остался.

— И ты прости меня дядя Миша, на нервах. Простите мужики, но я сделал, как считал лучше.

— Да всё правильно ты сделал парень — грустно сказал сидящий рядом со мной мужик — точно бед бы натворили вчера. Заканчивай правёж Палыч. Правильный ты мужик Кирилл. Другой бы с дуру ляпнул сразу, было бы делов.

— Да уж. Поговорили… — протянул Палыч — ладно. Чего там менты решили? Знаешь?

— Завтра выходим утром. Поведу опергруппу.

— Ясно, мы тоже готовы будем, с вами пойдем.

— Ты Палыч это с начальником РОВД решай. Я ему предлагал в группу мужиков с охотхозяйства взять. Он против.

— Поговорю. Сам к нему съезжу. Ладно Кирилл, иди готовься, отдыхай, документы по приемке тебе домой сегодня к вечеру занесут.

Непростой разговор вышел, но вроде поняли меня мужики. Остынут, подумают и поймут, кто ещё не понял, что другого выхода не было.

За оставшиеся пол дня я успел попарится в бане, подготовить и починить необходимое снаряжение и одежду, взял из дома, то что забыл взять раньше. Те же кусачки с пассатижами и ручную дрель. Вечером ко мне забежал молодой парнишка с документами. Приняв квитанции, и расписавшись где надо, мой план-наряд был полностью закрыт. Шкурки приняли по максимально возможной цене. Это Палыч так, наверное, извинился. Даже шкура рыси, прошла по документам, как неповрежденная.

На следующий день, ровно в пять утра, я был на месте сбора. Наша группа значительно увеличилась. Теперь нас двенадцать человек. С нами шел сам председатель охотхозяйства и еще три мужика, которых я видел вчера у него в кабинете. Глухо ревел, портя чистый воздух выхлопом, заведенный «Буран». Саней теперь у нас пять. Сани Семёна потащат Батон и его напарник. Еще двое саней, собаки идущих с нами охотников. «Буран» везет остальное. Сани прицепленные к «бурану», были загружены по полной программе. Отличить опергруппу от охотников было просто. Это как сравнить водолаза любителя с маской и ластами с опытным глубоководным диверсантом-аквалангистом. У промысловиков всё продуманно до мелочей, ничего лишнего. Опергруппа одета, кто во что горазд. В одежде преобладают армейские полушубки. Все с лыжами и ружьями. Лыжи разные, есть заводские охотничьи, есть даже спортивные. Шли с нами и Андрюха с Толиком. Я, поздоровавшись с мужиками, подошёл к своим друзьям.