Болотник (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 29

Ночь прошла без происшествий. Никто больше спать не ложился. Мы сидели с Семёном возле костра и тихо разговаривали. Я пытался вбить в его голову, что ему надо делать и говорить, а чего не стоит. Кажется, он меня понял, отошёл от первого шока мужик. Бандитов сейчас доведем до балагана и подготовимся к дороге. Искать трупы покусанного и Ивана, с убитым им бандитом, так же пойдем вместе. Потом наши дороги разойдутся. Семён останется на участке, я же буду выходить из тайги.

До балагана добирались весь следующий день. Беглые зеки шли по глубокому снегу с трудом, но подгоняемые то мною, то злым Семёном, ставили просто рекорды бега по пересеченной местности. Пережитая ночь видимо произвела на них неизгладимое впечатление. Выглядели они колоритно и жалко. Впереди шёл побитый зек с распухшим до безобразия лицом, позади него двигался Палёный в прожжённом тулупе. Ни каких повреждений на его теле не оказалось. Утром я заставил его раздеться, грязный, вонючий, но абсолютно целый. Руки у наших пленников были связаны за спиной, ноги мы им развязали. Между собой мы их тоже связали, привязав к шеи каждого, за разные концы, толстую палку. Видел я на картинках, как рабов в Африке раньше водили, вот и решил попробовать. Опытные люди придумали, чего же их опыту зря пропадать.

Ночевать в балаган, мы естественно их не пустили. Разведя под навесом для дров, небольшой костер, я привязал их к вбитым в стену избушки кольям. Ночью охранять будем по очереди, за одно и за костром проследим. Нужно поспать и отдохнуть, больше суток без сна. Наши собаки, почуяв наше настроение, и видя, как мы относимся к пленникам, заливаясь лаем рвались в бой. Будут тоже ночью, нам их сторожить помогать. Что бы как-то ускорить передвижение по заснеженному лесу, Семён взялся вязать для наших пленников, примитивные снегоступы из веток ивы и обрывков веревки. Я же готовился к долгому переходу. Сани, на которых мы притащили свою поклажу, возьмём с собой. Нужно вести продукты, дополнительные вещи. Чтобы поход в поселок хоть как-то оправдался, решили вести с собой уже заготовленные шкуры. Возьму с со обоих молодых псов. Пират останется с Семёном. Зеки общаться больше не рвались. Смотрели испуганно и затравленно, на нас с Семёном и на наших собак и жались друг к другу. Команды выполняли быстро и без вопросов. Было видно, что со своей участью они уже смерились.

В этот раз собак в сани не впрягали, есть у нас теперь кому их тащить. Собаки нам нужны сейчас свежие и свободные. Нужно и пленников наших охранять, а самое главное нужно найти дорогу, по которой они пришли, и пройти по этому пути постаравшись найти все трупы. В дорогу выдвинулись на следующий же день, нечего оттягивать неизбежное. Бурлаки долго не могли приноровится к снегоступам и тяжелым саням за спиной. Однако давать им долго привыкать и жалеть их никто не собирался. Мы особо не церемонились, если надо, вход шли затрещины и пинки. Пройдя часть пути по накатанному путику Семёна и дойдя до места где его пересекали следы беглецов, мы свернули на целину.

Прошедший снегопад основательно замел следы, оставленные нашими пленниками, но всё же опытный глаз Семёна позволил нам пройти по их пути. Первый труп, погрызенного и замершего бандита мы нашли на второй день. Обнаружил его Батон. Собака с лаем бросилась в сторону и вскоре мы смогли откапать из-под снега окоченевшее тело. На удивление целое, не добралось до него ещё зверьё. Труп был раздет до исподнего, и умер этот человек точно не сам. Все руки и ноги умершего были покрытыми старыми окровавленными повязками, а в спине зияла рана, от ножевого ранения. Повязки нет, рану не перевязывали. Сам себе он бы нож в спину воткнуть не смог. Осмотрев рану и сравнив её форму с формой клинков ножей, которые мы сняли с беглых зеков, стало всё понятно. Зарезал его наш Палёный, именно у него я забрал нож, которым и был убит этот человек. Я конечно не эксперт-криминалист и не судмедэксперт, но полученный мною на службе в органах опыт и знания, полученные на юридическом факультете, позволяли мне довольно точно это определить. Да и трудно оставить такую рану шкурасъёмным ножом, который нашли у побитого, уж больно лезвие широкое и обух толстый. Здесь же поработали чем-то более тонким и узким. Как раз такой нож и был у Паленого. По взгляду, который я бросил на него, он всё сразу понял.

— Он и так не жилец был! Он нас задерживал только! Я — что бы он не мучился. — начал блеять он, пятясь назад, пока не уперся в сани.

— Сучара! Всё из-за тебя гад! И девка эта и побег этот гребанный! Ты же сказал гнида, что Глобус сам откинулся! — Побитый извернулся и умудрился пнуть Палёного ногой.

— А ну оба пасть закрыли! — рыкнул на них Семён, щедро раздавая затрещины — кто еще раз, без разрешения рот откроет, все зубы выбью. Чего там у тебя Кирилл?

— Зарезали жмурика. Вот Палёный и зарезал. Видать не хотел, чтобы он их задерживал и зря продукты жрал.

— Бляяя. Надо было их там, на месте уработать. Зря ты меня остановил, не люди, а звери — Семён сплюнул в сторону сжавшихся возле саней зеков — Чего делать будем?

— Тут делать ничего не будем. Засыплем снегом сейчас, как было. Сверху надо лапником накидать и знаки оставить, чтобы найти место, когда с ментами вернусь. Ты давай лапник руби и труп засыпай. Только аккуратно. Место не затопчи, по моим следам подходи, а я пока на карте пометку сделаю.

Быстро закончив несложную работу, по консервации места преступления, мы стали ставить метки. Стесали кору с деревьев вокруг трупа в радиусе, двадцати, примерно метров. На дерево, возле которого лежал труп, привязали кусок красной ткани, и на этом работу закончили.

Следующую находку мы сделали только через три дня. Петлял след по лесу, не привыкшие к тайге зеки, иногда ходили кругами, да и замело всё сильно, из-за чего двигаться приходилось медленно, тщательно осматривая каждое подозрительное место.

Иван Конев умер не сразу. Парень прожил еще несколько дней. И я просто поразился его силе воли, и выносливости. Один, тяжело раненый, без верхней одежды и обуви, в зимнем лесу, он сделал практически невозможное, но к сожалению, ему это не помогло. Мы нашли небольшой шалаш, сделанный под кроной огромной ели. Её ветви были низко опущены над землей, и наметаемый ветром снег не смог пробиться к её корням. Вот в это, своё последнее убежище, и заполз Иван. Он лежал с открытыми глазами, лицо опухшее и синее от побоев, на удивление, очень спокойное. Обломав самые нижние ветки, он умудрился закрыть щели практически со всех сторон. Смог он и перевязаться. Его нательная рубаха была разорвана на части, и почти все, многочисленные колотые раны, были худо-бедно закрыты повязками. Иван знал, как выжить в тайге, и старался применить все свои знания на практике. Ноги, затянуты портянками, и засыпаны лапником, в кальсоны и под остатки нательной рубахи плотно напиханы листья деревьев и опавшие иглы ели, под которой он лежал. Парень даже пытался развести костер. Под его застывшими руками были собрана небольшая кучка веточек из которых торчал сухой мох. В руках два небольших камня, с характерными следами ударов друг об друга. Искру пытался высечь. Умер ли он от ран, или замерз, я понять не смог. Тут нужно вскрытие и опытный патологоанатом.

Место, где Иван дал бой четверым бандитам, нашлось аж через тридцать метров от его последнего приюта. Видимо, пока были силы, он шел в сторону своей избушки. Но не дошел. Убитый Иваном бандит, так же почти полностью раздетый, и две мертвые лайки уже пострадали от зубов мелкого зверья. Довольно страшная картина для неподготовленного человека. Несмотря на то, что я был морально готов к увиденному, всё равно, совладать с рвотными позывами мне удалось с трудом. Какое-то странное ощущение овладело мною. Казалось, что я застрял в странном, липком кошмаре, и всё происходит не со мною. Надо только проснутся и всё кончится. Но к сожалению, это был не сон. В этот раз Семён молчал. Он был явно в очень подавленном состоянии, чтобы как-то его отвлечь, я загрузил всех работой.